– Письмо так и не читал? – спросил Темный.

– Нет, если бы Николай хотел, чтобы я его прочитал, он бы сказал.

– Выдержка у тебя, конечно, сильная. Я бы в целях безопасности все изучил.

– Хорошо, что я не ты, верно?

– Кто знает… – загадочно произнес Темный. – И как ты планируешь их там найти?

– Ну… я знаю, что одну из них зовут Мария.

– Мария? Странно что не Фатима…

– Очень смешно. Еще шутки на эту тему будут?

– Нет, остальное доступно только по подписке, – Темный улыбнулся своей мрачной улыбкой. – А вторую как звать хоть?

– Ты так спрашиваешь, как будто не помнишь слова Николая. Нам же вдвоем он все рассказал.

– Там такой хаос был в этот момент. Не до этого было. По сути, только ты следил за диалогом, а я думал о том, как выбраться из лап бандитов. Посмотри, я думаю, в письме наверняка есть что-то об этом.

– Хитрый лис ты. Нет, я не буду его читать.

– Смотри сам… И что, ты будешь бегать там по станции и спрашивать, знает ли кто-то эту Марию и ее дочку без имени?

– Николай сказал, что они жили рядом со станцией… какая-то там «Слобода», – он убрал фото обратно. – Нужно будет понять, есть ли в метро выжившие и как организованы их станции. Если эта «Слобода» не заброшена, то я думаю, опросить местных, может, смогу отыскать эту Марию. Примерно такой план.

– План без плана… короче, понятно, – проворчал Темный. – Если они вообще выжили…

– Не знаю насчет ребенка, мелковата она, чтобы выжить… в нашем метро же помнишь, чума почти всех младенцев скосила после Катастрофы… но думаю, женщина точно пережила.

– Ну, надеюсь, ты прав. Хотя мне не нравится, что мы в это вписались. Топлива назад доплыть у нас точно не хватит.

– По течению спустимся, если что. Но если в Казани есть жизнь, то я буду рад там обустроиться. В Мертвом Городе я оставаться больше не хотел.

– Нормальный вроде город, мне он очень нравился.

– Когда тебе живот вспарывают, воспоминания такие себе, знаешь ли.

– А то я не в курсе. Мне еще хуже было.

– Так, давай не будем это начинать, не хочу больше об этом думать, – Павел перевел тему. – Нам лучше решить, где мы причалим.

На правом берегу уже наблюдались руины города. Пока это были небольшие частные домики, плотно заросшие деревьями. Если придерживаться плана, то нужно заплыть в самый центр, ну или хотя бы как можно ближе к нему. Так что высаживаться на окраине не имело никакого смысла.

– Слушай, а вон там, за той башней, разве не порт? – Темный указал на возвышающиеся за деревьями останки зернохранилища, которые сейчас из-за своего состояния реально напоминали какую-то средневековую башню.

– Вполне может быть. Сейчас посмотрим.

Он открыл газ и ускорился. Обычно в таких случаях ход как раз замедляют, чтобы не сесть на мель, но после крайне опасного приключения в Ульяновске, где вдоль всей набережной вода кишела речными ящерами, повторять опыт не хотелось. Как оказалось, быстро движущаяся цель ящеров привлекает меньше всего. К тому же, после уничтожения всех плотин уровень воды в Волге стал несколько выше, и понятие мели там, где она была раньше, больше не существовало.

– Нет, речной порт нам не подходит, – произнёс Павел.

Порт выглядел крайне плачевно. Его будто бы нещадно бомбили напалмом, причём относительно недавно, не во время Катастрофы. Об этом свидетельствовало отсутствие живой растительности и свежий слой копоти и сажи на сгоревших строениях, причалах и конструкциях.

– Что-то совсем грустно всё… – Павел надеялся, что не весь город в таком состоянии. Переведя взгляд выше, он заметил белую макушку башни Кремля. Если воспоминания из детства не подводили, это должен был быть главный вход с часами. Станция метро находилась в сотне метров от этого строения. – Вон она. Наша цель… Попробуем подобраться…

– А это что там, река ещё одна впадает, что ли? – Тёмный указал прямо, где за зарослями вода явно уходила в сторону центра.

– Точно! – вдруг вспомнил Павел. – Я вспомнил! Да, тут ещё одна должна быть, Кремль прямо у воды же стоит! Не помню названия только.

– Эх ты… эм-м… Кстати, скажи мне одну вещь. Мне стало неожиданно интересно: вот найдёшь ты станцию, выживших. Как ты будешь представляться? Проводником ты больше не работаешь, разведчиком тоже. Какое прозвище будешь использовать?

Это довольно хороший вопрос. Так уж исторически сложилось, что очень многие после апокалипсиса переставали использовать свои настоящие фамилии. По крайней мере, среди сталкеров и проводников это было вполне нормальное явление. Люди хотели забыть своё прошлое, отстраниться от него. К тому же, часто прозвище очень хорошо характеризовало то, чем занимался человек, или как он выглядел. Так и появлялись всякие Олеги-Медведи, Стервятники, Искатели… Но Павел больше не хотел никаких прозвищ. Он устал от этого. Устал быть другим человеком. Теперь он свободен и снова может быть собой.

– Смолов. Это моя фамилия. Так и буду представляться. Павел Смолов.

– Интересное перестроение. Вроде как раньше ты избегал своего прошлого?

Павел снова задумался:

– Это был не я… Ты это прекрасно понимаешь. Но теперь я свободен, и ты тоже. Так что я могу снова стать тем, кого потерял на том чертовом задании с этой чертовой ракетой.

– Глубоко. Апокрифично!

Катер миновал заросли на самом повороте, и за ними оказался прямой путь, ведущий точно к нужному месту. Нужно было только немного попетлять под мостами, потому что реку пересекало несколько плотин.

Павел сначала хотел доплыть до Кремля на всех парах, как вдруг Тёмный неожиданно скомандовал:

– Сбавь ход!

– Что… – начал было Павел, но всё-таки выполнил команду. – Зачем? Ты думаешь, я не пройду тут?

– Ты молодец, спору нет, но прислушайся.

Сначала Павел не услышал ничего особенного: шум ветра, плеск воды о борта, какие-то отдалённые рычания мутантов… Хотя нет, это не биологическое рычание. Это звук двигателей! Едва заметный, до источника было достаточно далеко, намного дальше, чем до Кремля, но всё-таки это точно какой-то транспорт.

– Получается, что тут всё-таки есть жизнь… – задумчиво произнёс Тёмный.

– Получается так. Но ты прав, раньше времени привлекать внимание не следует.

Рычание мотора стало слышно отчётливее. Теперь Павел смог распознать, что транспортов несколько. И, судя по всему, это мотоциклы. Уж больно характерный звук они издавали, хотя в теории это могли бы быть и какие-то вездеходы. Так или иначе, Павел понимал, что дерзко ездить по поверхности могут позволить себе только отнюдь не простые ребята. И далеко не факт, что они окажутся дружелюбными. Поэтому оставалось только надеяться, что они катаются где-то в глубине города и не заметят идущий по реке катер.

Но не успел Павел об этом подумать, как звук резко затих.

– Вот и хорошо, значит, они приехали, куда хотели, – проговорил он свои мысли вслух. – Ты посмотри, какая красота!

Вид города с воды действительно завораживал. Чем ближе они подплывали к Кремлю, тем красивее этот вид становился: что левый, что правый берег имели плотную застройку довольно необычными сооружениями.

На левом берегу над водой возвышалось невероятных размеров строение – по всей видимости какой-то стадион. Рядом с ним стояло странное сооружение, похожее не то на летающую тарелку, не то на огромный пельмень. Его назначение оставалось загадкой, однако выглядело оно очень интересно.

На правом берегу возвышались три скелета сгоревшего дотла элитного жилья. Павел хорошо представлял, как они могли выглядеть раньше: полностью залитые стеклом и сияющие на солнце. Возможно, ночами даже присутствовала какая-то причудливая подсветка. А сейчас… они неуютно сгорбились над водой ударной волной ядерного взрыва, словно разлагающийся труп, почему-то до сих пор стоящий на ногах.

– Я надеюсь, что «Слобода» находилась не на правом берегу, – обеспокоенно произнёс Смолов.

– А звук мотора доносился разве не с этой стороны?