– Странно всё это. Чего твои военные сразу до стадиона ящик не привезли?

Павел не стал отвечать. Слишком много вопросов задавал этот мужик, и далеко не на все из них ему следовало знать ответы. Хотя на самом деле, знали бы военные сразу, что истребитель валяется не над станцией, наверное, контейнер действительно оставили бы где-то на поверхности. Но получилось, как получилось.

Когда они доехали до станции рядом со стадионом, Павел скинул груз на платформу и выпрыгнул из дрезины. Тащить всё это добро до самого истребителя не требовалось, оружие на его борту не должно обладать сильнодействующим эффектом, поэтому у Павла достаточно времени, чтобы донести его сюда.

– Ну, удачи тебе, музыкант! – послышался за спиной голос машиниста со странным эхом, будто бы они до сих пор находились в туннеле.

Павел обернулся, но дрезина уже испарилась, будто бы её тут и не было.

– Ладно, – пробубнил Павел, – черт с тобой, так даже проще.

Он ввёл кодовую комбинацию, и крышка устройства щелкнула. Изнутри вырвался густой клуб красного дыма, напоминая дымовую шашку. Павел инстинктивно отмахнулся рукой и быстро достал ретранслятор. Включать его следовало только по возвращении – для вызова военных. Пока что достаточно было просто спрятать устройство где-то поблизости. Ближайшие кусты для этого подходили лучше всего.

Огромный современный футбольный стадион возвышался прямо перед ним, казался мертвым левиафаном, что тихо гниёт под серым небом. За стадионом начинался парк – пустынное и унылое место. Раньше здесь и зелени-то было немного, а теперь остались только серые скелеты деревьев. Гладкие и облезлые, они напоминали надгробия давно исчезнувшей цивилизации. Местами парк больше походил на голую степь, выжженную временем и пеплом.

Павел шагнул вперёд, чувствуя, как тишина сгущается вокруг. Здесь, на открытом пространстве, он ощущал себя словно на ладони. Каждый шаг отдавался эхом в его голове, вызывая тревожное чувство. Но останавливаться было нельзя. Где-то в километре от него находился ТЦ «Европа» – именно там, в небольшом радиусе, по данным разведки, лежали обломки истребителя.

Ускорив шаг, Павел проверил, чтобы оружие было под рукой. Но не успел пройти и половины пути, как услышал протяжный вой, доносящийся откуда-то с реки. Сердце замерло.

Дворовые псы.

Их силуэты появились вдали – тёмные, низкие, с вытянутыми мордами. В этом регионе они встречались редко, да и были обычно пугливыми. Но что-то изменилось. Эти псы двигались уверенно, почти спокойно, и их красные глаза мерцали угрозой. Павел крепче сжал лямку рюкзака, ускоряя шаг.

Когда до истребителя оставалось каких-то десять метров, он понял: избежать столкновения не получится. Пять. Пять мутантов, сбившихся в стаю, направлялись прямо к нему.

– Ну что же, потанцуем… – пробормотал Павел, выхватывая катану.

Первый пес сорвался с места, мчась к нему с угрожающей скоростью. Павел успел увернуться в последний момент, скользнув по влажной земле, и ответил стремительным выпадом. Лезвие вошло точно в живот мутанта, разрезая его с лёгкостью. Пес повалился на землю, исчезнув в облаке красного дыма.

Ещё трое рванули с флангов. Павел прыгнул в сторону, но один всё же настиг его, вонзив когти в ногу. Боль пронзила тело, но Павел стиснул зубы, перекатился и встретил мутанта рубящим ударом. Лезвие срезало челюсть пса, заставив его рухнуть замертво.

Снова красная вспышка – тело исчезло.

Боковым зрением Павел заметил, как двое оставшихся прыгнули прямо на крыло истребителя, промахнувшись мимо него. Звук их ударов о металл на мгновение оглушил, но это дало ему шанс. Сняв автомат с плеча, он дважды выстрелил – коротко и точно. Один мутант упал, извиваясь, второй застыл в луже крови.

Тишина вернулась так внезапно, что стало не по себе. Павел поднял взгляд на мёртвый парк. Казалось, что из-за этих деревьев за ним всё ещё кто-то наблюдает.

Он выдохнул, чувствуя, как рана на ноге тянет и горит. Поведение псов было странным. Они напали организованно, почти как хищники, что долго охотились вместе.

– Что с вами происходит?.. – пробормотал Павел, осматриваясь.

Но времени на раздумья не было. Он перелез под крыло и наконец увидел её. Ракета «воздух-земля», чудом уцелевшая после крушения реактивного самолета, была зажата креплениями и углом закопалась в землю. Павел подошёл ближе, отодвигая обломки. Оставалось только понять, как её вытащить.

И тут пришло озарение: катана имеет довольно прочную сталь и вполне может послужить рычагом. Павел взял клинок, воткнул острое лезвие в стык между креплением и основным корпусом, и, используя получившийся рычаг, попытался выдернуть боеголовку.

– Только бы не рвануло, – сразу после этих слов раздался шипящий звук, и тело прямо через рукоятку словно ударило током, а взор перекрыл вырвавшийся красный дым…

Глаза залило алым, и мир пропал. Не исчез, а именно пропал, растворился, будто его вычеркнули из реальности. Красный цвет не отпускал, он прожигал взгляд, пока не начал медленно тускнеть, сменяясь чернотой. Наступила такая тьма, какой Павел никогда прежде не знал – она не просто окружала, она лезла внутрь, заполняла каждую клетку тела, душила.

Под ногами появился пол – идеально гладкий, черный, как гробовое стекло. Он отражал его силуэт, дрожащий, искаженный, словно сам Павел был создан из расплывшегося тумана. По краям горизонта начали проявляться тонкие цветные нити. Они были живыми. Павел не мог этого знать наверняка, но чувствовал. Они не просто уходили вверх, они двигались, пульсировали, словно дыхание огромного существа.

– Я рада что ты здесь, – произнес голос. Женский, но какой-то неправильный. Теплый и мягкий, как мед, но с оттенком холода, пробирающего до костей. А еще этот голос звучал двойственно – одна интонация была успокаивающей, почти ласковой, а другая – холодной, чужой, как шепот с того света.

– Где я? – голос Павла дрогнул, и он тут же пожалел, что спросил.

В ответ раздался смех. Сначала тихий, словно насмешка, но он быстро разрастался, становясь все более диким и истеричным. Это был не смех человека, а что-то жуткое, нечеловеческое. Он резал слух, вызывая внутренний холод.

– Правильнее будет спросить: когда, – ответил голос, и из мрака впереди начала вырисовываться фигура.

Она была женской, но неправильной. Длинные черные волосы напоминали тяжелую вуаль, скрывавшую лицо, а из-под них проступали два хищных глаза. Они светились зловещим зелено-желтым светом, и в их глубине двигалось что-то змеиное, извивающееся.

Его охватил ужас, такой, что он не сразу понял, что начал отступать. Сердце бешено колотилось, каждая мышца кричала: «Беги!» И он побежал.

Он даже не почувствовал, как боль в ноге исчезла. Просто рванул к ближайшей из нитей, уходящих ввысь, надеясь, что она выведет его отсюда, куда бы это ни было.

– Остановись, – голос больше не просил. Он требовал. Холодный, как зимний ветер, приказ прямо в его затылок. Павел почувствовал, как что-то приближается, почти дышит ему в шею.

Он бежал быстрее. Не смотрел по сторонам, только вперед, на дрожащую нить, но ощущение, что тень движется следом, не покидало. Она буквально была позади, и была вокруг…

Павел резко вскочил с подушки, приняв сидячее положение. Сердце бешено колотилось, настолько, что было даже трудно сделать глубокий вдох. Кошмар. Обычный кошмар.

– Ты чего? – спросила Люба, приподнявшись на локтях.

– Черт, ты ещё здесь, – ответил он, протерев лицо ладонью. Вчерашний вечер прошел будто тысячу лет назад, и он забыл, что они завершили его вместе.

– Очень мило, спасибо, деньги, как я поняла, на тумбочке? – в её словах не чувствовалось злости, скорее лёгкое дружеское возмущение.

– Прости… просто кошмар приснился, – он попытался сгладить ситуацию, возвращая тему. – Будто я снова искал установку. Потом снова эта чертовщина, когда она раскрылась. Эта жуткая женщина во тьме…

– Может, стоит всё-таки доложить об этом начальству?