Видно, что он осторожно подбирал слова, стараясь не задеть ее чувства. Набата с вызовом вскинула подбородок. Слишком поздно, ее чувства уже задеты.

–Что не так с моей реакцией?

Теперь пришел черед Серафа залпом выпить свой стакан.

–Я не говорил, что с ней что-то не так. Пойми, я твой друг и беспокоюсь за тебя. Твой долг инквизитора, он… Я вижу, что он оставляет отпечаток в твоей душе. Ты можешь этого не замечать, но я вижу, как ты становишься все более холодной. Черствой… – он осекся.

–Бесчеловечной. – Набата договорила за него. В ее тоне было столько стали, что хватило бы отлить пули для всех констеблей в Сантремире.

–Может быть. Немного. – он вновь посмотрел ей в глаза, словно хотел что-то найти. – Скажи, неужели тебе было легко?

Инквизитор глубоко и медленно вдохнула, прикрыв глаза. Также медленно выдохнула и только тогда открыла глаза.

–Если ты правда заботишься обо мне, тогда не говори чепухи. Ты правда хочешь сейчас залезть мне в душу, вскрыть все нарывы и заставить страдать? Или может поймешь, что быть бесчеловечной проще? Что только так я смогу быть эффективной и выполнять свой долг? Ты верно сказал, кто-то должен делать грязную работу. И этот кто-то – я! – она ткнула себя пальцем в грудь, слегка повысив голос. – Я убила не ребенка, я убила пусторожденного. Если бы я этого не сделала, он бы вырос в чудовище, ставшее причиной гибели невинных людей. Легко ли это? Нет. Хотела бы я, чтобы был другой путь? Конечно. Сожалею ли я? Ни капельки. Все, что я прошу, Сераф, это немного понимания. – Набата отвернулась, скрестив руки на груди и уставившись на посетителей. – Так что подбери сопли и не читай мне проповеди о сострадании. Оставь их для своей паствы.

Жрец виновато опустил глаза.

–Я услышал тебя. Но и ты послушай меня как друга, а не как жреца. Не хорони свои чувства, не отрекайся от своей человечности. Ты уже принесла свою жертву, встав щитом между демонами и людьми. Этого достаточно. Не становись похожей на тех, кого поклялась истребить… Я надеюсь… – его голос стал тихим, едва различимым в шуме бара. – Надеюсь для твоей души еще не слишком поздно.

-Ты так восхищена мной или причина твоего отрешенного взора в другом, инквизитор?

Этот голос.

Набата моргнула. Ей хотелось бы, что все происходящее оказалось ночным кошмаром, что ей все привиделось!

Но нет.

Он стоял перед ней. С руками по локоть в крови. Нижняя часть лица, шея, рубаха на груди тоже потемнели от крови. Чужой крови. Леденящий душу взгляд сверкающих глаз. А вокруг – трупы. Растерзанные тела альвов из Братства. Не было сомнений, они заслужили смерти, эти сектанты наверняка загубили множество людей, и сожгли не одно ранчо. Но такой смерти?

Набату тошнило. Не от вида крови и внутренностей, не от запаха пороха и крови, пропитавшего воздух, но от самой себя. Она вновь посмотрела на ладонь с меткой. И поспешила надеть перчатку, словно это могло исправить то, что она сотворила. Но с тем же успехом можно пытаться прятаться под одеялом от бурееда. С того самого момента, как их губы соприкоснулись, она чувствовала его присутствие, знала, где он находится, словно между ней и демоном протянули незримую цепь. Цепь, которую не разобьет даже смерть Набаты.

Он смотрел на нее, явно ожидая чего-то.

–Что? – резко спросила инквизитор.

–Знаешь, я не привык просить, – он взглянул по сторонам, – Но я слышал у людей принято благодарить, когда им помогают.

–Помощь подразумевает действия из сострадания и сочувствия, без личной выгоды. – Набата поморщилась от того, как наивно это прозвучало. – Как правило. Ты сделал это только тогда, когда я согласилась на твои условия.

–Но ведь помог. – он улыбнулся. Кровь на лице и клыки придавали ему устрашающий вид. Еще более устрашающий, чем ранее.

–Ради всего святого, умойся! – она с отвращением отвернулась и скрылась в темноте дома. Села на софу, закрыв лицо руками.

Один вопрос копошился в черепе, требуя ответа. Что теперь делать? Разумеется, она могла пленить демона обратно, теперь это не составит труда. Связанный с ней сделкой, он не смеет причинить ей вреда. Она могла сдать его в Обитель, но сколько пройдет времени, когда кто-либо узнает о ее метке и ее позоре? Смеет ли она дальше звать себя инквизитором, когда перед лицом неминуемой гибели поддалась искушению ради исполнения своего долга?

Что бы сказал Роберт, видя ее падение?

Набата убрала руки от лица. До Сантремира две недели пути, у нее будет достаточно времени, чтобы попытаться найти ответы на свои вопросы, а также утонуть в ненависти и презрении к самой себе. Сейчас лучше сосредоточиться на своем долге.

Однако…

Она осторожно задрала рубашку. В том месте, где когти вспороли ей живот, теперь была чистая розовая кожа, не осталось даже шрамов. Не веря своим глазам, Набата ощупала бок, еще недавно приносивший ей столько страданий и боли. Ничего. Словно раны и не было. Только засохшая и засыхающая кровь на одежде и коже говорили о том, что раньше что-то было не так.

–Спасибо, Теневис. Было очень кстати, Теневис. – раздался язвительный голос.

Инквизитор подняла взгляд – демон стоял в дверном проеме, освещаемый светом двух из трех лун за спиной, взошедших на небо этой ночью, привалившись плечом к косяку и сложив руки на груди. Затухающий огонь очага в гостиной и тени, падающие на лицо, только подчеркивали его инфернальный вид. – Меня так зовут. Теперь ты знаешь.

–Не скажу, что это приятное знакомство. – мрачно ответила Набата.

Теневис. Порывшись в памяти, она не нашла ничего, связанного с этим именем.

–Это твое настоящее имя?

Демон ответил не сразу. На секунду его взгляд стал далеким и, наверное, впервые серьезным.

–Не уверен. – пожал плечами. Удивительно, но он послушался и честно смыл кровь с рук и лица, хотя рубаху теперь проще выбросить, чем отстирать от пропитавшей ее багровой жидкости. Теперь выглядел не так зловеще. – Если не нравится это имя, можешь дать любое другое.

–Ты не помнишь собственного имени?

–И еще многое из того, что должен помнить.

–Странный ответ.

–Есть ли что-то более странное в этом мире, чем инквизитор в компании демона? – к нему вернулась прежняя улыбка. Едва уловимая, скрывающаяся в уголке рта, но никогда не исчезающая совсем.

Что ж, справедливое замечание.

–Полагаю, это был риторический вопрос. Но ответь на другой. Почему? Почему ты закрыл меня от пули? Ты мог просто бросить меня и сбежать. Мог дать Братству убить себя и возродиться в новой оболочке. Но вместо этого ты упрямо желал, чтобы я сказала тебе «да»? – Набата встала, сделала шаг навстречу, пронзительно заглядывая в лицо демону, словно в самих его чертах могла найти ответ. – Почему я видела отчаяние в этих глазах?

Теневис выразительно поднял брови и поджал губы.

–А это очень хороший вопрос. – от сделал жест когтистым указательным пальцем. – И я отвечу на него, но не здесь и не сейчас.

–Почему?

–Потому что из нас двоих именно тебе нужен сон. А мой рассказ может занять всю ночь, а может быть, еще и часть дня. У нас нет столько времени по двум причинам. Первая – на запах смерти вскоре сбегутся бурееды, а может, и кто похуже. Вторая, как я уже сказал, тебе нужен сон. Может, я и исцелил твои раны, но избавить от слабостей смертного тела я не могу. Мне бы не хотелось, чтобы ты заснула посреди моего рассказа. Люблю, когда меня слушают от начала и до конца.

Набата обернулась, взглянув на тело Лейна и его отца. Невидящие глаза смотрели куда-то в сторону. На полу под их телами разлилась черная лужа крови.

–Мне нужно позаботиться о них. И об Ирэн.

–Делай, что должна. – Теневис небрежно отмахнулся.

Шагнув на улицу, он испарился, оставив после себя облачко черного тумана, и превратился в ворона. Хлопая крыльями, поднялся в небо, вскоре скрывшись во тьме ночи и оставив инквизитора в одиночестве с растерзанными телами и такими же скверными мыслями.