– Что она приняла, знаешь?

– Нет. И она тоже. Состояние у неё далеко не самое адекватное, но она пила только в компании. Судя по её реакции, скорее всего кокс. Думал экстази, но…

Закусываю до крови щёку, с трудом выталкивая слова. Да, мне пришлось признаться Артёму, Насте и Глебовичу во всём, что связано с бандой, но разговоры об этом вести не люблю.

– Егор?

– Экстази так не заводит. Не настолько. – он тихо присвистывает. Догадываюсь, о чём думает, поэтому спешу убедить старшего брата, что не такая я сволочь. – Я этим не воспользовался. Помог немного, чтобы ломать перестало. – бросаю с едкой усмешкой.

– Наверное, не стоит спрашивать, но всё же… Где она и почему не в больнице?

– Всё же не стоило, Тём. Ди у меня. В больнице ей бы только промывание сделали, чтобы не было интоксикации, но я сначала даже не думал об этом, а потом… Нихера страшного не случится от одной дозы. К тому же у нас будет шанс нормально поговорить, когда придёт в себя.

– Что от меня требуется?

– Передай всё это Насте или Тохиному бате. Я постараюсь привезти Ди, чтобы она сдала кровь, но, боюсь, проснётся она не скоро. Может, есть вариант кого-то прислать сюда. Пусть камеры посмотрят и найдут мразь, которая напичкала её этой хуйнёй и собиралась воспользоваться.

– Не делай глупости, Егор. – холодно и жёстко предупреждает он.

– Артём, никаких глупостей. Я просто убью уёбка, который это сделал. Если они не найдут, то я сам. Ты же понимаешь, что это сделал свой же? – рычу, стискивая кулаки, пока не проступает кровь.

– Пойму, как только отсеются другие варианты. Что дальше собираешься делать?

– Дальше… – заглядываю в приоткрытую дверь, лаская Дикарку взглядом. – Дальше я сделаю всё, чтобы она снова была моей.

Как сказать правду?

Моё пробуждение напоминает прогулку по постапокалиптическому миру. Это адски больно и совсем не весело. Чувство такое, что меня размозжило грузовым составом, но я каким-то чудесным образом осталась жива. Лучше бы умерла. Кажется, что чьи-то невидимые руки выкручивают из сустава каждую кость. Голова гудит, а мозг пульсирует, раздуваясь до такого состояния, что, кажется, череп просто не выдержит и взорвётся. Попытки открыть глаза проваливаются с треском. Стоит немного приподнять налитые свинцом веки, как меня до боли слепит свет.

Со стоном переворачиваюсь на бок, как вдруг понимаю, что что-то не так. Матрац не скрипит, а в нос ударяет пряный запах… мужчины.

Какого чёрта? Где я? Неужели я вчера надралась настолько, что кто-то из коллег привёз меня к себе?

Я ничего не могу вспомнить, как ни стараюсь. Последние воспоминания, которые удаётся восстановить, как я танцевала в клубе, а потом пустота. Приподнимаюсь на руках, но тут меня ошарашивает ещё одним шокирующим открытием.

Я голая! Абсолютно! А между ног мокро и липко.

В каком-то отрешённом состоянии ощупываю промежность, делая ещё один пугающий вывод. Собрав пальцами густую влагу, в шоке смотрю на неё.

Это же… О, Боже!

Как, блядь, такое возможно? Я с кем-то переспала, но даже не помню, как и с кем, так ещё и без презерватива.

Божечки…

Что я натворила? Как дошла до такого? Как вообще могла напиться настолько, чтобы заняться с кем-то сексом, но при этом не помнить не только самого процесса, но и человека, с которым это делала.

Закусив губы, растираю глаза. Когда мне, наконец удаётся разлепить веки, смазанным взглядом оцениваю обстановку, надеясь, что смогу понять, куда меня занесло.

Светло-зелёные обои, тёмно-зелёные жалюзи, мебель под сосну и пачка сигарет на комоде ни о чём мне не говорят. Только флакон туалетной воды кажется призрачно знакомым, но мозг настолько воспалён, что отказывается воспринимать информацию.

В поисках платья оглядываю спальню, но нигде не замечаю его. Скатываюсь с постели, завернувшись в плед, которым была укрыта. Меня шатает так сильно, что приходится ухватиться за стену. Перед глазами всё вращается и плывёт.

– Вернись в постель. – добивает меня голос, который я ни за что на свете не перепутаю с любым другим.

Это Егор. И, судя по всему, я переспала с бывшим.

Как такое могло такое произойти? Я с ума сошла! Это сон! Кошмар!

И заканчиваться он не планирует даже от щипков. Северов подходит сзади, сдавливая мои плечи. Чтобы сохранить равновесие, медленно поворачиваюсь к нему, опустив глаза на голый торс.

Вашу мать…

– Мне надо в ванную. – пищу, плотнее стягивая края пледа.

Он без слов поднимает меня на руки. Автоматом обхватываю его за шею и утыкаюсь в неё лицом. Позволяю себе втянуть терпкий аромат, который будоражит каждую клетку моего организма. Всё самое страшное в любом случает уже произошло, так что могу себе позволить немного помечтать, словно кошмаром были последние три года. Будто под гипнозом, веду кончиками пальцев по широким плечам. Губы сами тянутся к бешено колотящейся вене, скрытой тёмным пятном засоса.

Неужели это я сделала? Но почему я ничего не помню?

Парень ставит меня на ноги и включает воду в большой треугольной ванне-душевой. Настроив температуру, переводит на меня сосредоточенный взгляд бирюзовых глаз.

– Прошу. – указывает рукой в направлении душевой, но я даже не шевелюсь. – Диана. – выдыхает убито, шагая ко мне.

Я поглощаю его образ, как страждущий воду. Бегаю по кубикам пресса, мощным рукам, переплетённым паутинами вен, выпуклым мышцам грудины. Он заметно подкачался за эти годы. Глаза опускаются к дорожке жёстких волосков, скрывающейся за поясом шортов.

Шумно сглатываю, резко поднимая голову к его лицу. Перекрещивание взглядов, и мы оба вздрагиваем.

– Егор. – шевелятся мои губы без моего на то согласия.

Он ничего не отвечает. Сжимает плед и притягивает меня ближе. Я не могу сопротивляться. Господи, да я не хочу противиться ему! Хочу сдаться. Хочу стереть все дни без него и начать заново. Вот только есть загвоздка: я не могу ему доверять, а без доверия отношений не построишь.

Отскакиваю от него, как ужаленная. Он рвано вдыхает носом и качает головой.

– Мойся. – выталкивает прохладно.

– Выйди. – требую тихо.

– Не выйду. Ты в таком состоянии, как нефиг делать, голову себе расшибёшь.

Я бы хотела сказать, что отлично себя чувствую, но это совсем не так. Меня колотит, а голова идёт кругом не только от мыслей, но и от похмелья. Боль в мышцах никуда не ушла.

– Тогда отвернись. – рычу агрессивно, понимая, насколько это глупо после прошлой ночи.

Но я просто не хочу, чтобы Северов думал, что для меня это что-то значит. Что что-то изменилось. Не изменилось! Я даже не помню, что было.

Он весело хмыкает, подтянув вверх одну бровь, но всё же отворачивается.

– А то я чего-то там не видел. – буркает с усмешкой в голосе.

Проигнорировав его выпад, скидываю на пол покрывало и ныряю в кабину, закрыв за собой створки.

Стоит тёплой воде коснуться кожи, и мышечное напряжение медленно отступает. Подставляю голову под потоки, надеясь, что и мозги прояснятся, но нет.

Я должна понять, что именно произошло вчера, но раз моя память заволочена туманом, то выбора нет.

– Егор. – зову вполголоса, наливая на грубую мочалку гель для душа.

– Что?

– Что вчера было? Я ничего не помню.

Даже шум воды не перекрывает свистящего вдоха парня и тяжёлого выдоха.

– Совсем ничего? – с недоверием в интонациях выбивает Гора.

Он наверняка думает, что я вру. Делаю вид, что у меня амнезия, но это не так.

– Помню только, как танцевала, а потом мне стало жарко. Я вышла на улицу, а потом только какие-то урывки ощущений. Душно. Меня начало тошнить. Ноги будто ватные были. Я сама не понимала, куда шла. Ещё слышала шаги, словно кто-то шёл за мной. Это был ты?

– Когда только вышла? – с напряжением спрашивает он.

– Д-да. Кажется. – запинаюсь, стараясь вспомнить. – Да, точно. Мне ещё вдруг как-то не по себе стало. Страшно. Я спряталась за машиной, а потом… Опять шаги и… Я увидела тебя! Ты меня преследовал! – бросаю обвиняюще, резко выпрямляясь.