Мне хотелось поделиться с ней тем, что происходило между мной и Игорем, но я не знала, как она это воспримет. Да и любой человек, скорее всего, встал бы на сторону Лизы. Я же выглядела бы разлучницей. Поэтому молчала.

После встречи с Вилу я чувствовала себя морально отдохнувшей, поэтому, когда вернулась на каток, была полна позитивной энергии. Виолетта хотела прийти на мою последнюю репетицию перед отлетом на соревнования, и я не могла ей отказать. Правда не ожидала, что вместе с ней и Женей придет Игорь. Давненько я не видела его, но по-прежнему лишь стоило взглянуть, как понимала, что чувства не исчезли и не стали и на йоту меньше.

Тренер скептически отнеслась к моим зрителям. Она велела не отвлекаться. Это был последний прокат программы, и я хотела, чтобы он был безупречным.

Встав в позу, мысленно считала до десяти, чтобы успокоиться. Заиграла мелодия, и я скользнула вперед. Каждое движение было вызубрено и откатано до такой степени, что, если бы меня ночью разбудили и спросили, какой элемент идет за другим, я бы без замедления ответила.

Заходя на прыжок, чувствовала, как за спиной вырастают крылья. Сердце зашлось в бешеном ритме ожидания полета. Оттолкнувшись, сделала три вращения и вышла из прыжка. Однако ногу повело, и я чуть не потеряла равновесия. Что? Как такое возможно?

Тренер крикнула, чтобы продолжала и не останавливалась. Но чем дальше я выполняла элементы, тем хуже становилась. Казалось, дело в коньках.

От того, что не выходило откатать идеально, я начала нервничать и сбиваться. Впереди был четверной прыжок, который столько времени учила. Он просто обязан был получиться.

Прикусив губу, я набрала скорость и прыгнула. Четыре оборота, идеально. Теперь выход из прыжка. Но лишь нога коснулась льда, как она вывернулась наружу, и я почувствовала резкую боль в голеностопе.

«Сломала!» — это была самая первая мысль, а потом я упала. Сам этот момент плохо помнила. Нога невыносимо болела, ударилась плечом и содрала о лед руку и ногу.

Я закусила губу и почувствовала вкус крови. Мои мечты о завершении карьеры в группе юниоров рухнули в один миг, смешавшись с нестерпимой болью в ноге и во всем теле. Сквозь слезы я видела, как на лед выбежал Игорь и чуть сам не упал, поскользнувшись.

— Майя! — кричал он, направляясь ко мне.

Я толком не помню, как добрались до больницы. Женя и Виолетта поехали с нами. Вилу позвонила моим родителям и сообщила о происшествии. Игорь внес меня в приемное отделение на руках. Нога болела, и я молилась о том, чтобы не было ничего серьезного. Иначе… Даже думать не хотелось.

Когда подъехали родители, мне уже сделали рентген и осмотрели. По лицам докторов было ясно, что ничего хорошего они не скажут.

— Майя, что случилось?! — ко мне подбежала мама и обняла. — Как так вышло, что ты упала?

— Не знаю, что-то с коньком. Мам, я боюсь спрашивать у докторов. Вдруг…. - я сделала глубокий вдох. — Вдруг они скажут, что не смогу…

Одна мысль о том, что придется бросить фигурное катание приводила в неподдельный ужас.

— Я все узнаю, — пообещала мама.

Она поцеловала меня в висок и отправилась на поиски доктора.

— Майя, как ты? — спросила Виолетта, обеспокоенно смотря на меня.

Она сама выглядела так, будто ей неприятно находиться в больнице.

— Мне страшно, — честно призналась я. — А ты, что с тобой?

— Ненавижу больницы. Несколько лет назад произошло ДТП, и я долгое время провела в ней. Да и недавно тоже пришлось проходить обследование. В общем, приятного мало, — ответила Виолетта и вздохнула.

— Если тебе тяжело, можешь уйти. Спасибо, что позвонила родителям.

— Нет, я останусь! — покачала она головой.

— Спасибо, — поблагодарила Вилу. — Интересно, родители нашли доктора?

— Надеюсь. Думаю, они скоро подойдут, — ответила Виолетта и встревожено посмотрела на коридор приемного покоя.

Мама вернулась через несколько минут и выглядела она расстроенной. Она посмотрела на меня и вздохнула, а потом вымученно улыбнулась. Будто не знала, что я все понимаю.

— Нужна операция, — проговорила она и села рядом со мной.

— Насколько все серьезно? — спросила у нее.

Хотелось держаться, но у меня плохо получалось. Чувствовала, как ком страха подкатывает все ближе.

— Перелом с разрывом связок. Тебе повезло, что ты не сломала еще помимо этого руки и не расшибла голову, — мама опустила глаза на свои дрожащие руки.

— Не молчи, говори все до конца, — взмолилась я и с ужасом посмотрела на стоящую чуть поодаль Виолетту.

— Самое страшное — не операция, а ее реабилитация. Она будет долгой и возможно… — губы мамы задрожали, а я поняла, сейчас рушится не только моя мечта, но и ее, а также сходят на нет все те усилия, которые они с папой приложили.

— Нет… — прошептала я, чувствуя, как тьма отчаяния поглощает меня с головой.

Я не хотела верить, не хотела слышать. Коньки не могли меня так подвести, ведь лед — моя жизнь.

Плечи задрожали, и из глаз брызнули слезы.

Мама обняла меня крепко и, гладя по голове, шептала, что все будет хорошо и мы преодолеем проблемы.

— Сейчас главное — операция. Об остальном будем думать после, — проговорила она, смахивая слезы с щеки. — Главное, что ты отделалась лишь ногой, понимаешь?

Я кивнула, но от этого легче не становилось.

— А что с коньками? Не понимаю, все произошло так быстро, — вспомнила о том, что хотела спросить.

— Твой папа разговаривал с Ларисой Игоревной, и та сообщила, что твои коньки кто-то испортил. Она вернулась в «Ледовую арену», чтобы посмотреть камеры. Мы надеемся, что найдем виновного.

— Поверить не могу, что кто-то мог умышленно пытаться навредить Майе, — охнула Виолетта. — У тебя есть предположения, кто это мог быть?

— Не хочу никого заочно обвинять, но не думаю, что это кто-то из фигуристов. Все мы знаем, как много для нас значит лед. Одно дело украсть программу и другое — подвергнуть жизнь опасности, — я покачала головой и выдохнула.

— Это ужасно, — Вилу опустила голову.

— Когда операция? — я обратилась к маме, которая будто выпала из реальности на время.

— Завтра, надо заполнить кое-какие бумаги. Сейчас подготовят палату для тебя. Мы с папой съездим за твоими вещами на первое время и вернемся. Ты сможешь побыть одна?

— Мы с ней посидим, — проговорила Виолетта.

Мама благодарно кивнула и встала.

— Скоро вернусь, — поцеловав меня в лоб, она ушла, а я с грустью посмотрела на ногу.

В груди чувствовала пустоту, будто лишилась чего-то очень важного. Части меня.

— Давай думать в положительном ключе? Вдруг все пройдет хорошо и реабилитация тоже, — Вилу села рядом и сжала мою руку в знак поддержки.

— Надеюсь, — ответила я, хотя понимала, что легко не будет.

К нам заглянули Женя с Игорем.

— Мы купили вкусняшки, — оповестил парень Вилу и потряс коробочкой. — Думаю, от сладкого никто не откажется.

— Теперь можно, смысла держать диету больше нет, — вздохнула я.

Ребята молчали. Они не знали, что сказать, да и что тут можно было говорить? И так все предельно ясно.

Женя и Игорь придвинули стулья ко мне и, поставив на столик коробочку, открыли ее. Внутри лежали пончики и ватрушки. Тигр вытащил из подстаканников кофе и чай для меня.

— Как все вкусно выглядит, — охнула Виолетта. — Майя, что хочешь? — она посмотрела на меня.

— Без разницы.

У меня совершенно не было настроения и, действительно, было плевать, что есть.

Вилу выбрала для меня ватрушку с клубникой и положила на пластиковую тарелочку. Я благодарно кивнула и откусила кусочек. Давненько не ела ничего настолько сладкого. Ватрушка была потрясающей. Как только я расправилась с одной, Виолетта подсунула мне пончик. Мне ненадолго стало легче. Благодаря друзьям смогла отвлечься от поврежденной ноги.

Когда мы расправились со вкусностями, в комнату ворвался Кай. Он кинулся сразу ко мне и присел на корточки.