— Доложим, может, и перекроют? — предположил Тимофей, грызя сухарь.

— Когда-а? — хмыкнул Глазин. — Поздно уже, упустили мы время, неприятель в наступление пошёл. Теперь его только и встречать на хорошо подготовленной позиции. Васька, воду мне налей в ведро! — крикнул он молодому казаку. — Малыша нужно напоить.

— Вашбродь, ваше. — Хрисанов подбежал с кожаным ведром. — Напою?

— Спасибо, Яша, сам, — поблагодарил драгуна Гончаров. — Ну давай, Янтарь, хлебай, потом овса задам. — Он потрепал чёлку на морде коня. — Пей, пей.

Отдых занял по времени около получаса, уже когда подтягивали подпруги и готовились седлать коней, с южной стороны подскакал гонец от десятка Исая.

— Персы показались! Много! — крикнул он, заехав на площадь. — Урядник говорит, что большими силами они сюда скачут, не похоже на простую погоню.

— Ну вот, я же говорил, — буркнул Глазин. — Займут это село и хоть куда потом бить будут. По коням! — крикнул он, вставляя ногу в стремя. — Ходко идём!

Отряд, выстроившись в походную колонну, опять поскакал на север.

— Вечереет уже, — оглядываясь, проговорил подхорунжий. — Мы-то уйдём от персов, им, небось, тоже отдых нужен. Но и у них кони неплохие, а вот у Исая утомились. Хорошо бы персов маненько придержать, как думаешь, Тимофей?

— Хорошо бы, — согласился тот. — И нашим в Амамлах дать время на изготовку не мешало бы. А ещё и весть в Гюмри командованию подать, что неприятель в наступление пошёл.

— Да, и это дело нужное, — согласился Глазин. — Только вот как придержать, когда нас тут и восьми десятков не будет? Ну, постреляем, порубим мы сотню, остальные нас как потоком в половодье сметут и дальше проскочат.

— А может, завал устроить? — проговорил задумчиво Гончаров. — Там, где дорога в ущелье идёт, чтобы невозможно было объехать.

— Зава-ал? — переспросил заинтересованно Глазин. — А ну-ка расскажи.

— Да было у нас уже такое не раз, когда ещё на Нуху и Баку ходили. Мы, фланкёры, тогда ещё в передовых авангардом были. Горцы подождут, когда небольшой отряд пройдёт, и дорогу за ним завалят, перекроют доступ подмоге. Вот и бодаешься с ними, перестреливаешься, выбиваешь с горных склонов, а вся колонна в это время стоит. Если только егеря пешком и переберутся потихоньку по осыпи, но коннице-то и обозу с пушками всё одно хода нет. Пока это солдаты-то что нападало со склонов не расчистят от камней, все так они и стоят.

— А это ведь ты дело говоришь. — У подхорунжего аж глаза загорелись от азарта. — Тут версты через три как раз проход через хорошее ущелье идёт. Скоро уже ночь, если так же, как вот ты рассказывал, завал нам устроить, то можно хорошо здесь персов задержать. И особо рисковать самим даже при этом не придётся. Быстрее, братцы! Прибавили ход! — крикнул он, обернувшись. — Дело есть, до темноты нам с ним нужно успеть!

Вскоре дорога пошла наверх, и открылось как раз то ущелье, про которое и говорил Глазин. С одной стороны тракта несла воды бурная река, с другой нависал крутой горный склон.

— Вот здесь лучше всего будет, — проговорил, осматриваясь, Тимофей. — Если хоть с десяток больших камней вниз столкнуть, они по пути всякую мелочь ещё сдвинут.

— Да, неплохое местечко, — согласился с ним подхорунжий. — По реке конным никак не обойдёшь, там бурное течение и сплошь одни валуны. На склон тоже быстро не залезешь. Сможете так завал устроить, чтобы и персов им привалить?

— Попробовать можно, — ответил Тимофей. — Лишь бы они сунулись сюда, подвоха не заподозрили.

— А мы их приманим, — усмехнувшись, заявил Глазин. — Как увидим, что подходят, припустимся наутёк, а тут уж и вы не оплошайте.

Казаки отвели драгунских коней, а Тимофей выстроил людей в цепь у горного склона.

— Взвод, делай как я! — И, закинув за спину мушкет, полез вверх.

— Ох ты ж мать честная. — Левашов почесал затылок. — Сверзиться же можно?

— А ты крепче цепляйся, Антоха, — хмыкнул стоявший сбоку Блохин. — Как паук, тогда точно не сверзишься. — И, ухватившись рукой за камень, начал карабкаться по склону.

— У паука восемь лап, а у меня только две руки, — проворчал молодой драгун. — Вот тебе и кавалерия, называется, ещё и по горам лазить приходится.

Шаг за шагом взвод забирался по довольно крутому склону вверх. Когда поднялись примерно на дюжину саженей, Тимофей огляделся и приказал готовить обвал.

— Камни пока не сталкиваем, братцы, смотрим, где какой большой булыжник рядом с вами плохо стоит, шатнули его, а потом к другому примеряемся! Как персы подскочат, я громкую команду подам, столкнули после неё пару-тройку булыжников и сразу мушкет в руки. Повторяю для всех — всё делаем только по команде! Сначала затаились, прижались к камням и сидим, не шевелимся. Я команду подал — делаем обвал. Крикнул «Стреляй!» — палим из мушкетов. Всем всё ясно?!

— Ясно, ясно, — послышалось со склона.

— Ну тогда давайте примеряйтесь, — произнёс Гончаров. — Для начала место себе выберите поудобнее, где вам встать лучше, чтобы вниз не сверзиться.

— Вот этот вроде хорош, — проговорил стоявший рядом Блохин и попробовал шатнуть огромный валун. — Ох ты, тяжеленный какой! Может, вместе?

— Ну-ка. — И Тимофей, упёршись спиной в скалу, попробовал его сдвинуть. Под усилием двух людей валун шевельнулся и начал сползать со своего места. — Хорош! — крикнул Гончаров. — А то мы его раньше времени столкнём.

Время шло, а погони всё не было.

— Может, персы дальше и не пошли? — предположил Лёнька. — А что, вечереет уже, дорога не больно-то им знакомая, переночуют они в Алагязе со всеми удобствами, отужинают тем, что у селян отнимут, а уж поутру опять в путь двинутся.

— Вот скоро и поглядим, — промолвил, устраиваясь поудобнее, Тимофей. — Не заметил, казаков из нашего тылового охранения тоже ведь пока не видать. Если бы персы в селе встали, так и они бы к основному отряду сразу оттянулись.

— Ага, конечно, «поглядим», — проворчал друг. — Скоро совсем уже темно станет. Ладно по дороге в ночи тихонько ехать, а вот как нам со скал теперь слезать? Точно ведь шею свернём.

— Тихо! — оборвал его Гончаров. — Не причитай. Слышишь?

— Да-а, кажись, цокот копыт донёсся, — прошептал Лёнька.

Из серого сумрака вынырнул десяток дозорных. Они проскакали мимо затаившихся драгун, даже их не заметив, и встали в ста шагах там, где их поджидала казачья полусотня.

— Гото-овсь! — выкрикнул Гончаров. — Ждём, когда первые всадники неприятеля с нами поравняются. Повторяю, без моей команды сами ничего не делаем!

А вот и персы, их конница скакала плотной массой. Всю колонну видно сейчас не было, но то, что удалось разглядеть, говорило о том, что в ней была не одна сотня всадников. Увидав казаков, в первых рядах персов воинственно завопили и прибавили ходу.

— Блин, вот зараза, растягиваются! — выругался Тимофей и схватился за камень. — Гото-овьсь! Сыпь камни! — рявкнул он и что есть сил вместе Лёнькой налёг на валун. Тот пошатнулся, сдвинулся и потом, сорвавшись, понёсся по склону вниз, увлекая за собой более мелкие камни. Так же как и он, неслись вниз булыжники и валуны, сброшенные другими драгунами. Только лишь пара десятков персов смогла проскочить этот камнепад, с дюжину их было похоронено под обвалом. — По основному отряду огонь! — крикнул что есть сил Тимофей и выпалил в густую толпу, сгрудившуюся перед каменной осыпью. Промахнуться в такую цель было невозможно, и практически каждая пуля стрелков находила свою жертву. А казаки, налетев на проскочивших и опешивших персов, вырубили их буквально за одну минуту.

Кончик патрона в зубы, рвануть, затравку в замок, крышку закрыть, приклад вниз: руки сами делали такие привычные, отработанные до автоматизма движения. Мушкет снова заряжен, и его приклад упёрся в плечо. «Бам!» — ударил очередной выстрел, и пуля унеслась к своей цели. Персы, теряя людей и боевых коней, развернулись и начали спешный отход. Только лишь несколько выстрелов прозвучало с их стороны, но разглядеть кого-либо на этих скалах в сумерках было непросто, и их пули не причинили никому из драгун никакого ущерба.