От страшных ударов у меня темнело в глазах, словно небо сталкивалось в них с преисподней. Зато руки разгорались всё сильнее, как будто я тоже был демоном, только белым и это, демоническое, пряталось у меня внутри.

Но колдун Маргон вряд ли замечал такую мелочь, как сияние моих рук. Он кружил над нами с торжествующим хохотом.

— Так его! — орал он. — Убей их всех! Всех! Руби этого выкидыша больной собаки! Нашёлся наследник! Сожги его! К Эрлику!

— Почему Маргон на драконе? — выкрикнул я, увидев, что Нишай пробился ко мне и кружит вокруг потерявшего человеческий облик Сурлана. — Он же мастер чёрного слова? Вам же нельзя на драконах?

— Понятия не имею! Я сам не ожидал, что третий дракон — его! — выкрикнул в ответ Нишай.

И зря это сделал — не всем дано болтать во время боя.

Демон налетел на нашего колдуна, швырнул на землю. Я еле успел скрестить с ним меч, иначе огненная полоса перерубила бы Нишая пополам.

— Сурлан! — заорал я. — Что ты делаешь? Посмотри на меня⁈ Ты — человек, а не демон! Ты — воин! Борись! Сорви с себя эту тварь!

Нишай поднялся с земли и выхватил из мешочка на поясе зелёный хоргон, обладающий, вместе с прочими свойствами, и лечебной магией.

Чёрт, Шасти всё-таки отдала ему все наши хоргоны! Колдун так сильно расшибся?

Но Нишай размахнулся, и хоргон полетел в демона, на миг залив всё сначала мертвенной зеленью. А потом…

Вспышка!

И я увидел на миг не чёрную морду с алыми глазами, а искажённое болью лицо Сурлана.

Воин и в самом деле был словно бы опутан демоном. Он оказался внутри кокона тьмы!

— Руби его изнутри, Сурлан! — заорал я. — Молись! Проси о помощи Тенгри! Бей его! Делай хоть что-то!

— Айна! — заорал Нишай, падая на колени и протягивая руки к небу. — Айна тэгеле! Айна! Это твоя земля! Неужели ты допустишь на неё демонов Эрлика? Приди, айна! Закрой дорогу твари!

Наш колдун явно пытался кого-то призвать, но мне некогда было вникать в его художества.

Рядом наши рубились с найманами. Да и демон уже пришёл в себя от «зелёного помрачения». Он кинулся на меня и…

Шшшш! — драконий клинок разрубил огненный меч!

Демон закрутился вихрем, истекая чёрным дымом, но миг — и он пророс сразу двумя новыми клинками — в левой руке и в правой.

Над головой зычно захохотал Маргон. Я оглянулся и понял, что врагов стало больше. Проклятый колдун возвращал в строй найманов, деморализованных Нишаем!

— Айна! — ещё громче заорал наш колдун.

А демон вдруг отскочил от меня и вскинул мечи к небу, словно ждал нападения оттуда. Как будто с неба на него летел новый противник!

И тут вдруг поле сражения затянуло чернотой, текущей со всех сторон. Стало трудно дышать, и я словно бы ощутил рядом кого-то очень большого и страшного.

Холодный пот побежал по спине, руки ослабли.

— Айна! Возьми своё! — крикнул Нишай.

— ХА-ХА-ХА! — прозвучало над нами громовое и чем-то знакомое. Кажется, вот так же смеялся демон, которого я отпустил, вернув ему нож.

Но как узнал про него Нишай? Айна? Кто это?

— Эй? — крикнул я. — Это ты, демон?

Но морок уже растаял, унося с собой что-то неуловимое. Как если бы неведомая рука ухватила мост между двумя берегами и унесла с собой!

Я кожей ощутил, что Сурлан где-то совсем рядом. Что мне не хватает какой-то малости, чтобы увидеть его. Капельки белой силы, что продолжала сочиться из рук.

Демон же выглядел ошарашенным.

Он опустил мечи и застыл, только глаза пылали окошками в бездну.

— Сурлан! — я вкинул меч в ножны, бросился вперёд и изо всех сил обнял демона белыми пылающими руками.

Искры посыпались у меня из глаз — так обожгло это страшное касание.

Но результат был. Демон оказался лишь сгустком боли. Я прошёл его сквозь, но какую-то плотную дрянь нащупал и рванул на себя.

Раздалось нечеловеческое рычание, и я увидел в своих руках амулет, ремешок, тянущийся в никуда, и далёкое, искажённое страшной болью лицо Сурлана.

Он был и здесь и не здесь, словно я смотрел на тысячи его отражений. Сам воздух вокруг воина был одним большим зеркалом, отражающим его со всех сторон.

— Сражайся! — заорал я. — Ко мне! Иди ко мне!

Под моими пальцами что-то хрупнуло, как птичье яйцо, и ремешок амулета лопнул.

Раздался крик Нишая, а зеркальный воздух вокруг Сурлана лопнул, осыпался чёрными хлопьями.

Грязный, как свинья из лужи, но живой, Сурлан с рёвом кинулся на меня, пытаясь проткнуть мечом, но, узнав — замер в ужасе.

Нишай прыгнул к нему, занося драконий клинок.

— Слава тебе, Айна! — выкрикнул он.

— Стой! — заорал я.

Но колдун извернулся и… отбил молнию, летящую прямо мне в лоб!

Взбешённый поединком Шудур, накатал её здоровенную и запустил в нашу сторону. Молния, мало того, что долетела, но и чуть не врезалась мне прямо в лицо!

Вот же зараза, какое расстояние преодолела!

Мавик бросил терзать труп наймана, зарычал и кинулся ко мне. Испугался за хозяина, что ли?

Но волк требовательно ткнул меня в плечо окровавленной мордой.

Раздались крики с вражеской стороны, и я увидел, как чёрная масса волчьих всадников начинает разбег.

Началось! Шудур всё-таки заставил волков подняться. Хороший колдунский труп из него получится, когда я до него доберусь!

Один из воинов Сурлана вдруг замотал головой, его пригнуло к земле, повалило, но он вскочил с руганью. А вверх полетели стрелы охотников.

Неугомонный Моргон, зараза, тоже не спал! Он пытался налепить печати на наших воинов. Вот же скотина!

Ну пусть выкусит! Нишай сам отбирал неподатливых.

Я хлопнул по плечу Сурлана, всё ещё стоящего на коленях. А Нишай запустил последний зелёный хоргон в своего опасно снизившегося учителя, пытаясь сбросить его с дракона.

Маргон сумел защититься, но отвлёкся и проворонил стрелу. Она бесполезно чиркнула его по защите, но на излёте задело ухо.

Кровища так и плеснула! Маргон заверещал от боли!

— Что б твоя мать родила вместо тебя собаку, проклятый Нишай! — визжал он. — Если бы я знал, что ты поднимешь на учителя руку, я свернул бы твою шеёнку ещё во младенчестве! Проклятое отродье змеи!

Хлопанье волчьих крыльев заглушило его голос.

Больше сотни огромных зверей неслись на нас, набирая высоту. Мавик, нервничая, боднул меня головой. Садись, мол, надо лететь. Биться!

Я опустил ладонь ему на шею, успокаивая, и стал разглядывать всадников. У них не было луков — только мечи и крючья на верёвках. Но нам хватит и этого.

— Волки, — прошептал Сурлан, поднимаясь с колен и почему-то указывая на лес.

Мавик взвизгнул.

Нишай выдернул у меня из рук мешочек с чёрным камнем и весело хмыкнул:

— Чуть-чуть осталось от камешка! Не весь выгорел! Ну, теперь держись, чистюля!

Он выпростал чёрный камень из кожаного мешочка и сжал в пальцах, превращая в чёрную пыль.

И тут же фонтан жирной грязи, похожей на нефть, ударил вверх, прямо в кружащегося над нами дракона!

Маргона и его «птичку» залило грязью так, что зверь потерял ориентацию и чуть не свалился на нас с воплями.

Отряхиваясь как мокрая курица, он поднялся над несущейся к нам волчьей тучей и полетел назад, к Шудуру, терию Вердену и юртам. На его спине жалобно ругался грязный как демон Маргон.

— Это оружие? — спросил я, разглядывая прорву несущихся на нас волков.

— Ерунда! — расхохотался Нишай вслед удирающему Маргону. — Просто липкая мерзкая грязь. Каменный пот погибающего камня. Но Маргон — известный чистюля, долго теперь отмываться будет!

— Вставай ближе ко мне! — велел я, наблюдая за волчьей лавой. — В круг! Смыкаем ряд! Мавика — в центр пока!

— Нам всё равно не выстоять! — рассмеялся Нишай, но прижался ко мне плечом.

Воины Сурлана тут же встали рядом с нами, щетинясь мечами и короткими копьями.

Мавика отжали в центр нашего маленького круга, и он завертелся и заскулил, жалуясь на такую несправедливость.

— Сиди пока! — рявкнул на него я.