Смотря на их расположение, я подумал, что если взорвать что-нибудь в центре их дуги, то они разлетятся не хуже нас. И ведь у нас даже есть что взорвать.

Призвав шестёрку и девятку, я одновременно запустил их по противоположным дугам, чтобы они встретились приблизительно в центре. Пару секунд полёта и прогремел взрыв. Что ж, пол города его точно услышало. Поднявшаяся пыль скрыла на мгновение Красных, но вскоре результат открылся перед нами. Их разбросало также как нас пару минут назад. Вот только, в отличие от нас, они быстро вскочили на ноги. Центр взрыва оказался слишком далеко от них. Парень с картами заинтересованно посмотрел на меня, видимо, открыв во мне новые качества достойного противника. Вот что значит, когда у человека нет тормозов.

– А это уже интереснее, – протянул он, готовясь к атаке. – Но всё же не дотягивает даже до троички, – он выставил на вытянутой руке червовую двойку.

Я проигнорировал его болтовню, но она меня задела. И судя по его довольной улыбке, он это понял. Снова завязалась схватка, но я максимально старался в ней не участвовать. Пропустив ещё пару атак, уклонившись от нескольких карт и от парочки не уклонившись, я, наконец, смог получить удобную позицию для повторного "БУМ". Келли бросил на меня быстрый взгляд, который я расценил как одобрение моих действий. Поэтому, не медля, я призвал нужные цифры. Видимо меня переполняли эмоции, так как призванные мной цифры светились настолько сильно, что казалось ещё чуть-чуть и они загорятся. Бросок. Грохот разорвал тишину ночи.

От поднятой пыли пришлось закрываться рукой. Стоило этим облакам рассеяться, как перед нами открылась очень даже интересная картина. Красные, пошатываясь и еле двигаясь, пытались подняться. Но их шестой участник, который не принимал активного участия в заварушке, был ещё в строю. Он в принципе вел себя странно. Будто сторонний наблюдатель, который не вмешивается в игру. На его лице была лёгкая улыбка. Факт взрыва его, похоже, совсем не пугал, а даже, наоборот, веселил. Чтобы хоть как-то пригрозить им, я снова призвал две цифры, вкладывая в них как можно больше силы. От этого они практически горели, как два огня в моих руках. Всем своим видом я старался показать, что не постесняюсь применить этот способ ещё раз. И в этот раз это будет больнее, чем в предыдущие два.

Шестой усмехнулся и, состроив благосклонную мину, исчез, утянув за собой остальных, которые были частично не против, так как, например, любитель карт уже больше не улыбался, а даже смотрел на меня с нескрываемой ненавистью. Он явно будет мстить... Плюс одна проблема на мою голову.

Поняв, что опасность миновала, я облегченно выдохнул, отпуская цифры. Волна усталости накрыла меня с головой, и не в силах ей сопротивляться, я осел на землю. В теле гуляла лёгкая дрожь, ранения начинали гореть, вновь напоминая о себе. Рана сбоку начала болеть в три раза сильнее, заставляя скручиваться. Смотреть, что там желания не было. Чтобы хоть как-то вернуть себе контроль, я закрыл глаза и, прислушиваясь к своему дыханию, стал просто дышать. Прямо как на занятиях по медитации. Спустя пару минут кто-то аккуратно положил руку мне на плечо. Это оказался Келли.

– Чуть позже, лучше убраться отсюда поскорее.

Я понимающе кивнул. Побитой компанией мы двинулись в путь. Шли медленно и беспокойно. Несмотря на вполне ясное сознание и зрение, я не видел ничего, кроме дороги перед собой и своих ощущений. Всё понимание мира сомкнулось на боли в боку. Пересилив себя, я всё-таки заглянул под рубашку, точнее в прорезь, оставленную картой. Рана была достаточно глубокой, будто меня полоснули ножом, но, к моей радости, ничего важного не было задето. Вот только боль это не уменьшало. Ко всему этому мне приходилось бороться с постоянно растущей усталостью.

Спустя пару минут пути мы вышли в небольшой закрытый дворик между многоэтажек. Увидев лавку, я устало поплелся к ней, но меня опередила Рэйчел. Вскоре к ней присоединилась Анжелика. Мне было уже всё равно, поэтому я сел прямо на землю рядом с лавкой, спиной опираясь о неё. Грозный и Келли несмотря ни на что остались на ногах.

Постепенно я начинал расслабляться и всё чаще клевать головой. Мне невыносимо хотелось спать. А ещё стало как-то холоднее. В очередной раз дёрнув головой, я почувствовал, как чья-то рука аккуратно склоняет мою голову в бок. Это Рэйчел предложила свои ноги в качестве подушки. Оперевшись затылком об неё, я закрыл глаза. Слушая только своё дыхание, я не заметил, как задремал.

Из слабого беспокойного сна меня вытащила лёгкая боль и прикосновения. Кто-то осторожно прощупывал мою рану. Осматривающий неосторожно нажал прямо на край раны, что я невольно закряхтел. Сразу же кто-то заботливо погладил меня по голове, успокаивая.

– Прости, – еле слышно извинилась Анжелика.

Сон прошёл, поэтому я открыл глаза и попытался сесть прямо, но мне не дали. Рэйчел и Анжелика сразу же меня остановили, поэтому мне пришлось терпеливо вернуться в прежнее положение. За осторожным прикосновением последовало лёгкое пощипывание, но практически сразу всё прекратилось, и мне позволили сесть прямо. Похоже, меня слегка подлечили, за что огромное спасибо.

Зевнув и протерев глаза рукой, я осмотрелся. Анжелика сидела рядом со мной, до сих пор бросая обеспокоенный взгляд на меня. Целитель есть целитель. Беспокоится о других, когда сама еле может шевелить рукой. Рэйчел сидела на скамейке. Похоже, именно она гладила меня, пока Анжелика лечила. Лукас, поджав ноги, ютился на второй половине лавочки. Он, наверное, так же как и я, уснул. Келли и Грозный сидели немного в стороне на бордюре и что-то тихо обсуждали. Скорее всего, что-то серьезное, ибо у обоих были серьезные лица.

С трудом поднявшись, Анжелика похромала к Лукасу. Я же попытался встать. Не то, чтобы это было крайне сложно, просто, кажется, у меня немного затекли ноги, хотя я их даже не поджимал. Немного качнувшись, мне всё-таки удалось поставить себя в вертикальное положение. Рэйчел немного подвинулась, освобождая мне место, но я решил сперва размяться. Одна нога не хотела двигаться, но боли не было. Немного постучавшись, мне удалось добиться от неё нужной подвижности. Нарезав пару кругов, я остановился. Слабость ушла лишь частично. Что неудивительно.

Снова подойдя к скамейке, я посмотрел на Рэйчел. Взъерошенная, всё лицо в царапинах, местами форма пострадала. Но самое главное, что я не видел открытых ран. Это успокаивало. Девушка похлопала ладонью по месту рядом с собой, предлагая присесть. Я не стал отказываться. Нарушать тишину не хотелось, поэтому мы молча сидели.

Подняв голову, я уставился на небо. Оно уже начинало светлеть. Ещё пару часов и наступит полноценное утро. Представляю, если нас заметят в таком виде. Хотя, наверное, лучше не надо. Для уточнения времени я достал телефон. Пять утра.

Из ступора меня вывело прикосновение к плечу. Это Рэйчел положила на него голову. Я осторожно погладил её по волосам. Она в ответ погладила меня по руке. Получив от друг друга часть успокоения, мы замерли, наслаждаясь тишиной. Спустя пару минут меня снова начало клонить в сон. Не стесняясь наглеть, я щекой упёрся в макушку Рэйчел. Возражений не последовало. Обоюдное использование меня. Но сейчас я не был против.

Через некоторое время Келли предложил отправить в корпус. Никто против не был. Под главенством двух старших магов мы двинулись в путь. Оба пусть и выглядели целыми, но если присмотреться, можно было заметить, что не всё у них было хорошо. Келли прихрамывал на правую ногу, периодически шаркая ей. Также он периодически разминал предплечье. Грозный очень сильно хромал на левую ногу, что пытался усердно скрыть. Но больше заметить ничего не удалось. Наверное, оба они пострадали в равной степени. Просто Грозный по своему характеру более закрытый, поэтому не хочет показывать свои травмы. Но, кажется, меня это не касается.

Когда мы подошли к корпусу Ока, утро было в самом разгаре. Солнце светило во всю силу. Чтобы не напрягать прохожих, мы шли мало людными улочками и переулками, поэтому вышли к задней части корпуса. Она уже была отремонтирована полностью. О прошедшем здесь событии не осталось ни следа. Обойдя здание слева, мы остановились. Грозный остановился чуть левее края стены и чётким движением руки что-то вывел на стене. Из ниоткуда проявилась дверь. Без особого труда он её открыл, пропуская нас внутрь. Что ж, оказывается, у нас больше, чем один вход.