— И бутылку твоей лучшей дряни, — добавил Джаск.

Парень сунул руку под прилавок, отпер и, отодвинув стеклянную витрину между ними, вручил Джаску бутылку без этикетки.

Взяв бутылку за горлышко, Джаск повёл Софию к лестнице сразу слева от них. София была благодарна за их уход, когда стоны на диване стали громче.

— Ты знаешь это место? — спросила она, как только они завернули за крутой угол и оказались перед ещё более узкой лестницей.

— У меня здесь были кое-какие дела.

Она держала руки подальше от отслаивающихся обоев, от перил, несмотря на крутой уклон.

— Когда ты говоришь дела?..

— Дела, требующие разбирательства.

Она знала, что это было лучшее, что она могла получить.

Они вошли в другой коридор, миновали три двери слева, прежде чем он повёл её вверх по другой лестнице. Заведение пахло плесенью, сыростью, десятилетиями сигаретного дыма и моральным разложением до такой степени, что это, казалось, было единственным, что скрепляло это место.

Поднявшись по лестнице, Джаск повел её в конец полутемного коридора. Единственный намёк на воздух исходил от ветерка, просачивающегося через разбитое окно впереди. Она знала, что это то ещё место, когда даже воздух Блэкторна по сравнению с ним пах свежестью.

Джаск открыл дверь слева и жестом пригласил её войти первой.

Она вошла в тёмную комнату, освещённую только неоновыми огнями, пробивающимися через окно в дальнем верхнем левом углу. Светильники, освещавшие кровать, были втиснуты в угол и к стене за ней.

Если мощность единственной лампочки без абажура на потолке была той же мощности, что и остальные лампы в здании, то включать её было бессмысленно, и именно поэтому, как она догадалась, Джаск не озадачился включением света.

В изножье кровати, слева от неё, была открытая дверь в крошечную ванную. Маленькая кухонька была пристроена в углу справа от неё. Дальше вдоль стены, в узком промежутке между стеной и кроватью, стоял маленький деревянный столик с двумя разнокалиберными деревянными стульями по обе стороны.

Когда Джаск закрыл и запер за ними дверь, София направилась к кровати. Опустившись коленями на подушки, она подняла створку окна, чтобы впустить немного столь необходимого воздуха.

Тонкие, поношенные занавески затрепетали на ветру, когда она отодвинула их как можно дальше, прежде чем села боком к окну, положив предплечья частично на спинку кровати, частично на подоконник.

Внизу по улице ходили группы людей, заходя и выходя из баров вдоль тротуара. Освещенные окна в зданиях напротив демонстрировали то, что можно было бы описать только как пип-шоу — то ли ненамеренно, то ли намеренно. У неё было ощущение, что последнее.

Она расстегнула ремни, сбросила туфли на каблуках и устроилась в углу кровати, прислонившись спиной к стене.

— Полагаю, этого места не найдешь в путеводителе.

— Точно нет.

Он поставил бутылку и стакан, которые прихватил с кухни, на единственный прикроватный столик, а затем на четверть наполнил стакан.

— Но это место полезно, если тебе нужно, чтобы тебя оставили в покое.

Он передал ей напиток через стол.

— Что это? — спросила она, принимая его.

— Это можно пить, — сказал он. — И полезно при шоке.

— Я не в шоке.

Выражение его глаз сказало ей, что он не согласился с ней. Он выдвинул стул из-за стола и сел, положив ноги на край кровати недалеко от неё.

По крайней мере, в её руке был напиток, так что она не собиралась спорить. Так или иначе, она нуждалась в этом. Она залпом выпила его и поморщилась. Жидкость обожгла её до самого живота.

— Вау, — сказала она, на мгновение расширив глаза. — Хорошая штука, — она наклонилась вперёд, чтобы вернуть ему пустой стакан. — Налейте ей, бармен.

Джаск наполнил его ещё на четверть.

— Пей медленно, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты была в здравом уме.

— Извини, — сказала она, — но эта возможность была упущена много лет назад.

Но на этот раз она сделала более осторожный глоток. Пары алкоголя уже проникли в её сознание.

— Ты не присоединишься ко мне?

Он покачал головой, откинулся на спинку стула, поставив локоть на стол и подперев подбородок костяшками пальцев.

— Скажи мне, что происходит на самом деле, Фия.

Она сделала ещё один глоток, а затем подтянула колени к груди. Она откинула волосы со лба и снова выглянула в окно, прежде чем снова посмотрела на Джаска, чтобы убедиться, что его внимание действительно сосредоточено исключительно на ней.

— Марид схватил меня по дороге в клуб Дехейнов, — сказала она. — Я собиралась туда за своей сестрой Алишей.

— Почему ты думаешь, что она с Калебом?

— Я видела доказательства. Фотографии.

— Продолжай.

— Мы думали, что убили его, Джейка. В тот вечер мы послали в клуб две «медовые» ловушки — одну для него, одну для Калеба. Только Калеб не клюнул на наживку. Но Джейк попался. И я знаю, что он клюнул. Мы снабдили Труди всем тем оборудованием, которое нам выдали. Мы говорим о настоящих высокотехнологичных вещах: пластырях на коже головы, крошечных встроенных приемниках, отслеживающих частоту сердечных сокращений, дыхание, температуру. Мы видели, как она умирала. Из фургона снаружи мы наблюдали, как Джейк выпил её до последней капли… И как ты знаешь, это не переживает ни один вампир. Но он выжил. Босс разбудила меня ранним утром следующего дня. Она пришла с фотографией, свидетельствующей о том, что Джейк жив и здоров и веселится в своём клубе. И там, на фотографиях была моя сестра, веселившаяся с ним.

Она сделала ещё один глоток.

— Когда ты говоришь о веселье, явно не против её воли?

— Явно.

— Так в чём же проблема?

— Проблема в том, что он должен был быть мёртв. Но он раз и восстанавливается.

— Вампиры не восстанавливаются от умирающей крови.

— Нет, если только в твоём распоряжении нет могущественной ведьмы.

Джаск нахмурился.

— Твоя сестра тоже ведьма?

— Нет, не Алиша.

Она прикусила нижнюю губу и снова выглянула в окно.

— Насколько я знаю, она обычный человек.

Ей нужно было сказать ему. Чтобы заручиться его помощью, она должна была это сделать. Она снова посмотрела на него.

— С другой стороны, наша старшая сестра Лейла, похоже, долгое время хранила кое-какой секрет. Линия серрин прыгает вниз возрастной группы, Джаск, а не вверх.

— Ты хочешь сказать, что серринность Лейлы передалась тебе? Как?

Она пожала плечами.

— Есть только два пути: влюбиться в вампира и довести эту любовь до конца или покончить с собой. Ни то, ни другое не является вероятным, насколько это касается Лейлы. Но, похоже, я являюсь ходячим доказательством обратного.

— Продолжай.

— И это заставило меня задуматься — что могло спасти Джейка? Что могло вылечить эту дурную кровь? Какая ведьма достаточно могущественна, чтобы нарушить все законы природы?

— Серрин.

— И не просто серрин, а под всем этим — одарённый переводчик — искусство столь же академическое, сколь и высшее. Моя сестра знала своё дело: заклинания, отвары, лекарства. Даже если она не практиковалась, она наверняка выучила достаточно, чтобы вытащить это из сумки, если ей понадобиться.

— Значит, ты думаешь, что Лейла приехала в Блэкторн. Что она спасла Джейку жизнь. Но серрины не спасают вампиров; они убивают их.

— Ты думаешь, я этого не знаю? Но не кажется ли тебе также слишком случайным, что я вижу фотографии Алиши в том самом клубе, и как её руки обнимают Джейка, в то время как я не могу связаться с ней, в то время как я не могу связаться с Лейлой?

— Ты пыталась?

— В ночь после спасения Джейка — до того, как Марид схватил меня. Я позвонила в половине пятого утра. Поверь мне, Лейла была бы дома и ответила бы. Каким-то образом Алиша затащила Лейлу в Блэкторн. Каким-то образом она убедила её спасти Джейка. Или их заставили это сделать. В любом случае, я думаю, что Калеб охотится за мной не только потому, что я работаю на Альянс… Я думаю, есть шанс, что он тоже знает, что я серрин.