– Восемь тысяч лет кочевые индейцы следовали за местами нереста лосося.

Голос из ящика был абсолютно нудным и не предвещал ничего интересного Олегу. Если бы на экране появилась сексуальная девушка, Олег всё равно бы скучал под этот фоновый шум. Голос был размеренный и ровный, не выражающий абсолютно никаких эмоций. На улице раздался женский крик:

– Отдай мой телефон, и я уйду!

Мужской пьяный баритон ей отвечал:

– Никуда ты не уйдёшь! Я тебя не отпускаю и не отпущу, и не отпустил бы, если бы ты встала на колени. Я же сказал, не отпущу, если ты опустишься на колени! Вставай, не позорься!

– Отдай мой телефон! Не звони ему! Он о тебе не знал!

– И чего это ты о нём так переживаешь? Всего пара сломанных ног всё исправят!

(Звук бьющейся бутылки) Ну вот! Пиво кончилось.

– У тебя в машине ящик, если хочешь напейся, только отдай мой телефон, умоляю.

Олегу стало интересно, кто это там попал в такую ситуацию? Это всяко лучше, чем передача про рыб с этим бу-бу-бу, бу-бу-бу. Он подошёл к окну, закурил очередную сигарету и увидел следующую картину: молодая девушка, лет двадцати, стояла на коленях перед мужчиной лет тридцати-тридцати пяти и, начиная рыдать, кричала.

– Я тебя (всхлип) умоляю! Не трогай его. Он – никто. Не то, что ты. Он просто для развлечения! У меня ничего с ним не было даже! Мы просто говорили!

– Да? И о чём вы говорили?

– Да обо (всхлип) всём. О небе, о звёздах, о судьбах, о машинах.

– Со мной не о чем поговорить, хочешь сказать?

– Есть! Есть! (всхлип) Есть!

– Давай поговорим.

– Давай!

– Зачем женщине, у которой есть мужчина, разговаривать «обо всём» с другим? Как думаешь, ведь единственная причина – это (переходит на крик) ей не о чем говорить со своим мужчиной!

– (растягивая слова, она плачет) Нет, сколько можно повторять, ты же знаешь (всхлип), что я люблю тебя! Только тебя! (всхлип) Его – не люблю!

– Но любишь с ним поговорить?

Олегу снова становится скучно, ведь никуда этот разговор не ведёт. Да, она плачет. Да, они кричат, но Олегу скучно, он разворачивается и идёт к креслу.

(она перестаёт плакать, шмыгает носом) – Позвони ему! С моего телефона позвони, и он тебе всё подтвердит!

– А вот и позвоню! (пауза) Алло, Алексей? Это Николай! Лера не может позвонить тебе, она умоляет меня этого не делать. Это её муж! (пауза) Да, представляешь у неё есть муж! (Пауза) Да что ты? Ничего не было? Вы просто разговаривали? Где? (пауза) У тебя дома? И ничего не было? Давай встретимся, и за кружкой пива… я сломаю тебе ноги! Алло! Алло! (Лере) Где он живёт?

– Не знаю!

– Он сказал, что вы встречались у него дома! Не ври мне!

Олег уже вновь стоит у окна и смотрит во все глаза. Переводит взгляд на телевизор, снова на окно, на телевизор, на окно. Принимает решение смотреть в окно. Это его надежда насытить свой мозг, чтобы он дал ему поспать наконец.

– Я не помню, где он живёт. Где-то в центре. Я плохо знаю центр!

– Дорогая, я люблю тебя. Но умоляю, скажи где он живёт, или ноги я сломаю тебе!

– Мне? Сломаешь ноги? (она отвешивает ему звонкую пощечину)

– Извини. Погорячился.

Лера начинает уходить в противоположную от Николая сторону. Он догоняет её и хватает за волосы. Олег не выдерживает, и в один прыжок он в коридоре, обувается. Он бежит на улицу, слышны женские крики. Перед ним картина – тот мужик таскает за волосы по всей улице бедную девушку. Олег кричит:

– Отпусти её!

– Она шлюха! Шлюха!

(Лера продолжает кричать от боли)

– Нет! Не шлюха! Отпусти, они просто разговаривали!

– Не твоё дело, сосед! Она шлюха и моя жена!

– Я вызвал полицию, они будут здесь с минуты на минуту!

– И что, муж имеет право бить жену. Приводов у меня не было, так что мне ничего не будет!

– Ты мой гражданский муж! Это нападение! (продолжает кричать)

Николай отпускает её голову, прижимает её к себе и обнимает. Она вырывается, бьёт его по лицу и подбегает к Олегу. Олег заслоняет её своим телом. Николай подходит к Олегу почти вплотную.

– Отойди, мужик, – говорит он тихо.

– Не отойду.

– По-хорошему, прошу – отойди.

– Никак не отойду, ни по-хорошему, ни по-плохому.

Николай достаёт пистолет.

– Убери пистолет, полиция будет здесь через минуту – максимум. А тут мой труп, и ты с пистолетом. Подумай ещё раз. Стоит оно того?

(пауза)

– Повезло тебе, предусмотрительная тварь!

Николай убегает. Олег поворачивается к трясущейся Лере:

– Ты в порядке? Чаю хочешь?

– Если можно.

– Пойдём.

Они поднимаются к Олегу, он ставит чайник, она умывается, и вместе садятся на диван пить чай.

– Я – Лера.

– Олег.

– Полиция всё ещё не приехала, видимо.

– А зачем им приезжать? Он же ушёл.

– Так ты же их вызвал!

– Ой ли?

– Так ты блефовал! Вот ты даёшь! Слушай, ничего, если я у тебя переночую? Идти мне теперь некуда, а метро ещё закрыто. Машины у меня нет.

– Ладно, посплю на диване, если получится. Занимай кровать. Отдохнёшь в спокойствии.

– Я думаю, мы на кровати оба поместимся. (Она кладёт руку ему на колено).

– А ты и вправду – шлюха!

Олег, наконец-то, проваливается в

Самый тихий и неприметный человек в офисе – Алексей Молчанов. В офисе, все называли его «Алёша», что уже стало именем нарицательным, означающим «бесхребетный», «простофиля». Всю работу выполняет и сдаёт в срок, всегда у него всё правильно, и задания дают ему самые сложные, однако, зарплата у него – самая низкая в отделе. Когда он устраивался на эту работу, ему было не больше двадцати. Пятнадцать лет назад, молодой и амбициозный, ещё учась в институте, Молчанов устроился сюда на подработку, которую ему могли засчитать как практику. С тех пор у него ни место работы не изменилось, ни зарплата. Он боялся попросить повышения, а начальнику отдела, Николаичу, уж больно нравилось, что он делает всю самую сложную работу за гроши. Николаич был из тех начальников, что удавятся за каждую копейку. За окном стеной лил дождь, а у бедолаги подошва совсем прохудилась. Вот он и решился ратовать за прибавку ровно на столько, чтобы хватило на покупку новой пары обуви в этом месяце, и на некоторые расходы в будущем. Написал заявление, постучал в кабинет того самого жлоба. Раздалось раздосадованное «да», и Алёша, потея и трясясь, зашёл в кабинет. Внутри двое – начальник и подчинённый выясняли отношения.