Ярослав был другом её детства. Когда Насте было лет восемь, отец однажды вернулся домой после двухмесячного отъезда с мальчиком-сиротой её возраста и сказал, что теперь этот гость будет жить с ними. Мальчик был молчалив, и никто из домочадцев не мог до него достучаться или растормошить. Никто, кроме Насти. Ещё через несколько месяцев они стали лучшими друзьями, и оказалось, что не такой уж он и молчаливый, а очень весёлый и задорный по натуре, под стать Насте.

В двенадцать лет отец Насти нарёк мальчика Ярославом из Рода Оско́льда — истинного Рода мальчика, и он, уже как взрослый, переехал жить в отдельный дом. С тех пор прошло уже восемь лет, но они как были хорошими друзьями, так и остались. Часто ходят друг к другу в гости, да и часто видятся на тренировках Воинской Касты, не говоря уже о совместных дозорах.

«Эх… Дура ты, Настя, — мысленно вздыхала девушка у окошка, с интересом и восторгом наблюдая за тренировкой Ярослава. — Вот смотри, какие у нас мальчики. Ладно, Ярослав просто друг, но другие же не хуже! А ты⁈ Вот что с тобой не так? Зачем тебе этот чужеземец сдался? Ты даже не знаешь, сильнее ли он тебя…»

Ярослав закончил свою тренировку и пошёл к дому. Настя отвернулась от окошка и уставилась на дверь. Стоило Ярославу переступить порог, как она категорично заявила:

— Так! Грациозным я тебя не назову!

— И то хорошо, — рассмеялся Ярослав.

— Но третья связка у тебя уже получается намного лучше, — серьёзно сказала девушка. — Воды принести?

— Не откажусь, — сказал Ярослав и сел рядом с ней на скамейку, часто дыша, но без надрыва.

Настя вернулась с деревянной кружкой воды и протянула её Ярославу.

— Благодарю, — улыбнулся он и взял кружку.

Настя плюхнулась обратно на лавку.

— Давно я тебя не видела, — задумчиво сказала она. — Надолго домой вернулся?

— Нет. Скоро снова уходить. Яромир меня к графу Неррону отправляет с письмом.

Настя аж подпрыгнула на скамейке и обернулась:

— Ты что, один туда пойдешь⁈

— Ну да, — усмехнулся Ярослав. — Мы же не войной на него идём.

— Давай я разузнаю у Маренки, что там да как, и тебе расскажу? — с заботой в голосе спросила Настя.

— Зачем? — удивился Ярослав. — Я же не в разведку иду — у меня приглашение от графа есть.

— Точно? — с сомнением в голосе спросила Настя.

— Точно, — улыбнулся Ярослав. — Не переживай, Настёна, я справлюсь.

— Ну ладно… Но если вдруг что, обращайся.

На это Ярослав ничего не успел ответить, так как входная дверь открылась, и в дом вошло пятеро воинов. Пришло время вечерней тренировки.

Часть 2

Глава 4. Жена

Орэн

В тот же день, вечером.

Орэн сидел дома за столом с Мареной и пил чай с пирожками.

— Вкусные у тебя пирожки, — сказал Орэн, не глядя на Марену, и взял ещё один. — Я так сейчас всё и съем, и на утро ничего не останется.

— Ешь сколько хочешь, — улыбнулась Марена. — А утром я что-нибудь придумаю.

Орэн доел пирожок, отпил чаю, поставил чашку на стол и посмотрел на Марену.

— Так, жена, — серьёзно начал он, — я всё никак не могу понять, как ты всё успеваешь: и лес охранять, и пирожки печь, и дом держать в порядке, и вообще… — Орэн улыбнулся и весело добавил: — А ну давай, рассказывай, кого я в жёны взял-то! А то я о тебе до сих пор ничего не знаю!

Марена засмеялась:

— Что мне теперь сидеть себя и расхваливать, что ли? Какая я смелая, умелая, заботливая и «вообще»?

— Расхваливать не обязательно, это всё я и так знаю, — продолжал улыбаться Орэн. — Лучше расскажи, как такой стала.

Лицо Орэна сделалось серьёзным:

— Я догадался, что твои родители погибли, раз я до сих пор их не встретил, и никто о них не говорит. Даже ты. Я встречал девушек, которые выросли без родителей там, в моём мире. Все они были разными, но одинаково несчастными. Ты — нет. Я хочу понять, в чём разница?

Марена продолжала улыбаться:

— Разница простая, Мирияр: у нас нет детей без родителей. Это невозможно. Даже если в Яренке погибнут все, кроме одного малолетнего чада, его заберут к себе наши побратимы из других поселений. Оно не будет сиротой. Никогда.

— И кто забрал тебя к себе? — всё так же серьёзно спросил Орэн.

— Дедушка Яромир — родной брат моего деда. Он забрал меня к себе, когда мне было восемь лет, и от рук чужаков погибла вся моя семья. До шестнадцати лет я жила с ним вдвоём, пока не выучилась на следопыта. Потом переехала жить обратно в отцовский дом.

— Это дом твоего отца? — спросил Орэн.

— Это твой дом, — серьёзно сказала Марена. — Раньше это был дом моего отца, до этого — деда. Теперь это — твой дом, Мирияр.

— Я буду его беречь, — ответил Орэн. — Берегу и буду беречь.

— Что тебе ещё рассказать? — снова улыбнулась Марена. — Как я пирожки печь научилась?

— А как? — заинтересованно улыбнулся Орэн и облокотился на стол, показывая, что он весь во внимании.

— Везде за мамой ходила хвостиком, везде совала свой нос и лезла помогать, где не надо было, так к пяти годам и научилась.

— К пяти⁈ — удивился Орэн. — У нас в этом возрасте детей к огню даже не подпускают.

— Ну, печь я не сама растапливала, конечно, но месила тесто, лепила пирожки, отправляла их в печь и доставала сама.

— Всему остальному ты тоже у мамы научилась? — продолжал расспрашивать Орэн.

— По хозяйству? Да. Чему успела. Потом училась у мамы моей подруги. Дедушка меня к ним отводил утром, когда ему надо было заниматься своими делами, а вечером забирал домой ночевать. Мог и на несколько месяцев там оставить, если уезжал из Яренки надолго.

— А целительству?

— Начала учиться у мамы, — погрустнела Настя. — Я собиралась стать Жрицей, как и она. Потом… Потом не смогла продолжить… Пошла в следопыты — в Касту дедушки. Он не возражал.

Орэн встал, обошёл стол и её обнял.

— А теперь? — спросил он. — Что ты хочешь делать теперь?

— Не знаю, — грустно ответила Марена. — Ещё не решила.

— Начинается… — в голосе Орэна послышались недовольные нотки.

— Что ещё? — Марена от него отстранилась, полуобернулась и посмотрела снизу вверх.

— Как что? — Орэн посмотрел на неё сверху вниз, улыбаясь. — Кто тут мне каждый раз напоминает, что «если двум людям надо прийти в одно место, то решения надо принимать два» и так далее и тому подобное.

— Да я это лишь раз сказала! — возмутилась Марена. — И вообще!

— Что вообще?

— Теперь решения принимаешь ты… — тихо ответила Марена.

— Ну, здрасте! А кто мне советовать будет? А то я как напринимаю решений — Дремир рухнет…

— Не рухнет, — засмеялась Марена.

Лицо Орэна сделалось серьёзным:

— То, что решения принимаю я — не обсуждается. Обсуждается лишь «какие», но и последнее слово всё равно за мной. Я ещё не до конца разобрался, как принято в ва… в моей новой Традиции, но в моей «старой» всегда было так и будет впредь.

— Так же, Мириярушка, так, — Марена погладила его по груди. — Я могу лишь подсказать тебе то, чего ты можешь не знать, или помочь посмотреть на всё под другим углом.

Орэн снова улыбнулся:

— Вот и идём, будешь рассказывать, чем следопытство лучше жречества.

Он подхватил Марену под мышки, помог вылезти из-за стола. Отвел к лавке у стены и посадил себе боком на колени.

— Начнём с конца, — сказал Орэн, устроившись поудобнее и оперевшись на стену дома. — Зачем ты пошла в следопыты? Лес от чужаков стеречь?

— И это тоже. Ещё я хотела первой заметить, когда он начнёт возрождаться.

— Значит, если я постерегу лес и найду способ его возродить, тебе в следопытах больше делать нечего будет?

— А ты сможешь? — удивилась Марена.

— Что значит «смогу»? Я что? Зря, что ли, учусь с утра до вечера?

— Ну-у-у… Не зря, конечно, — улыбнулась Марена и погладила его по груди. — Не обижайся, не подумала. Думаешь, Факел действительно поможет возродить лес?