Достав из сумки сушеное мясо и флягу отвратительно теплой воды, Набата села на землю, вытянув ноги и привалившись спиной к холодному камню, сняла шляпу. Здесь, в тени, было не сильно прохладней, но все же лучше, чем на палящем безжалостном солнце. Наконец, она могла ненадолго расслабиться и отдохнуть от изнуряющей жары и боли от раны.

–О, мы остановились. Я так понимаю, привал? – подал голос демон. Он лежал на животе, свисая со спины лошади лицом вниз, но как не крутил шеей, мало что мог увидеть из своего положения.

–У меня, да. – инквизитор потянула зубами сушеное мясо. – Ты пленник, у пленников нет привалов.

–Слушай. – не унимался он. – Ты уже победила. На мне ошейник. Я лишен сил. Унижен, если тебе угодно. Тебе не кажется, что железный кол в спине это, как бы помягче сказать…перебор?

–Нет. – отрезала Набата.

–Неужели в твоем сердце нет милосердия?

Она чуть не поперхнулась водой. Зашипела от боли в боку, когда мышцы живота непроизвольно напряглись от смеха.

–Демон говорит мне о милосердии? Это что, шутка? Если да, то лучше заткнись, пока я тебе не вогнала железо в вонючую пасть.

–Я не шучу, а взываю к твоей чести, инквизитор. Разве у людей не принято проявлять уважение к поверженному противнику.

–Времена рыцарства ушли лет триста назад. Смирись. – Набата опустила на глаза шляпу, собираясь вздремнуть после скудного перекуса. – И заткнись. Я хочу поспать, пока не спадет жара.

–Триста лет назад… – протянул демон задумчиво. – Знаешь, когда ты бессмертен, время воспринимается совсем иначе. Кажется, словно это было вчера.

–Как жаль, что мне плевать. – проворчала Набата из-под шляпы. – Хотя нет, не жаль. Мне просто плевать.

Наступило молчание, только лошади изредка похрапывали и раскапывали сухую землю копытами. Сон не собирался приходить к инквизитору. Сложно сказать, что было тому виной – нестерпимая жара или боль от раны.

–Кстати, у меня не воняет из пасти. – внезапно подал голос демон. Набата в ответ тяжело и долго вздохнула. Убрала с лица шляпу, откинув с лица промокшие от пота волосы. Здесь действительно так жарко или у нее начинается лихорадка? Она стащила с шеи платок и расстегнула верхние пуговицы рубахи. Легче не стало.

–Ты правда думаешь, что я не заткну тебе рот железом?

–Снова угрозы, инквизитор. Только они напрасны. – он все же смог повернуть голову так, чтобы встретиться взглядом с Набатой. – Я слышу, как меняется биение твоего сердца. Может, проверишь рану?

Набата прищурилась, ожидая какого-то подвоха с его стороны. Но все же спустя мгновение вытащила рубаху из брюк, приспустила повязку, скрипя зубами и стеная от боли. Теперь, при свете дня, она смогла увидеть, на сколько все плохо, и как уродливо зашита рана. Края плоти разбухли и стали пунцовыми. Из неровного шва сочилась кровь. Пока еще только кровь. К вечеру это будет гной, а от лихорадки начнутся галлюцинации. В Дентшире имелся только коновал, но, наверное, стоило зайти хотя бы к нему, когда была возможность…

Теперь возвращаться обратно в Дентшир бессмысленно, в пути инквизитор умрет либо от лихорадки, либо от хищников пустоши. Если Набата сядет в седло сейчас, то к ночи прибудет на ранчо Нейласа Даексона и его супруги Ирэн. Нейлас был альвом, а вот его супруга человеком, такие пары не приветствовались в цивилизованном Сантремире, но среди людей Свободных городов не так сильно порицались. Как и многие подобные семьи, Нейлас с женой покинули большой город, чтобы найти счастье среди таких же изгоев, как они. И у них это даже получилось, что для пустошей завидная редкость – чета Даексонов разводила приземистых мустангов и бизонов, снабжая сыром, мясом и шерстью Дентшир и близлежащие поселения. А еще они приютили смышленого мальчишку-альва, беспризорного сироту, который до встречи с четой Даексонов выживал, подрезая карманы жителей Дентшира, за что часто был бит местными и не сыскал у них особой любви. Таких детей, что росли в Свободных городах, подобно сорной траве, предоставленные сами себе, жило довольно много, так что этому малому очень повезло, что пара фермеров подарила ему шанс на то, чтобы вырасти достойным членом общества.

Даексоны занимались животными, и умели худо-бедно лечить свою живность. Это не та врачебная помощь, на которую рассчитывала Набата, но фермеры смогут позаботиться о ней или попросить помощь у кого-нибудь еще, когда лихорадка победит инквизитора.

Наспех сменив бинты на чистые, Набата дала себе время, чтобы перевести дух. Весь бок, от подмышки до бедра, превратился в пульсирующее средоточие боли. Инквизитор нередко получала раны, ее тело носило на себе множественные следы сражений – шрамы от пуль, когтей, клыков, лезвий, старые и не очень, и каждый хранил в себе историю, нередко зловещую.

–Ты не в лучшей форме. В этом моя вина, признаю, но не разумнее ли хотя бы вернуть мне возможность двигаться?

–Зачем? – Набата открыла один глаз.

–Пустоши опасны и все такое, не мне тебе объяснять. Я могу помочь.

Не выдержав абсурдности такого заявления, инквизитор рассмеялась, но в ту же секунду вновь пожалела об этом. Глаза застила алая пелена боли, и Набата стиснула зубы, шипя.

–Я серьезно. – настаивал демон.

–И ты думаешь, я тебе поверю? – сдавленно ответила она, откидываясь в тени на скалу. – Даже если опустить тот факт, что ты убил Тео, чем заслужил мою личную ненависть, ты забыл, кто я?

–Если мы встретим оскверненных или буреедов, одна ты не справишься. Не в твоем состоянии. Ваши тела очень хрупкие, я кое-что смыслю в этом.

Это злило, но демон прав. Состояние Набаты будет только ухудшатся, пока она не получит нужную медицинскую помощь.

–Ты меня опрокинуть хочешь? С какой стати тебе предлагать мне помощь? В чем подвох?

–Нет никакого подвоха. – это звучало так, что инквизитор почти поверила. Не будь он одержимым, точно бы поверила. – Но и я не бескорыстен, признаюсь. Мне нужна вещь, что ты хранишь в своем плаще. Сфера.

–Зачем?

–Если я скажу тебе, ты уберешь из моей спины железо?

–Может быть. – небрежно бросила она. Разумеется, демон не получит от нее то, что хочет.

Она слышала, как он долго и протяжно выдохнул, понимая, что выбора у него немного, но есть призрачный шанс получить частичную свободу, если расскажет правду.

–Хорошо. Я давно ищу подобную сферу, и поверь, у меня ушло много лет на то, чтобы напасть на след такого артефакта. Теперь, когда он так близко, – демон сделал паузу, и Набата по тону слышала, что он вновь улыбается. – И так далеко, я не хочу рисковать своим нынешним телом. Одной Пустоте известно, сколько уйдет у меня времени снова напасть на след сферы.

Набата внимательно слушала одержимого. Артефакт оттягивал карман пыльника. Пока что она не нашла лжи в словах пленника. Даже если это ложь, звучит она правдоподобно.

–Ты скажешь, что это за сфера?

–Сначала железо. – напомнил демон. – Я уже сказал тебе больше, чем планировал изначально. – его тон сменился на привычный, в котором сквозила уверенность и самолюбование. – Партнерские отношения ведь так и строятся, м? Я – тебе, ты – мне.

–Я не строю партнерских отношений с демонами. И убийцами.

Он фыркнул.

–Все еще дуешься, что я убил твоего щенка? А скольких ты убила, инквизитор? – от этих слов у Набаты пробежал холодок по спине. – Ты убийца. Как и я. Мы не такие уж и разные.

–Мы не одинаковые! – огрызнулась она.

–О, ну конечно, ну конечно, – промурлыкал он. – Я и не называл нас одинаковыми, лишь сказал, что мы не слишком отличаемся друг от друга. Но мы похожи. Я ищу сферу. Ты тоже ищешь…что-то. Или кого-то.

Как он…?!

–Я слышу, как забилось быстрее твое сердце. Попал в точку?

–А ну заткнись, пока я сама тебя не заткнула!

Демон замолчал, но женщина буквально чувствовала, как он ухмыляется, довольный собой. Вот чем опасны разговоры с такими, как он. Демоны ищут слабые места, лестью и лаской втираются в доверие, но только для того, чтобы глубже вонзить когти в уязвимую плоть.