– Спасибо, – растерянно отвечаю я. – А разве тут нет стиральной машины?

– Нет, – мне искренне улыбаются, и я растягиваю губы в ответ. – Грязную одежду я забираю три раза в неделю и доставляю в прачечную. Поэтому не стесняйся, если что-то понадобится, обращайся. Я с радостью помогу.

– Спасибо вам огромное, – киваю я немного смущённо и ныряю в дом.

Холл встречает гробовой тишиной. Обрадовавшись тому, что прошмыгнуть незаметно у меня всё-таки получится, шустро поднимаюсь наверх. Тишина. Мамы нигде не видно. Обычно она всегда меня встречает. Даже как-то непривычно. Хотя всё меняется. Теперь у неё есть драгоценный муж. Не до меня.

Помявшись у лестницы, решаю проверить комнату, в которой ночевала. Если мои вещи всё ещё там, значит, не выселили. А если нет, буду искать пропавшую в недрах этого особняка Эвелину. Пусть предоставляет мне угол в этом огромном доме. Только так, чтобы больше никто не претендовал на него и не орал по утрам за стенкой.

Дверь в комнату Виктора располагается на противоположной стороне от “почти” моей. Натянув на голову капюшон для конспирации, крадусь как мышка: шаг, второй, замираю. Что такое?! Прижимаю ладошку к губам, прислушиваясь к специфическому шуму, доносящемуся из-за дверей родительской спальни. Эти звуки мне знакомы, уже слышала и не раз. Когда папа оставался у нас на ночь. Я не специально, просто некоторые иной раз теряют стыд и осторожность. Никогда не понимала такого поведения. Неужели нельзя воздержаться?

Голос мамы я узнаю сразу же. Кто там так увлечённо стонет, сомневаться не приходится. Вот, значит, куда она подевалась. Мужской томный хрип, прозвучавший под аккорды ритмично поскрипывающей кровати и женских сладострастных возгласов, заставляет ускориться. Сморщившись, притапливаю к спасительной двери в комнату Артура. Тем временем эти двое, судя по ускоряющимся скрипам и усилившимся звуковым сопровождением, явно набирают темп. На мгновение замираю, схватившись за ручку двери. Неужели так может быть? С отцом она никогда так не кричала, а тут натурально бьётся в экстазе. Понятно теперь, почему она выбрала этого мужчину. Закусываю губу. Так не вовремя просыпается женский интерес к этому процессу. И чего так горланить? Подслушивать нехорошо, но я будто прирастаю к полу. Сама не понимаю, почему не спешу уходить. Неприятное тянущее ощущение появляется внизу живота. Поджимаю пальчики ног, по спине пробегает толпа нервирующих мурашек. Неожиданно на плечо ложится чья-то тяжёлая рука. Сердце падает в пятки.

– Подслушивать нехорошо, – мужской шёпот у самого уха заставляет испуганно подпрыгнуть.

Артур! Дёрнувшись, залетаю в спальню и с грохотом захлопываю дверь. Прижавшись к ней спиной, упираюсь ногами в пол. Только бы он не стал ломиться следом! Понимаю, что долго удерживать оборону не смогу, но всё равно упрямо подпираю собою вход. Тихий смех с той стороны и удаляющиеся шаги заставляют ноги подкоситься. Медленно сползаю на пол, прижимая ладони к горящим щекам. Надеюсь, он не узнал меня. Хотя, с другой стороны, что это даст? Небольшую отсрочку. Прятаться вечно от него у меня всё равно не получится. Издаю страдальческий стон, наверное, сотый за сегодня. Что ж такое?! Просто ужасный день!

– Тея! – звонкий, переполошенный голос мамы заставляет взять себя в руки.

Выдыхаю, в голове проносится строка сплошь из нецензурных выражений. Щёки горят от стыда. Если Артур проболтается, что застал меня подслушивающей под дверью? Я сгорю со стыда. Надеюсь, он не опустится до такого. Хотя… Мне всё равно. Пусть болтает, что хочет! Это им должно быть стыдно. Мы оба стали свидетелями их… интима.

Спешные шаги мамы напоминают о приближающейся проблеме. Очередной! Родительница освободилась от супружеских обязанностей и так не вовремя вспомнила обо мне.

Еле успеваю отпрыгнуть от двери. Влетев ко мне, мама на ходу поправляет волосы и платье. Глаза и щёки горят огнём. Внимательно всматриваясь в моё лицо, она суетливо одёргивает одежду.

– Ты сегодня рано. Милая, нужно было позвонить, и мы бы тебя забрали, – тараторит она, не зная куда деть руки.

– Я не маленькая. В состоянии добраться самостоятельно, – недовольно отвечаю я.

– Но город чужой, я подумала, что… – её дыхание всё ещё слегка сбивается.

– Тебе вредно думать, – роняю еле слышно.

– Ну раз так всё сложилось, – мама делает вид, что не услышала моей колкости, но я-то знаю, у неё очень острый слух.

Нас с Артуром наверняка засекла именно она, поэтому так шустро прискакала. Иначе, подозреваю, она с удовольствием задержалась бы ещё на часок-другой в спальне Виктора.

– До ужина у нас есть время прошвырнуться по магазинам, – растянув губы в заговорщической улыбке, сообщает она и вынимает из кармашка банковскую карту.

Ухмыляюсь, закатив глаза. Услуги оплачены. Мелькает нехорошая мысль и тут же испаряется. Всё-таки он её муж, ясное дело, их общение не ограничивается совместными приёмами пищи. Главное, чтобы в дальнейшем эти соития проходили без моих ушей. Тошно.

– Ну же, Тея. Мы поедем вдвоём. Только ты и я.

Оборачиваюсь и, хитро прищурившись, смотрю на неё. В голове созревает план.

– Я поеду, но при одном условии, – замолкаю, но после секундного раздумья добавляю. – Двух!

– Выкладывай, – скуксившись, отвечает она.

– Шмотки я выбираю сама!

Эвелина кривится, но согласно кивает.

– И ты освобождаешь меня от семейных застолий. Ну хотя бы ужинов.

Обеды и завтраки я точно буду прогуливать, списав на занятость в универе. Мама округляет глаза.

– Или езжай без меня, – не сдаюсь я.

– Один ужин, – цедит мам, краснея.

– Эвелина, – недовольно тяну я, воинственно сложив руки на груди.

Нужно стоять на своём. А вдруг прокатит.

– Ты не сможешь вечно игнорировать свою новую семью, – закипает собеседница.

– Хочешь проверить?

– Один ужин! – не сдаётся упрямая женщина.

– Ну хорошо, – решаю пойти навстречу.

Нет сил воевать под конец дня ещё и с ней. Сегодня я улизну от Артура, а завтра придётся собраться с духом и явить себя этому миру, в частности семье Разумовских. У меня впереди целая ночь на то, чтобы подготовиться морально.

В итоге поездка по магазинам оказывается не такой уж и плохой идеей. Мама, увлечённая выбором нарядов для себя, предоставляет мне полную свободу. Беру то, что угодно мне, приходится подстраиваться под местную погоду. Теперь мне не нужно много тёплых вещей, это даже радует. Первый плюс от смены региона, который я отметила для себя. Сложив на кассе покупки – пару лёгких брюк, топы, маечки – отправляюсь побродить по рядам. В итоге, не удержавшись, добавляю к покупкам коротенькие джинсовые шортики. Давно о таких мечтала, но всё не было повода приобрести. Они выгодно подчеркивают достоинства моей миниатюрной фигуры, тонкую талию и округлые бедра. Если точнее, просто ничего не скрывают. И ещё новое худи, точно такое же, как старое, но другого цвета. Без этой вещицы в гардеробе никуда!

Усевшись за столиком в кофейне, наблюдаю, как мама рыскает между витринами с дорогущей косметикой. Добралась до сокровищницы – никак не может остановиться. Благо я к этому равнодушна. Мне косметика ни к чему. Я и краситься-то так и не научилась. Первую половину своего детства я пропрыгала в танцевальной школе, где обязательным был яркий сценический макияж. С тех пор его и не люблю.

Пригубив коктейль из трубочки, подпираю рукой другую щёку. Скукота.

– Тея! – знакомый голос раздаётся у самого уха.

Вот кого точно не рассчитывала тут увидеть! Мои новые знакомые из универа.

– Аня, – удивлённо хлопаю глазами.

– Неожиданная встреча, – Мира разводит руками. – А ты чего тут?

– Да вон с мамой на шопинге, – угрюмо киваю в сторону стеклянной витрины.

Девочки понимающе кивают головами.

– Ну а ты чего грустишь? Тебя не позвали за покупками? Я бы хотела прикупить там себе чего-нибудь, но цены кусаются. Не для простых смертных, – Аня делает огромные глаза. – Твоя мама крутая.