Убрала волосы под шляпу, намазала на нос и открытые плечи солнцезащитный крем и следующие три часа наслаждалась безмятежным покоем и лёгким шопингом в крупном торговом центре. Вспомнив о том, что прилетает поздно вечером, вместо тельварской косметики купила кое-каких деликатесов, включая несколько сортов знаменитых вяленых колбас. Довольно выдохнула и выбралась из торгового центра обратно под солнце, направилась к каменному мосту над широкой пропастью, соединявшему торговый и исторический районы города. Мост являлся пешеходным, по всей его длине шла бойкая торговля сувенирами и книгами, но Элька бодро топала мимо, разглядывая потемневшие от времени статуи. В жарком мареве казалось, что крылья ангелов едва заметно трепетали, а пухленький кудрявый мальчишка с арфой в руках задорно подмигнул. Мост был таким длинным, что Элька успела съесть мороженое в хрустящем вафельном рожке. И всё же, несмотря на холод и промозглый ветер, оставшийся там, за многие сотни километров, домой хотелось. Элька перевесила на другое плечо полотняную сумку-торбу, набитую тельварскими деликатесами, и неосознанно ускорила шаг…

— Сеньорита! Эй, сеньорита! Да, да, вы! — её позвали бесцеремонно, но как-то не обидно.

Эльга обернулась. Возле парапета, опираясь спиной о гранитный столб, сидел немолодой торговец сувенирами в низко нахлобученной на лоб шляпе. Шляпа перетягивала на себя всё внимание: шерстяная, с мятыми широкими полями, она прятала лицо своего обладателя в густой тени. Неужели не жарко человеку в таком головном уборе под палящим солнцем?

— Подойдите, пожалуйста, славная сеньорита! Я не отниму у вас много времени. Две минуты, не больше, обещаю. Вы не опоздаете на свой рейс.

Элька так удивилась, что безропотно подошла.

— На какой именно рейс я не должна опоздать? — полюбопытствовала она.

— А он сегодня единственный, — широко улыбнулся торговец.

Голос у него оказался густым и звучным, без характерного старческого дребезжания.

На небольшом лотке живописной кучкой притягивала взгляд всякая всячина: статуэтки, миниатюрные храмы, магниты, монетки, часы, плетёные браслетики и прочая ерунда. За десятки перелётов и калейдоскоп стран Элька перестала покупать всё это богатство. Единственное, что она неизменно привозила отовсюду и красиво расставляла на специально выделенной полочке — снежные шары. Её коллекция насчитывала уже около двадцати штук.

— Я ничего не покупаю, благодарю вас, — любезно отказалась она на том же языке.

Торговец улыбнулся, с кряхтением встал на ноги и сдёрнул с головы мятую шляпу. Он оказался почти седым, лишь несколько чёрных волосков шевелил на его голове игривый ветер. С лицом, утонувшим в сеточке морщин, но глаза-маслины смотрели прямо на Эльку, тёмные и яркие, очень живые.

— Кроме наших знаменитых вяленых колбас и сыров, — понимающе заулыбался старик. — Их всегда везут с островов с большой охотой. Ещё оливки, но вы про них, кажется, забыли. Но я не про оливки и не про колбасу. Послушайте, сеньорита, вам совершенно точно необходим снежный шар.

— Шар? — удивлённым эхом отозвалась Элька.

Оливки она действительно не купила, но в это мгновение, уставившись на лукавую загорелую физиономию старика, пыталась понять, как он догадался, какие именно покупки сложены в сумку на её плече.

— Ну конечно! — бодро закивал торговец. — Со снежинками! Вы не можете улететь от нас без шара, верно вам говорю!

Названных сувениров на прилавке не наблюдалось.

А старик уже деловито лез куда-то под лоток, под которым без труда просматривалось пустое пространство и ноги, обутые в стоптанные старомодные башмаки. Ни коробки, ни мешка, ни простого пакета.

На языке Эльки всё вертелся вопрос, откуда он узнал про сыры и колбасы, но тут же мысленно хлопнула себя по лбу: на её плече висела прилично набитая торба с логотипом того самого торгового центра. Ещё больше её терзало любопытство, каким образом старик понял именно про снежные шары. Ни у одного из прилавков на мосту она не останавливалась. Да и вообще. Невольно взгляд девушки упал на лоток, привлечённый переливающимся на солнце бисером в простеньких браслетах.

— Вот! — торжественно объявил старик, вынырнув из-под прилавка. — Этот совершенно точно ваш, сеньорита!

Эльга осторожно взяла шар в руки. Увесистый, он приятной тяжестью ложился в ладони. На бронзовой подставке маленькая табличка с выгравированным названием города, внутри стекла — снежная метель, возникающая от малейшего движения. Элька рассмотрела хорошенький, будто пряничный домик, ёлочку у миниатюрного крылечка, расписные сани и белую лошадку. В окошках горел тёплый жёлтый свет, а сверху на покатую крышу, саночки и лошадку сыпались снежинки, крошечные, завораживающие. Элька сумела рассмотреть тонкий ажурный узор и пожалела, что ни одна из этих снежинок не может сесть ей на ладонь. Под жарким тельварским небом этот островок зимы, заключённый в прозрачное стекло, смотрелся странно. Но ей нравилось. И нравилось, что толстое стекло в её ладонях отдавало приятным холодком.

— Я же говорю — ваш! — хитро улыбался торговец.

— Сколько? — спросила Элька, бережно прижимая сувенир к себе. Поняла со всей ясностью, что без него мост не покинет.

Торговец уверенно назвал цену, и она оказалась довольно высокой, но ей неожиданно не захотелось её сбивать. Элька ловко вытянула кошелёк с подвеской из розового кварца и достала нужные купюры.

— Действительно красивый шар, — согласилась девушка, наблюдая, как старик упаковывает покупку в замшевый мешочек, а следом в коробку. — Но почему вы уверены, что он именно мой? А другие у вас есть?

— Другие не ваши, — заявил торговец. — Они не исполнят ваше желание. А вот этот шар — он может.

Элька скептически подняла брови. Ещё раз прокрутила в голове прозвучавшую фразу: язык она знала не идеально, могла что-то и напутать. Впрочем, всевозможных поверий в подобных поездках хватало. Где-то требовалось потереть нос бронзовой собаке, где-то подержаться за палец звездочёта, где-то встать на камень так, чтобы ногой не задеть другие. Эти россказни и шуточки для туристов всегда её забавляли, хотя не мешали время от времени куда-то там вставать и трогать отполированный до блеска бронзовый собачий нос.

— И какое же у меня желание? — поддразнила Элька.

— Вам лучше знать, сеньорита. Вот что, слушайте и запоминайте. До того, как подниметесь по трапу, вам нужно успеть загадать желание. Одно, разумеется. Подумайте, исполнения чего вы хотели бы больше всего. Возьмите снежный шар и встряхните. Не сильно, один раз. И, пока падают снежинки, произнесите желание про себя. Всё просто, правда?

Он довольно улыбался.

— И всё? — уточнила девушка, тоже улыбаясь.

— Ну да. Встряхнуть, загадать, разбить. И всё.

— Р-разбить⁈ Как разбить? — опомнилась Элька. — Я же только что его купила, как это разбить⁈

— С размаху, от души, — развёл руками старик. — Иначе не сработает. Послушайте, сеньорита. Можно не разбивать: у вас останется на память о наших островах красивый снежный шар. Вы будете не раз и не два любоваться вот этим домиком и снежинками. Ну или исполненная мечта, за которую вы заплатите этим шаром. Решать вам, конечно.

Элька растерянно заморгала, погладила картонный бок коробки.

— Он такой красивый.

— У меня других не бывает, — кивнул старик.

Всё-таки он немного сумасшедший, — решила девушка. Каких только баек не вешают на уши любопытным туристам!

Этот тельварский сувенир оказался самым чудесным из всех имеющихся у неё. Элька на несколько мгновений отвела взгляд, чтобы свериться с часами, понять, сколько времени у неё ещё есть, а когда подняла глаза, ни лотка у столба, ни странного старика в шляпе не было. Девушка с удивлением огляделась: как в пропасть канул! И только тяжёленькая коробка оставалась реальной. Нет, не будет Элька разбивать такую красоту. Жалко. И в исполнение желаний она не верила.

Вернувшись в отель, она закончила укладывать почти собранный чемодан, ещё раз проверила подписи на документах, ради которых целых десять дней слушала и говорила, улыбалась и торговалась. Коробку со снежным чудом осторожно убрала куда-то между платьями. Разбить!.. Ещё чего!