— Не понял, ваше благородие, — опешил Тимофей. — Нет у меня с собой денег, не знал я. А за что?

— За то! — буркнул тот. — За что надо, потом узнаешь! Подписывай, не надо пока денег, с тебя их со следующей трети жалованья удержат.

— Есть подписывать. — Тимофей кивнул и поставил на обоих листах подписи напротив своей фамилии.

— Ну всё, иди давай, и так вон долго с тобой провозились. — Штабной офицер махнул рукой. — И это, взводных Ирецкого пригласи.

— Третий эскадрон, господа офицеры, вас просят зайти, — крикнул, выйдя на крыльцо, а с площади уже уводили своих людей Дурнов и Марков. — Николай Андреевич, вы всё? Я могу своих вызывать? — поинтересовался у Зимина.

Стоявший со списком в руках у небольшого отряда поручик хмуро посмотрел на Гончарова и, ничего ему не ответив, кивнул.

— Слушай внимательно фамилии и имена! — выйдя перед шеренгами новобранцев, известил строй Тимофей. — Услышал себя, крикнул «я» и выходи строиться вот сюда в три шеренги.

— Аболин Фёдор!

— Я!

— Андреев Иван!

— Я!

— Беспалов Илья!

— Я!

— Власов Герасим!

— Я!..

— Хрисанов Яков!

— Я!

Пятнадцатый по списку вышел из общего строя и встал в небольшую шеренгу за спиной у зачитывавшего его унтер-офицера.

— Напра-аво! — выкрикнул тот громким командным голосом. — Прямо, шаго-ом марш! Раз, раз, раз-два-три! Взяли ногу! Правое плечо — вперёд! Прямо! — И отряд пошёл по улочке Тифлиса к месту квартирования четвёртого взвода второго эскадрона Нарвского драгунского полка.

— Гляди, подходят! — Блохин толкнул стоявшего рядом в шеренге Чанова.

— Ох ты, как много! — воскликнул тот. — Теперь-то уж точно всё отделение заполним, хоть в готовщики реже ходить придётся.

— Наготовят они нам, — проворчал стоявший позади Балабанов. — Опять жжёное али недоваренное придётся хлебать.

— Не бухти, Елистратка, себя вспомни, каков сам два года назад был! — изрёк с правого фланга Кошелев. — Ничего, ведь перетерпели твою бестолковость, и эти всему научатся. А ну тише, языки прикусили! Сейчас выкликать будут. Молча глядим и слушаем.

— На месте стой! Раз, два! — Гончаров остановил отряд на большом пустыре напротив выстроенного взвода. — Налево! Сми-ирно! Вольно! — И развернулся к старослужащим. — Командиры отделений, для приёма пополнения выйти из строя!

— Три унтер-офицера вышли на два шага из шеренги и замерли на месте.

— В первое отделение к младшему унтер-офицеру Кошелеву Федоту Васильевичу определяются драгуны: Аболин Фёдор, Власов Герасим, Казаков Григорий, Медведев Андрей, Сазонов Иван, Хрисанов Яков!

Каждый из названных после положенного отзыва выходил из строя и замирал на месте. На него, оценивая, во все глаза смотрели драгуны с обветренными лицами, в вылинявших и штопаных мундирах, ветераны, прошедшие через горнило боёв и походов. Страшно. Каждому молодому было страшно стоять вот так у всех на виду.

— Кошелев, забирай, — сказал взводный.

— Направо! Сомкнись! — рявкнул дядька. — Шаго-ом марш!

— Во второе отделение младшего унтер-офицера Кузнецова Ильи Прохоровича определяются драгуны: Андреев Иван, Иванов Прокопий, Левшов Антон, Никитин Пётр, Тимошин Михаил! — продолжил распределять новобранцев Гончаров. — Отводи их, Илья. — Он махнул рукой, и отделенный командир дал команду своим людям.

— В третье отделение младшего унтер-офицера Плужина Демьяна Ерофеевича определяются драгуны: Беспалов Илья, Егоркин Василий, Клюев Иван и Писарев Яков! Забирай их, Демьян Ерофеевич.

Перед Тимофеем остался стоять только лишь строй из старослужащих взвода.

— Братцы, судя по всему, долго нам тут не получится стоять, — глухо проговорил он, вглядываясь в лица товарищей. — Совсем скоро уже поступит команда выступать. А значит, впереди будут бои, перестрелки и сшибки с неприятелем. Все вы знаете, что такое война. Прошли через большую кровь и смогли выжить. Выжили не только потому, что были более умелыми и удачливыми, но и потому, что рядом с вами были товарищи, которые также были сильны духом, стояли твёрдо и умели воевать. Такими же товарищами должны стать и вот эти желторотые птенцы. — Гончаров махнул рукой в сторону трёх стоявших отдельно небольших шеренг. — Чтобы прикрыли вас во время опасности и убили того врага, который уже намерился убить вас. А для этого их нужно сначала многому научить. Сами были и в рекрутском депо, и в запасном взводе, знаете, о чём я сейчас говорю. Так что не гнушайтесь подсказывать, пояснять, без злобы и издёвок, толково, так же как в своё время вас учили старослужащие. Вот теперь и ваше время пришло. Сегодняшний день начальством дан на то, чтобы забрать из полкового интендантства коней новобранцев, получить им недостающее снаряжение, ну и на знакомство. С завтрашнего дня в полку начинается большая учёба, потом генеральские манёвры и строевой смотр. Вопросы?

— Строй молчал.

— Становись! Взвод, равняйсь! Смирно! Вольно, разойдись! — Гончаров козырнул. — Знакомьтесь с молодыми, братцы. — И отошёл в сторону, чтобы не мешать драгунам.

Глава 2. Учения и манёвры

— Основным боевым порядком для эскадрона по Уставу о полевой кавалерийской службе есть сомкнутый двухшереножный конный строй! — громогласно вещал, сидя на жеребце, капитан Кравцов. — Такой строй, чтобы он был без разрывов и без длинных дистанций между линиями. Действия эскадрона в бою — это атака, ретирада и фланкировка. Фланкировкой у нас будет заниматься отдельно взвод Гончарова, это по его части, а вот правильной атаке и ретираде мы сейчас поучимся всем эскадроном. Итак, драгуны. — Капитан обвёл взглядом замершие в конном строю шеренги. — Атака есть основной вид боя, и бывает она двух видов: в сомкнутом строю и рассыпная. Сомкнутый строй, он против крепко стоящего на своей позиции противника, с постепенным переходом аллюра с шага и до галопа. За восемь десятков шагов до врага драгунам своих лошадей надобно пускать в полный карьер, но всё же стараясь держать равнение. А вот атака рассыпная, она уже нужна против расстроенного противника и делается на широком галопе. По ширине строй в этом случае уже не держится. Так, и ещё что тут важно. — Кравцов вынул из ножен саблю и крутанул ей. — Во время атаки Кавалерийским полевым уставом предписывается стрельба из пистолетов и показные приёмы с холодным оружием, в нашем случае — с саблями. Всё это делается, чтобы устрашить неприятеля. Ибо устрашённый, он оборонять свою позицию уже не будет так твёрдо, а будет склонен делать поспешную ретираду. Чем она заканчивается, старослужащие помнят по Арпачайскому сражению, когда трупами турок-пехотинцев была усыпана вся дорога аж до самого Карса. Вот давайте-ка мы теперь все вместе и приступим к обучению правильной атаке в конном строю. — Заканчивая свою речь, Кравцов вставил клинок в ножны и занял место в середине первой шеренги. — Эскадро-он, слушай мою кома-анду! Атака сомкнутым строем на вражескую пехоту! Дирекция прямо! Аллюр с шага на галоп! Вперёд! Атака! — И тронул поводья.

— Ровно идём, ровно, Власов! — прикрикнул Тимофей. — Не вырываемся, не отстаём, боковым зрением чувствуем соседа!

Драгун чуть осадил коня, и линия шеренги выровнялась. Капитан постепенно увеличивал скорость движения, и вслед за ним это же делали все всадники. Вот уже Янтарь несётся вперёд широким галопом, ветер свистит в ушах, шеренги чуть изломаны, полное равнение тут уже никак не соблюсти. Одновременно с остальными ветеранами, сам даже не поняв как, Тимофей почувствовал нужный момент и вырвал пистоль из ольстреди. «Бам!» — громыхнул выстрел, и пуля ушла вперёд, в сторону оврага. Пистоль на место, а в руке у него уже была сабля. «Ура-а!» — в общий хор голосов вплёлся и его клич. «Ура-а!» — И он крутанул саблей.

— Плохо, просто отвратительно! — кричал рассерженный капитан. — Никакого равнения в шеренгах не было! Левый фланг, те трое, что ближе к унтерскому замку, да, вы, вы! — Он указал в край шеренги, вытянув палец. — Фамилии как?