— Ты думаешь?..

— Уверена. Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, порадуй будущего супруга его новым статусом.

Серковская потянулась за телефоном, но я мотнула головой: — Такие новости лучше сообщать, глядя в глаза любимого мужчины.

— Тогда я, — сейчас Лиза напоминала мне сына: такая же активная, подвижная. Он вскочила из — за стола и замерла, — я побегу, ладно? Ты права, Ника. Во всем права. Что бы я без тебя делала…

Мы обнялись на прощание, и царевна убежала, оставив после себя тонкий цветочный шлейф парфюма, а я не спеша допила кофе, обдумывая события рабочего дня.

Гена Воронов и Маша Зайцева решили перейти со мной в новую фирму, сестры Семеновы остались работать в холдинге. Под пристальным наблюдением Михаила фирма «ИнтерФант» пережила смену руководства. Теперь я — ее директор, а Геннадий — мой заместитель. Мы расширили штат, пригласив еще трех дизайнеров, и переехали в уютный офис, расположенный в современном бизнес-центре.

И пусть мой муж все еще много работал, — на мои периодические намеки об отдыхе он лишь закатывал глаза и говорил «да, но немного позже» — но я всегда чувствовала его незримое присутствие рядом.

После того, как Диану Астахову — по мужу — Торопову — по решению суда закрыли на долгосрочное принудительное лечение с последующим переводом в места не столь отдаленные, моя охрана никуда не делась.

— Ника, это часть нашей жизни, — баюкая меня в руках после ночи сумасшедшей любви, тихо сказал супруг. — Просто прими, как данность. Со временем ты привыкнешь и перестанешь замечать…

Я смирилась, приняла. Телохранитель Евгений стал моей тенью. Буквально. Даже когда мы всей семьей гуляли по набережной или катались на коньках по дорожкам парка, подсвеченным яркими огоньками, я видела его за нашими спинами.

Он же привез нас на свадьбу Лизы и Кирилла. И тут я смогла почувствовать колоссальную разницу между нашей свадьбой и этой… м-м-м… ярмаркой тщеславия. Да простят меня все Серковские!

Ноябрь. Месяц скорпиона. За окном — «черная зима», когда снег еще не выпал, от деревьев остались голые скелеты, темная земля сливалась с сумерками, накрывавшими столицу к пяти часам вечера.

В банкетном зале новомодного ресторана клубился народ. Блеск бриллиантов, шуршание шелка, атласа и бархата, адское смешение парфюма дам, черно — белые, словно пингвины, кавалеры. Парочки, парочки, кругом одни парочки, и только Берсерк вновь пришел один. Сначала я думала, что блондинка, которая постоянно терлась рядом — его очередная… м-м-м… спутница. Но нет, пожилой мужчина с недовольным выражением лица схватил дамочку по локоток. Кажется, кто — то не смог сменить кавалера…

Не люблю толпу. Сегодня меня спасал тот факт, что все время до начала церемонии я провела рядом с невестой, а потом оказалась в руках своего мужа. Вот теперь все стало на свои места.

— Ты у меня самая красивая, — прошептал на ушко Михаил, пока Георг Серковский медленно и торжественно вел дочь к жениху под известную мелодию Мендельсона. — Это платье сводит меня с ума, Ника.

Я говорила, что мой муж — эстет? Так вот именно он подобрал мне наряд для выхода в свет, причем исключительно по собственному желанию. Шелковое платье небесного цвета идеально сочеталось с гарнитуром из аквамаринов и бриллиантов.

— Роскошная женщина, — пророкотал Марс, запуская мурашки по моей коже. — И в платье, и без него. Моя Ника… Желанная…

Горячее дыхание обожгло чувствительную мочку уха, проникло в кровь, заставляя ее бурлить. Миша незаметно встроился в мою ДНК, стал жизненно необходимым. Дни, проведенные рядом, были наполнены теплом и заботой, а ночи — стратью и нежностью. Хорошо, что звукоизоляция в нашей спальне на достойном уровне, ведь сдерживать стоны удовольствия и крики наслаждения рядом с огненным мужчиной просто невозможно!

Лежа на его груди, прислушиваясь к хриплому дыханию, вдыхая аромат нашей любви, заполнявший спальню, я поняла, что хочу родить Мише ребенка. Мальчика или девочку с удивительными синими глазами, папиным характером и силой духа.

— Я не могу иметь детей, Ника, — признался он, стоило мне завести речь о продолжении рода Марсовых. — В детстве я переболел паротитом.

Это была грустная новость. Очень. Но Михаил ласково щелкнул меня по носу и улыбнулся: — У нас уже есть сын. Рома — отличный парень, я им очень горжусь.

Если мне не суждено родить ребенка мужу, то Лиза Серковская готовилась стать матерью. Безумство «гнездования» захватило молодую женщину, и она вовлекла меня в эту суету.

— А как же твоя карьера? — решила спросить, пока царевна разглядывала прилавок очередного бутика детской одежды. Два брендовых пакета охрана уже отнесла в автомобиль, но будущая мама не планировала останавливаться. — Вернешься после родов или…

— Я свое оттанцевала, Ника. Достаточно. Балетный век короток, уходить нужно вовремя, — на удивление спокойно и рассудительно отозвалась Елизавета. — Если честно, то эта беременность стала шоком для моего гинеколога, который твердил, что убитый долгой адской нагрузкой организм не сможет выносить ребенка, — она отложила в сторону очередную распашонку и пристально посмотрела мне в глаза. — Я — жена и очень хочу стать мамой здорового малыша, поэтому все остальное не имеет значения.

Не имеет значения… Я ее понимала. Гинеколог оказалась права: проблемы во время беременности и правда возникали: пару раз царевна оказывалась в больничной палате с угрозой выкидыша. Эти события сблизили нас еще сильнее, потому что свободное время я часто проводила рядом с подругой. Мы смотрели старые балетные спектакли, восхищались Максимовой и Васильевым, династией Лиепа, сто раз пересматривали «Умирающего лебедя» в исполнении Плисецкой, ее «Кармен».

Иногда мне приходилось разрываться между работой, семьей и подругой, но всякий раз я выбирала семью. Рядом с Лизой всегда был Кирилл, ее муж, на работе меня вполне успешно страховал Гена Воронов, а семья — бесценна.

=47=

В конце мая Елизавета Арбатова родила девочку.

— Ника, — всхлипывала от избытка эмоций в трубку подруга. — Ты не представляешь, какая она красавица, наша София! Глазки папины и лобик — тоже, а губки и носик — мои…

На мой телефон то и дело сыпались милые фотографии: Лиза с дочкой на руках, счастливый Кирилл аккуратно держит в широких ладонях маленькую девочку. Софья в кроватке, на пеленальном столике, в ванночке…

Прошло две недели, страсти постепенно улеглись, гормоны молодой мамочки пришли в норму.

— Ты прости, я совсем с ума сошла. Нам еще нельзя никуда выходить, врачи запрещают принимать гостей, — оправдывалась Лиза. — Но как только будет можно, мы сразу пригласим вас в гости.

— Все в порядке, не волнуйся. Растите здоровыми, хорошо кушайте и спите. Мы рядом, все будет хорошо.

Чужие дети быстро растут, да и свои не стоят на месте. Рома перешел в четвертый класс, радуя успехами в учебе и на теннисном корте.

Из Израиля поступили хорошие вести: свекровь вошла в ремиссию, рак отступил. Врачи констатировали уверенное, пусть и медленное выздоровление.

А вот с мужем мне пришлось немного повоевать…

— Миша, скажи, когда мы сможем уехать в отпуск?

Я прижала его к стенке, замучила нежными поцелуями и горячими прикосновениями. Вместе изучив его ежедневник, мы выбрали две недели и сорвались на Алтай. В горы, в леса, на свежий воздух.

— Хорошо! — выдохнул Марс, стоя на крыльце нашего домика с видом на прекрасное озеро. — Тишина какая…

Да, я устроила сыну и мужу две недели детокса от интернета, работы и учебы. И если первый кайфовал от каждой минуты, то второй временами пытался утащить свой телефон, чтобы убедиться, что в его адвокатском бюро все в порядке.

Мы гуляли, отдыхали, любили друг друга. Словами, взглядами, прикосновениями. По возвращении в Москву я снова попросила мужа открыть ежедневник, чтобы через полгода освободить для отпуска очередные две недели.

— Вероника Сергеевна, есть тема для разговора.