— Женщины, что ли? — удивился Леон.

— Не-а, — усмехнулся Родэр, — девушки. Грифон-самец не подпустит к себе никого с запахом другого самца. Он очень привередлив в этом.

— То есть, ты хочешь сказать, в нашем мире «девушки» перевелись, что ли? — Леон всё ещё не понимал.

Родэр вздохнул и закатил глаза:

— Я хочу сказать: кто их научит-то⁈ Ты сильно много понял, пока книжки читал? Чтобы с грифоном подружиться, надо чтобы кто-то показал, как к нему прикоснуться и сделал это сам.

— То есть, пока не родится девочка, которая допрет до всего сама и не научит других девочек, грифоны-мужики могут спать спокойно, — подытожил Леон.

Родэр заржал:

— Прогресс на лицо.

Леон ещё не догадывался, что лучше бы он этого не знал, но тогда он думал совсем о другом.

Он посмотрел в небо и снова сделал пару глотков из фляги, думая о том, что если он завтра справится, то никакие девушки ему будут не страшны уже. Небо решило иначе — перед глазами всплыло лицо графини Дэйнеры, и на третьем глотке воды Леон поперхнулся.

Кашлял он долго. Достаточно долго, чтобы понять, что лучше в следующий раз не зарекаться.

Часть 1

Глава 20. Небо

Леон

— Привет, подружка, — Леон подошёл к грифону и погладил его по шее.

Гладил он только в одном направлении: от головы к плечам и тщательно следил, чтобы рука не соскользнула под неправильным углом к перьям.

Леон прижался лбом к теплым, гладким и жёстким перьям «девушки» и тихо сказал:

— Мы сегодня справимся. Я в тебя верю.

Ещё месяц назад Леону бы в голову не пришло себя так вести с грифоном, а сегодня ему было всё равно даже на то, как это выглядит со стороны. Он знал, что недалеко за его спиной стоит Родэр, смотрит на него и всё слышит. Он знал, что Родэр не смеется, а смотрит на них абсолютно серьёзно — ему бы и в голову не пришло смеяться, независимо от того, «как» Леон будет сегодня договариваться с грифоном о своём испытании.

Знал Леон и то, что Родэр его не остановит, даже если увидит, что Леон договорился неправильно. Правило было простое: пусть лучше нерадивый наездник убьётся сам на испытании, чем угробит потом и себя, и пассажира, когда некому будет подсказать.

Леон ещё раз погладил грифона, дождался утвердительно-одобрительного фырчания и полез в седло.

Даже для этого требовалась ловкость: никакой подставки на поляне, естественно, не было, а стремена висели на уровне груди Леона.

Леон схватился за переднюю луку и край спинки седла, подтянулся, отжался, поставил левую ногу в стремя, перекинул правую через спинку седла и мягко сел.

Попробовал бы он просто плюхнуться в седло, в лучшем случае остался бы без ноги, которой бы позавтракал грифон. Леон прекрасно знал, что грифоны питались мясом, да и наездниками тоже не брезговали.

Леон посмотрел на ремни и заправил их под седло, чтобы те не били по ногам в полёте.

Посмотрел на небо — бездонное, безграничное голубое небо без единого облачка. Манящее…

Леон посмотрел на грифона — тот полуповернул голову к наезднику и разглядывал его одним глазом.

«Ждёт, — подумал Леон. — Скоро устанет ждать. Надо взлетать».

Леон снял маску с луки седла и крепко пристегнул её к голове кожаными ремешками. Без маски на грифонах не летали ни наездники, ни пассажиры. Даже когда грифон летел сравнительно медленно, сила встречного ветра была такова, что невозможно было ни вдох сделать, ни глаза открыть. Верхняя часть маски, от линии волос до середины носа, была сделана из прочного, но тонкого и абсолютно прозрачного кристалла, нижняя же представляла собой полуовальную рамку из дерева или металла, обтянутую плотной кожей. Маска была сделана так, что даже если сильный встречный ветер её плотно прижимал к лицу, то между ней и лицом всё равно было достаточно места, чтобы дышать.

Леон нагнулся к грифону и ласково сказал:

— Подружка, я сегодня не пристёгнут. Прошу, не потеряй меня в небе, но, если вдруг что, я буду ждать тебя в полёте.

Грифон моргнул.

«Согласна без виражей», — перевёл Леон.

Леон распрямился и мягко скомандовал:

— Поднимаемся до уровня вчерашних облаков и уходим на круг над лесом. Полетели!

У грифонов был отличный слух. Наклоняться к ним, чтобы что-то сказать, было скорее уважением, чем необходимостью.

Грифон начал медленно взлетать, а Леон уже и забыл, что он не пристёгнут — он смотрел в небо. Одной рукой он держался за луку седла, другой поглаживал грифона сверху по шее, давая понять, что им надо лететь вверх.

Когда грифон поднялся над деревьями, Леона вжало в кресло и понесло навстречу безбрежной синеве. Солнце было ещё низко над горизонтом и не слепило глаза.

Скоро его ждал опасный момент — разворот, и ему надо было очень постараться, чтобы при этом не выпасть из седла. Но Леон думал не отнюдь не о том, как бы ему не выпасть — он думал о том, что первый разворот надо делать на восток, навстречу восходящему солнцу. Тогда ему проще будет заходить на посадку после второго разворота, ведь тогда он будет лететь на запад и иметь хороший обзор.

Леон уж было потянулся к грифону, чтобы сказать, что пора переходить в горизонтальный полёт, как понял, что он в небе! В прямом смысле: грифон сам поменял направление движения на горизонтальное, и Леона подбросило над седлом. Не успел он испугаться, как грифон снова его подхватил.

— Играешься, да? — засмеялся Леон.

Грифон пощекотал его хвостом по ноге.

«Играется».

Теперь они летели на север — туда, где бескрайнее море перетекало в бескрайнее небо. Пора уже было разворачиваться, но Леону отчего-то показалось, что если они так и продолжат лететь на север, то обязательно рано или поздно долетят до стыка миров…

«Стык миров — это хорошо, — сам себя вернул к реальности Леон. — Но еду для подружки я с собой не брал».

Леон долгими движениями поглаживал шею грифона справа, давая понять, что им надо медленно и плавно развернуться направо, на восток.

Это был второй момент, на котором было легко убиться. Если грифон резко повернёт, то Леона просто выбросит из седла в сторону.

Сколько он себе не представлял это ещё там, на земле, он так и не понял, как можно забраться обратно на грифона в воздухе, даже если он тебя решит «подхватить» после потери. Леон ещё тогда для себя решил, что так можно разве что переломаться раньше, чем долетишь до земли.

Подружка не подвела — они повернули плавно, и Леона лишь качнуло в седле.

Теперь они летели против солнца — Леон разглядывал море.

Они повернули на запад — Леон разглядывал серо-зелёно-голубой стык миров.

Они пошли снижаться — Леона опять вжало в седло.

Они пронеслись над лесом — Леон увидел нужную поляну, погладил грифона. Грифон плавно закружил над поляной, сбрасывая скорость, и плавно сел.

Леон снова погладил грифона по шее, давая понять, что можно отдыхать. Снял маску, повесил на луку седла. Поднырнул под крыло всё ещё стоящего грифона и спрыгнул на землю.

До шеи грифона он теперь не дотягивался и потому решил погладить его по груди:

— Мы справились, подружка. Я тобой горжусь! Отдыхай.

Грифон довольно фыркнул.

Леон развернулся и пошёл к Родэру.

— Ты справился, — без малейшего намека на улыбку сказал Родэр и похлопал Леона по плечу. — Держи.

У Леона в руках оказался маленький серебряный медальон Наездника на Грифонах на толстой серебряной цепочке. Леон тут же надел его на шею и спрятал под воротник рубашки. Не то чтобы ему не нравилось изображение летящего вверх грифона на нём, просто это был его секрет. Пока что.

— Фух! — резко выдохнул Родэр, засадил Леону подзатыльник и заорал на него: — Кто так резко набирает высоту⁈ Ты там чуть не убился!!! А у меня тут чуть разрыв сердца не случился!!!

— Так не случился же, — улыбнулся Леон и понял, что его снова сейчас будут бить, но боевую стойку принимать было лень — перед Родэром бесполезно.