Состояние: Неактивный

Параметры:

Сила: 5

Ловкость: 5

Выносливость: 4

Интеллект: 6

Живучесть: 4

Особенности:

Отсутствуют.

Дополнительная информация:

Объект в текущий момент времени остаётся полностью человеком. Заражение на уровне спящей фазы, активация ожидается при запуске первого этапа.

— И так практически со всеми. — Тяжело бросил я слова, после прочтения статистики вслух. — В среднем, примерно четырнадцать из двадцати человек по умолчанию заражены. У пары человек была надпись «2 этап развития» в скобках. И только у шести из двадцати человек висит статус субъекта. И это включая нас.

Руслан поражённо уставился на меня.

— Это получается, зомби будет более чем в два раза больше чем людей? В первый же момент апокалипсиса⁇ Да у людей же шансов нет! — Не на шутку завёлся он.

Я положил руку ему на плечо, серьёзно смотря ему в глаза.

— Только если мы будем сидеть сложа руки. У меня есть план. — Сказал я, доставая телефон и набирая такой знакомый номер.

* Хавка — Сленг, «Еда»

** Холодос — Сленг, «Холодильник»

Примечание автора:

Автор очень серьёзно подходит к процессу создания окружающего мира и Системы. Я пишу главы примерно столько же времени, сколько провожу со своими иишками, прописывая мир и следя за логичностью происходящего. Чем крепче я построю фундамент сейчас, тем проще мне будет в будущем, так что большая просьба к читателям: если вам что-то непонятно, или вы заметили неточность в логике повествования, будьте добры и уведомите об этом автора. Ни я, ни тем более мои новорождённые нейронные соавторы не идеальны. В основном потому что прописывал нейронки тоже я:D

Заранее спасибо!

Глава 12

Я сидел на краю дивана, сжимая телефон в руке. Экран горел тусклым светом, отражая мой собственный взгляд — напряжённый, сосредоточенный, немного нерешительный. На экране был всего один контакт.

Сердце билось слишком громко. На мгновение я замер, обдумывая, стоит ли это делать. Но у нас не было другого выхода. Если кто-то и знал, как справиться с тем, что должно было вот-вот произойти, это был он.

Я нажал вызов. Гудки раздавались словно удары молота по наковальне, с каждым из них пальцы сильнее сжимали телефон. И наконец, линия ожила.

— Слушаю. — Раздался сухой, холодный голос.

— Наставник, это я. — Скрывая дрожь в голосе, ответил я.

Тишина воцарилась почти на минуту, не прерываемая ни одной из сторон.

— Рена. — Произнёс голос до боли в сердце знакомым тоном.

— Я… Я должен передать информацию. — собираясь с мыслями, сказал я.

И снова молчание, продлившееся секунд десять.

— Я слушаю. — Не меняя тона повторил он.

— Это… это сложно объяснить, но ты должен выслушать. — Я сглотнул, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. — Ты этого не помнишь, но в наш мир пришла сущность, называющая себя Системой. Она отправила нас в какое-то пространство, где мы с Русланом прошли её испытание. Это было… — Голос сорвался. Я прокашлялся и попытался продолжить. — Это было хуже всего, что я когда-либо видел.

Ответа не последовало. Только спокойное, молчаливое дыхание на другом конце линии. Я продолжил, хоть руки начинали дрожать.

— Мы не знаем, для скольки человек она запускала это испытание, большинство людей не прошли его. Они… они превратятся. В монстров. — Моя ладонь сжалась в кулак, а голос стал громче. — Через двадцать четыре часа начнётся первый этап. Все, кто был инфицирован или не прошли испытание станут… монстрами. Некоторые чем то хуже. И никто не знает об этом! Люди ходят по улицам, живут своей обычной жизнью, как будто всё в порядке.

Никакого ответа.

— Мы с Русланом видели, что будет дальше! Это не просто слухи или выдумки! Это конец, и он идёт прямо на нас! — слова вырывались быстрее, чем я успевал их обдумывать. — Я знаю, ты думаешь, что я сошёл с ума, но, чёрт возьми, наставник, это всё правда!

Тишина. Она сдавливала меня хуже любого кошмара. Я вскочил на ноги, стиснув телефон в руке.

— Мне нужен транспорт! — выкрикнул я, не сдержав эмоций. — Я должен вернуться домой! У меня есть шанс подготовиться, помочь людям, моему городу. Я… Я должен что-то сделать!

Прошла ещё секунда тишины. Затем в трубке раздался тот же холодный, ровный голос:

— Я разочарован. Транспорт прибудет через два часа.

Я застыл, пытаясь осмыслить услышанное. Два часа? Он поверил? Как он смог организовать это так быстро? Я почувствовал, как сердце заколотилось быстрее.

— Два часа? — повторил я, удивлённо моргая. — Но… дорога займёт десять часов. У нас будет слишком мало времени!

Ответа не последовало. Линия оборвалась.

Звонок завершился, оставив после себя странную пустоту. Я положил телефон рядом, упершись локтями в колени, и провёл руками по лицу.

«Дядя…»

Долгое время я старался избегать этих воспоминаний. Не потому что они были плохими. Скорее наоборот. Каждый раз, вспоминая его, я чувствовал тугую боль в груди — смесь сожаления, стыда и осознания того, как сильно я ошибался.

Дядя Сергей. Он был единственным, кто оставался рядом после того, как мир вокруг меня рухнул. У меня не было родителей, не было братьев или сестёр. Только он. Высокий, крепкий, с резкими чертами лица и взглядом, который, казалось, видел тебя насквозь. Двадцать лет службы в армии сделали его таким. Но тогда я этого не понимал.

Для меня он был просто строгим, холодным человеком, который всегда заставлял меня тренироваться, учиться, быть лучше. Он никогда не жалел меня, не давал слабину. И я ненавидел это. Тогда.

Я вспоминал его, стоящего в форме передо мной, с армейским ножом в руке, показывающего точные, отточенные движения.

— Никаких лишних движений, Рена, — говорил он. — Каждый шаг, каждое движение должно быть осмысленным. Либо ты контролируешь нож, либо он контролирует тебя.

Я тогда закатывал глаза, думал, что он просто зануда. Сколько раз я бросал нож на землю, кричал, что это всё не имеет значения. А он просто поднимал его, вручал обратно и говорил:

— Попробуй ещё раз.

И я пробовал. Всегда.

А потом, когда мне исполнилось восемнадцать, я ушёл. Ушёл, хлопнув дверью и не оглянувшись. Я сказал ему, что не хочу больше терпеть эту «армию». Что хочу жить своей жизнью. Он даже не попытался остановить меня. Просто кивнул и закрыл дверь за мной.

Тогда я подумал, что он просто рад избавиться от меня. Но сейчас…

Сейчас я видел всё иначе. Его строгие слова, его жёсткость — всё это было заботой. Его способом научить меня выживать. Научить справляться с этим миром. Я был глупым ребёнком, который этого не понимал. И своей выходкой я, наверное, разбил ему сердце.

После этого я почти не звонил. Не писал. Я боялся, что он не захочет слышать мой голос. Что его гнев или разочарование окажутся сильнее, чем та связь, которую я чувствовал.

Но сейчас всё изменилось. Я сделал этот звонок, потому что знал: если кто-то сможет помочь, это будет он.

Дядя всегда был таким. Строгим. Холодным. Надёжным. Тем, в ком можно было быть уверенным, он не подведёт.

— Эй, ты в порядке? — легонько стукнув кулаком в моё плечо, тихо спросил мой друг.

— Да. — Ответил я сухо, хотя внутри была буря.

— Никогда не слышал более наглого вранья, Рена… — положил руку мне на плечо Руслан. Его лицо обрамляла спокойная, успокаивающая улыбка. — Это же был он, да?

— Да. — Был неизменным мой ответ.

— Ты лучше всех знаешь, что ты не виноват…

Закрученные эмоции вспыхнули внутри, как костёр, что слишком резко облили бензином.

— Не виноват⁇ Я? Не виноват??? Да я бросил его! — крикнул я в лицо своему другу, срывая голос. — Бросил, когда он делал всё для меня! Мы живы сейчас только благодаря НЕМУ. А Я…

— Ты был ребёнком, Рена. Мы все делаем ошибки. — твёрдо произнёс Руслан, перебивая меня.