— Обещаешь, что не отреагируешь слишком остро… и не скажешь папе?

Она испытующе взглянула на меня и указала в сторону кабинета.

— Что-то подсказывает мне, что мне надо присесть.

— Вообще-то всё не так плохо, — сказала я, последовав за ней. — Просто, ты же знаешь, какой папа, когда дело касается Эльдеорина.

Как только мы сели в кабинете, я рассказала ей о событиях прошлой ночи. Я, может, слегка сгладила некоторые части — такие, как длину моего платья — но она услышала достаточно, чтобы иметь ясную картину произошедшего. Когда я закончила, у неё был задумчивый вид. И я не могла определить, то ли она разозлилась, то ли вновь пережила свой опыт с Эльдеорином.

— Мы, однозначно, не будем говорить папе об этом, — сказала она с хитрой улыбкой. — Даже не знаю, что расстроит его больше: вампиры или посещение «Синего Никса».

— А он не разозлится, если мы утаим это от него? — спросила я, успокоившись, что она восприняла всё хорошо.

Она пожала плечом.

— Ему это не нравится, но я доверяю Эльдеорину, и для него этого достаточно. Твой отец видел через что я прошла во время и после моего лианнана, и он сделает всё, чтобы спасти тебя от этого. Ему, может, и не нравится Эльдеорин, но он всегда будет благодарен ему за спасение моей жизни.

Я расслабилась в кресле. Она была единственной в мире, кто мог поставить себя на моё место в опыте с Эльдеорином.

— Методы Эльдеорина неординарные и слегка экстремальные, но он знает, что делает. Только он додумался бы использовать Глаен, чтобы ослабить твой страх. Мне никогда и в голову не приходило, что напиток может помочь, — она прищурила глаза, посмотрев на меня. — Не то, чтобы я одобряла употребление тобой алкоголя.

Я рассмеялась.

— Ох, я знаю. Я достаточно наслышалась от тебя и папы об эффекте человеческого алкоголя на фейри, чтобы когда-то пробовать.

— Хорошо, — она поджала губы. — А теперь расскажи мне больше о сиянии и как оно ощущалась, когда твоя магия убила вампира.

Я заметила, что она не сказала «когда ты убила вампира». Она уловила это, когда я рассказала, что не контролировала магию, и мне стало гораздо лучше.

Около получаса мы обсуждали это. Мама не стала выжимать из меня всю информацию. Она позволила рассказать мне то, чем я могла спокойно поделиться, и указала на некоторые моменты в своём опыте. Я могла сказать, что она воодушевлена новым открытием, но не предложила мне попытаться использовать мою магию в купе с её. Она позволила мне развиваться своим собственным темпом.

— Уже поздно, и мне кажется, на сегодня мы тут закончили.

Мама встала и потянулась за её кожаной сумкой, висевшей на крючке. Зазвонил её телефон, и она поспешила ответить.

— Привет, Маргот.

Маргот была целителем, и она помогала заботиться о сиротах, с которыми работала мама. Если она звонила в столь поздний час, значит, вопрос был важным.

— Я сейчас там буду, — сказала мама. Она закончила разговор и посмотрела на меня: — У Арианы очередной эпизод.

Ариана была одним из самых тяжелых случаев мамы. Большинство сирот, которым мама помогала, были младше десяти лет, но Ариане было шестнадцать. Последние три года она провела в психиатрической клинике с диагнозом острая шизофрения, пока два месяца назад наши люди не нашли её. До того как мама начала исцелять сирот, такие как Ариана провели бы свою жизнь в особом доме для таких Мохири.

— Иди. Увидимся завтра, — сказала я.

Она обняла меня и поспешила на улицу. Я потянулась к выключателю света, но мой телефон завибрировал из-за поступившего от Саммер сообщения, и я оставила свет включенным.

Он пригласил меня на свидание!

Я села и написала в ответ: Когда? Как? Мне нужны подробности.

Появились точки. Она набирала ответ. Мы говорили или переписывались каждый день, поэтому я знала, что она встречала загадочного парня по имени Дэймон множество раз на кампусе. Они флиртовали, и он намекал на свидание, но не более. Вчера она сказала, что даст ему ещё два дня, и затем сама пригласит его.

Мы с Сидни были в столовой, и он подсел к нам. Мы шутили насчет еды, и он спросил, не нравится ли мне тайская еда. Я сказала «да», и он спросил, не хотела бы я завтра вечером сходить в новый ресторан рядом с кампусом.

Я улыбнулась. Ожидаю полный отчёт.

Конечно! Она послала мне сонный смайлик. Пошла спать. Поболтаем завтра.

Вложив телефон в карман, я выключила свет и покинула зверинец. Ночь была холодной, и полная луна отбрасывала синее сияние на землю. Я любила такие ночи и остановилась, подняв лицо к звездному небу.

Лязг металла привлёк моё внимание к арене — квадратному каменному зданию с куполообразной крышей, стоящему слева от зверинца. Из высоких узких окон лился свет, и дверь была слегка приоткрыта. Воины любили устраивать там дуэли, и там бывал практически аншлаг, когда ради забавы в спарринге принимали участие папа с дедушкой.

Я подошла и, приоткрыв дверь шире, посмотрела внутрь. Короткий коридор вел в главный зал, и из него я увидела как дедушка спаррингует с другим воином. Его оппонент парировал каждый удар, и я предположила, что это был папа, пока они не сменили позиции, и другой воин попал в поле моего зрения. Это был Ронан.

Дедушка двигался со смертельной грацией самурая. Ронан же двигался с отточенной ловкостью камышового кота. Мускулы перекатывались под его синей футболкой, а его загорелые руки могли бы быть высечены из камня. Но причиной учащения моего пульса стала его мощная аура хищной силы и неистовая напряженность его лица. Я знала, что пялюсь, но невозможно было отвести от него глаза.

Поединок закончился, и я не могла сказать, кто выиграл. Дедушка улыбнулся и что-то сказал Ронану, но я услышала только раскат их голосов. Мне хотелось увидеть начнут ли они новый поединок, и меня удивило, что к ним подошёл другой воин. Это была женщина. У неё были темные волосы, убранные в конский хвост, и при ней был меч. Я не узнала её, но в Весторн всегда приезжали и уезжали разные воины.

Ронан что-то сказал, и женщина-воин рассмеялась и положила ладонь на его руку. Из ниоткуда порыв чего-то опаляющего и ужасного пронзил меня, и я пошатнулась на пятках. Я уставилась на неё. Я не ревновала. Мне Ронан даже не нравился, и у меня был парень.

От мысли о Кае у меня скрутило живот. У нас были несерьёзные отношения, но я почувствовала себя виноватой, словно каким-то образом изменила ему.

Будто почувствовав, что кто-то наблюдает за ним, Ронан посмотрел в мою сторону. Наши взгляды встретили, и я ожидала увидеть раздражение от моего вторжения без приглашения, и была совершенно выбита из колеи теплотой в его глазах. Я знала, что это не имеет ко мне никакого отношения, но это не остановило мой желудок от маленького сальто. Как и не остановило некую часть меня, которая пожелала, чтобы эта теплота была адресована мне.

Дедушка что-то сказал, привлекая внимание Ронана к их разговору. Как только Ронан отвернул голову, я бросилась прочь. Я добралась до леса и продолжила бежать, потому что нуждалась в максимально возможной дистанции между мной и тем, что, чёрт возьми, сейчас произошло.

Лес был тихим. Лоскутки лунного света освещали мой путь. Я быстро виляла между деревьями, пытаясь обогнать странные, беспокойные чувства, преследующие меня.

Услышав плеск воды о камни, я замедлилась и повернула в сторону звука. Через минуту я вышла из леса на узкую травянистую поляну, которая спускалась к реке. Огромные камни там сформировали глубокий, естественный бассейн, отделённый от быстротекущей воды. По другую сторону бассейна стояли огромные валуны, как стражи тихого, укромного местечка. Это было одно из моих самых любимых мест, куда я приходила, когда мне надо было подумать.

Вода заманчиво блестела в лунном свете, и я, не тратя ни минуты, скинула одежду. Я нырнула в холодную воду и поплыла, позволив воде смыть все мои негативные мысли. Листья уже начали менять свой цвет, и скоро будет слишком холодно для плавания. Закрытый бассейн Весторна был хорошим, но не шёл ни в какое сравнение с этим.