— Это чушь, и ты это знаешь. Ты говоришь себе, что все так и было, чтобы не брать на себя ответственность за то, что испугалась и сбежала, а не встретилась со мной лицом к лицу. Ты прислала мне гребаное письмо, Несс. Письмо, в котором говорилось, что ты беременна. Я звонил тебе несколько дней, но ты не отвечала. Ты постоянно говорила о своих грандиозных планах, и я предположил. Решил, что ты хочешь прервать беременность. Мне чертовски жаль, что я ошибся.

— Ха! Как будто ты бросил бы все дела, чтобы прийти и поддержать маму-подростка? Да ладно! У тебя тоже был план.

— Был. И все пошло прахом после твоего исчезновения.

Впервые она отступает на шаг. Смущение искажает ее черты.

— Что это значит?

— Забудь об этом. — Я отворачиваюсь от нее, чтобы налить себе еще выпить. Черт, может, я просто возьму всю бутылку.

— Нет, ты хотел разобраться с этим дерьмом. Давай разберемся. Что значит, твой план провалился?

Я опрокидываю в себя порцию текилы.

— Я не могу делать это с тобой прямо сейчас. — Идя в свою спальню с бутылкой текилы в руке, твердо решаю оставить между нами дистанцию. Я хочу, чтобы она и Хейван остались, и если не смогу сохранить мирные отношения в первые двадцать четыре часа ее пребывания здесь, то у меня нет надежды удержать их в течение месяца.

— И кто теперь убегает?

Мои ноги замирают.

— Я не убегаю.

— Странно, потому что я вижу только твою спину.

Я поворачиваюсь и делаю шаг в ее пространство.

— Ты хочешь сделать это сейчас? Отлично.

Она поднимает бровь с вызовом.

— Я вернулся домой, как только смог. Через две, может быть, три недели после того, как отправил тебе деньги и ничего не услышал в ответ. Твои родители сказали мне, что все улажено и что ты отправилась заниматься миссионерской работой в гребаную Южную Америку!

Она отшатывается.

— Они сказали, что ты проводишь свой выпускной год за границей и что будешь на связи, если захочешь.

— Они отослали меня, чтобы я не расстраивала предвыборную кампанию отца.

Тяжесть в моей груди опускается в живот. Я полагал, что ее родители, какими бы богатыми они ни были, какие бы семейные ценности ни пропагандировали, позаботятся о ней. Мне следовало бы знать, что их преданность семье была больше направлена на получение политической выгоды. Мама Ванессы всегда перекладывала родительские обязанности на свой домашний персонал. Всегда отправляла семейного повара на научную выставку Ванессы вместо себя.

Тогда мне это не казалось странным. В конце концов, моя мама принимала минимальное участие в нашем воспитании. Но, думая о Ванессе как о молодом, напуганном, беременном подростке, нуждающемся в поддержке, и о том, что родители отправили ее прочь, я желаю того, чего у меня нет. Например, машину времени, чтобы все вернуть назад.

— Мне очень жаль, — говорю я так тихо, что даже сам едва слышу свой голос. — Я не знал этого.

— Ты удивлен, что мои родители солгали тебе? Они готовы на все, чтобы спасти свою драгоценную репутацию.

Я пожимаю плечами.

— Я им поверил. И ждал, когда ты позвонишь. Твой телефон больше не работал, и я проебал весь семестр, беспокоясь о тебе. Потерял место в команде. Тогда я решил бросить хоккей и работать в «Норт Индастриз».

Решение, которым я изо всех сил старался гордиться с того самого дня, как принял его. Я держу это в себе.

Ее плечи поникают, и она опускает подбородок, покачивая головой.

— Боже, Хейс. Я и понятия не имела.

— Конечно, ты не знала. Как ты могла? Ты же, блядь, исчезла!

Вместо того чтобы отчитать меня за крик, она проводит рукой по лицу.

— Да.

— Куда ты пропала? Полагаю, ты родила Хейван не в Южной Америке, пока строила школы.

Она качает головой.

— Они отправили меня в дом для незамужних матерей в Денвере. По их плану я должна была отдать Хейван на усыновление, а потом вернуться в Нью-Йорк и закончить школу. — Она выдыхает, а затем находит своими ярко-зелеными глазами мои. — Я не могла этого сделать. Не могла отдать ее. Я взяла деньги, которые ты мне дал, и переехала в Маниту-Спрингс вместе с Хейван. И никогда не оглядывалась назад.

— А твои планы? Школа?

— Хейван стала моим новым планом.

— Ты так и не закончила. — Черт, это больно. У нее никогда не было шанса закончить школу.

— Нет.

Ванесса была самым умным человеком из всех, кого я знал. Боже, она бы так далеко зашла, если бы у нее был шанс. Но Несс бросила все ради Хейван. А я тем временем поступил в юридическую школу и закончил ее, и ничто меня не сдерживало.

— Мне жаль.

— Не стоит. — Она гордо поднимает подбородок. — Я ни о чем не жалею.

— Ты когда-нибудь выходила замуж? — Не знаю почему, но я затаил дыхание, ожидая ее ответа.

— Нет. А ты?

Я качаю головой, выпуская весь воздух из легких.

— Чем ты занимаешься?

— Большую часть детства Хейван я подрабатывала. Ну, знаешь, официантка, розничная торговля...

Я вздрагиваю.

— Какая пустая трата интеллекта и таланта.

Она наклоняет голову так, как делает, когда готовит колкость.

— Что за чертов снобизм, Хейс? В тяжелой работе нет ничего постыдного на любом уровне. Боже, ты говоришь как мои родители.

— Да, и как моя семья.

— Забавно, но ни от Хадсона, ни от Кингстона я не уловила атмосферу элитарного придурка. Должно быть, это дар, присущий только тебе.

Странное чувство зарождается в моем желудке и распространяется на грудную клетку. Прилив энергии заставляет мое сердце колотиться сильнее от силы чего-то чуждого, что я не могу сдержать. Без предупреждения на меня обрушивается взрыв смеха.

Этот звук пугает Ванессу и заставляет ее вздрогнуть.

Я поднимаю руку в знак извинения, но не могу перестать смеяться.

— Что смешного? — спрашивает она с нотками замешательства в голосе. Но я продолжаю смеяться. В конце концов она улыбается. — Что?

— Прости, — выдыхаю я, отчаянно пытаясь перевести дыхание. — Ты права. Это действительно только мой дар. — Я продолжаю смеяться, и, черт возьми, это так странно, и не могу сказать, что это хорошо. Я чувствую себя незащищенным. Открытым. — Черт, Несс, ты единственная, кто когда-либо тыкал меня в мое дерьмо. — Теперь я только хихикаю. Прочищаю горло и беру себя в руки. — Полагаю, это твой дар.

— Скорее, проклятие, — говорит она без юмора.

Я вытираю глаза, удивляясь, почему они кажутся влажными, и, наконец, достаточно успокаиваюсь, чтобы говорить внятно.

— Итак, ты официантка. — Не могу поверить. Ее родители, должно быть, обделались.

— Вообще-то я генеральный директор и разработчик довольно успешного приложения.

Вот это меня не удивляет.

— Ни фига себе.

— То, над которым я работала дольше всего, только что получило предложение о покупке. Они прислали предлагаемый контракт.

— Правда? — Черт. Малышка Несс без диплома о высшем образовании — технологический предприниматель.

— Да, правда. — Она прикусывает губу. — Наверное, нужно попросить отправить сюда мой компьютер.

— Я посмотрю контракт для тебя.

Теперь настала ее очередь смеяться.

— Нет, спасибо. Я найду для этого юриста.

— Я и есть юрист. Корпоративный юрист с многолетним опытом работы с контрактными соглашениями.

Она складывает полотенце для посуды, которое сжимала в руках.

— Ты мне не по карману.

— Мне не нужны твои деньги.

— Я справлюсь.

— Почему ты не позволяешь мне помочь тебе?

— Я прожила столько времени без тебя, Хейс, и все было в порядке. Нет причин полагать, что теперь мне нужна твоя помощь.

— Это глупо.

— Боже, как же ты красноречиво изъясняешься. — Она бросает полотенце для посуды мне в грудь и поворачивается, чтобы уйти. — Я иду спать.

— Подожди, Ванесса.

Она замирает, но не оборачивается.

— Давай я дам тебе новый номер телефона Хейван. — Я достаю свой телефон. — Какой у тебя номер? Я пришлю его тебе.

Она диктует десять цифр, и я отправляю ей номер, а затем сохраняю номер Ванессы в своих контактах.