Джинсы становятся болезненно тесными между ног, когда член набухает и твердеет от воспоминаний. Я едва удерживаюсь на своем месте, борясь с желанием помчаться в ее комнату и вытрясти из нее все дерьмо. Не в прямом смысле. Я не люблю игры с какашками. Мерзость.

Хейван ушла пятнадцать минут назад, чтобы пообедать с Дэвидом. Это значит, что мы остались одни. И с каждой секундой я начинаю тосковать по ней.

Ванесса сказала, что то, что мы делали прошлой ночью, больше никогда не повторится. Как будто у кого-то из нас хватит самоконтроля? От этой мысли мне хочется проверить ее теорию. Посмотреть, сможет ли она, в отличие от меня, отрицать тягу между нами.

— К черту!

Я отталкиваюсь от стола, поправляю джинсы, чтобы не выглядеть похотливым засранцем, и направляюсь в коридор. Останавливаюсь, когда вижу ее за обеденным столом, склонившуюся над своим ноутбуком с прищуренными глазами и поджатыми губами.

— Ты в порядке?

Ее взгляд перескакивает на меня, и я улавливаю проблеск женского одобрения, когда она рассматривает меня. Через несколько секунд Несс как будто снимает с меня футболку и джинсы. Я наблюдаю, как ее решимость игнорировать влечение превращается в дым.

— Несс, — предупреждающе рычу я, потому что меньше всего мне хочется, это оставить шрам на всю жизнь у Хейван, если она увидит, как я трахаю ее маму на обеденном столе.

Ванесса моргает, и момент рассеивается, а ее напряженное выражение лица возвращается.

— Я в порядке. Просто пытаюсь понять этот контракт.

— Не возражаешь, если я взгляну?

Она, кажется, обдумывает это мгновение, а затем поворачивает ноутбук ко мне и опускается на свое место.

— Валяй.

Я сажусь напротив нее, чтобы не быть настолько близко, чтобы дотронуться. Она обвинила меня в самовлюбленности. Вот мой шанс доказать, что она ошибается.

— Вот вопросы, которые у меня есть. — Она поворачивает ко мне желтый блокнот, исписанный изящным почерком.

— Вопросы длиннее, чем сам контракт.

Ванесса устало и без юмора смеется.

— Возможно.

Я пролистываю верхнюю часть контракта и бегло просматриваю первые пару абзацев.

— «Источник обмена»?

— Да. Это приложение, которое я разработала для местных ремесленников, людей, которые выращивают еду, чтобы обмениваться товарами. Скажем, у Джона есть несколько десятков кур. Он может обменяться яйцами с Джейн, которая выращивает кукурузу, чтобы кормить своих кур. Или Сара может обменяться клубничным джемом с Майком, который выращивает салат-латук. И все в таком духе.

— Эта компания, «Разработки США», национальная корпорация.

— Ммм-хмм...

— Они предлагают тебе сто тысяч. — Я дочитал до конца контракта. — За полное владение дизайном, кодированием... Сколько ты будешь зарабатывать на этом приложении в год?

Она хмурится и выводит цифру на блокноте.

Я присвистываю и качаю головой.

— Они тебя сильно обманывают.

Она садится прямо.

— Правда?

— Несс, ты можешь получить гораздо больше за это приложение. Они обращаются с тобой как с какой-то мамой из маленького городка, которая не знает, на какой золотой жиле она сидит.

Ванесса прикусывает губу, потом отпускает ее.

— Боюсь, они не ошибаются...

— Позволь мне подготовить контрпредложение.

Она хмурит брови.

— Ты это сделаешь?

— Было бы халатностью не сделать этого. Могу я переслать этот контракт себе?

Она кивает.

— Это полная чушь. — Я нажимаю на значок электронной почты и отправляю контракт себе. — Это приложение — дело всей вашей жизни?

— Эм... не совсем. У меня есть три других, которые работают очень хорошо. — Она наклоняет голову. — Не делай такой удивленный вид. Это оскорбительно.

— Прости, я просто... Я думал, что быть матерью-одиночкой...

— Необходимость — мать изобретения. Разве не так гласит поговорка?

Далее она рассказывает мне о первом разработанном ею приложении под названием «Сестры-мамы» — месте, куда молодые мамы могли обратиться за вопросами и поддержкой к другим мамам. «Чашка сахара» — источник для местных семей, помогающий нуждающимся матерям-одиночкам пожертвованиями на еду и одежду. И «Нянечки» — служба няни для подростков, которая включает в себя курс обучения неотложной медицинской помощи, искусственному дыханию и общей безопасности.

Я быстро моргаю, осмысливая все это. Ванесса планировала поступить в колледж, чтобы стать компьютерным инженером, но вместо этого вложила все свои усилия в дизайн и программирование, чтобы помочь таким же молодым матерям-одиночкам, как она.

Гордость переполняет мою грудь, но ее подавляет удушающее чувство вины. Я должен был быть рядом, чтобы поддержать ее. Она никогда не должна была чувствовать себя одинокой, нуждаться в еде или няньках. Ванесса нуждалась во мне... Но на самом деле я ей совсем был не нужен. Странно чувствовать себя нужным и совершенно бесполезным одновременно.

Я провожу рукой по волосам и вздыхаю.

— Несс, мне так чертовски жаль, что тебе пришлось через все это пройти. Но я также чертовски впечатлен всем, что ты сделала.

Она слегка краснеет и пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного.

— Спасибо, но тебе не за что извиняться. Я о многом сожалею, Хейс. Но Хейван и та жизнь, которую я для нас создала, не входят в их число.

— Позволь мне помочь тебе с этим контрактом. Это меньшее, что я могу сделать.

Она прикусывает губу — ту самую, которая была у меня во рту прошлой ночью. И я так сильно хочу поцеловать ее снова.

Я переворачиваю блокнот на новую страницу и беру у нее ручку.

— Сначала дай мне кое-какую информацию.

Мы сидим за обеденным столом, легко работая вместе, пока я получаю даты, затраты и цифры выручки для всех приложений Ванессы. Неудивительно, что у нее есть все в компьютерной программе, которая упрощает получение подробной информации. Мы отпускаем шутки, легко смеемся, и я задаюсь вопросом, когда в последний раз мне так нравилась моя работа.

Когда дверь открывается, мы оба поднимаем взгляд от стола и видим, как Дэвид и Хейван входят, держась за руки. Веселье исчезает с моего лица, когда я смотрю на их переплетенные пальцы.

— Что вы, ребята, делаете? — спрашивает Хейван, как будто то, что мы работаем вместе, так же скандально, как застукать нас голыми.

— Хейс помогает мне с контрпредложением по сделке.

— Почему вы выглядите такими счастливыми? — Слова Хейван пропитаны подозрением.

Я чувствую, как Ванесса смотрит на меня, затем поворачивается обратно к нашей дочери.

— Хейс, кажется, думает, что мы можем получить за это гораздо больше денег.

Хейван выглядит подозрительно.

— Ну, Дэвид освободился пораньше, так что мы собираемся потусоваться в моей комнате.

— Хорошо, — щебечет Ванесса.

Пара уходит по коридору.

— Разве мы не должны сказать ей, чтобы она оставила дверь открытой или что-то в этом роде? Мне кажется, я слышал, что так поступают родители.

— Через несколько месяцев ей исполнится восемнадцать. Этот корабль отплыл.

— Я все пропустил, — говорю я, чувствуя тяжесть в животе.

Ванесса возвращается к записям.

Я немного подсчитываю в уме, отсчитывая назад девять месяцев до…

— Крыша.

— Что?

Я ставлю локоть на стол и наклоняюсь ближе.

— Та ночь на крыше. Тогда мы зачали Хейван?

Ночь была наполнена жарой и голодом, но я помню это как самое романтичное событие, которое мы когда-либо разделяли. Мы ели пиццу во внутреннем дворике на крыше дома ее родителей. Лежа на одеяле под облаками, мы искали звезды и говорили о нашем будущем. Это было вечером перед моим отъездом в колледж, и она волновалась, что мы отдалимся друг от друга. Я пытался доказать ей своими словами, а затем и своим телом, что я с ней надолго. Что ни одна женщина никогда не сможет соблазнить меня так, как это сделала она. Произнесенные шепотом слова любви и преданности наполняли воздух, пока я входил в нее медленно, глубоко и со всем намерением мужчины, полностью отдавшегося одной девушке навсегда.