– Так что хватит думать о чувствах людей, – продолжил герцог. – Здесь ты можешь быть самой собой.

– Я не уверена, что… – Белль взглянула вниз, на глубокое декольте. Вряд ли носить подобные открытые платья – это быть самой собой для неё. Впрочем, можно попробовать. Она ведь уже подзабыла каково это – жить, не ощущая гнёта чужих чувств и желаний.

Она отпила вина.

– Завтра День Всех Душ, – медленно проговорила она и подцепила вилкой лист салата. – Я всегда езжу в этот день к родителям, мы вместе ходим на кладбище.

– В этот раз придётся отменить поездку, – ответил лорд Спенсер. – Это небезопасно.

Белль молча кивнула: она не особенно надеялась на другой ответ, даже обрадовалась, что не придётся ехать домой. «Напишу маме позже», – решила она, глядя, как Лантерн наливает ей чай.

Белль знала: отец тоже вздохнёт с облегчением, когда узнает, что младшая дочь не приедет. Для него эта встреча в День Всех Душ был таким же испытанием, как и для неё. К тому же теперь Аннабелль точно знала: дедушка не умер, а значит не нужно пытаться искать успокоение на семейном кладбище, возле посаженного в память о нём дубе. Белль вдруг остро захотелось коснуться пальцами незабудкового шёлка дедушкиного платка, вдохнуть родной запах можжевельника и жимолости…

– Надеюсь, ты приятно проведёшь время в замке, – нарушил тишину лорд Спенсер. – Если что-то понадобится, ты всегда можешь обратиться ко мне, – повторил он.

– Благодарю, – ответила Белль и допила чай. – С вашего позволения я пойду спать: сегодня был длинный день.

– Доброй ночи, Аннабелль Грейс. Надеюсь завтра вновь увидеть тебя за ужином.

– Разумеется, ваша светлость, – улыбнулась она и поднялась с кресла. – Доброй ночи.

Крипта

Белль проснулась довольно поздно – почти в одиннадцать утра. Сладко потянувшись на постели, она подумала, что ей уже очень давно не удавалось поспать так долго. С гобеленов на неё осуждающе смотрели гуляющие в саду дамы с собачками, а из-под потолка – белые барельефы античных лиц. Белль скинула одеяло, чтобы пойти умыться, но в огромной комнате было прохладно, и она отправилась в ванную в одеяле.

Утро Белль решила тоже продолжить в постели: сначала позавтракала круассанами с чаем, затем поговорила с мистером Купером – успокоила его рассказом о том, как хорошо устроилась в замке. Потом пришло сообщение от мамы: та выражала сожаление, что дочери не будет с ними на кладбище сегодня. «День Всех Душ – это семейный день. Нужно проводить его с самыми близкими», – любила повторять София Тэйлор. Для Аннабелль не было людей ближе Вики и её семьи, а мистера Купера она любила гораздо сильнее, чем своего родного отца. Они да мисс Уэлш и были её семьёй. И Фредерик. Белль вздохнула и открыла «Север и юг».

К ланчу Аннабелль решила всё-таки одеться и побродить по замку: Восточное крыло она не знала – видела лишь старые схемы замка.

Большинство комнат были заперты, а в тех, что были открыты, не было ничего интересного: они были похожи на её роскошные апартаменты, только в других цветовых гаммах.

Поэтому вскоре Аннабелль вернулась в свою комнату и, заняв себя чтением, стала ждать вечера: она решила попросить у лорда Спенсера доступ к его библиотеке, чтобы больше узнать об Элфине.

Смеркалось, Белль перечитала все любимые эпизоды и отложила «Север и юг», размышляя, чем бы себя занять в оставшееся до ужина время, как пришла Фезер.

– Лорд Спенсер просит вас одеться потеплее, мисс, – сказала горничная и достала из гардероба серую норковую шубку.

– Зачем? – удивилась Белль и расстроилась, взглянув на шубку: мех был натуральный, а она считала неоправданной жестокостью убивать зверей ради одежды в двадцать первом веке.

– Хозяин сам вам расскажет при встрече, – ответила Фезер. – Позвольте я вам помогу, мисс.

– Я надену своё пальто, – решительно возразила Аннабелль.

Фезер не стала спорить. Она помогла Белль надеть её светло-лавандовое пальто и красиво повязала ей на голову белый пуховой платок, в котором Белль стала похожа на героиню русских романов девятнадцатого века. С удовлетворением оглядев себя в зеркале, она надела перчатки и вышла из комнаты вслед за Фезер.

Они спустились во двор, где было уже совсем темно и моросил мелкий дождь. Минув несколько арочных пролётов, остановились возле широких ступеней, ведущих вниз.

– Дальше я сам, Фезер, – раздался из темноты голос лорда Спенсера.

Сердце Белль заколотилось сильнее: ей стало не по себе от перспективы остаться в темноте один на один с едва знакомым герцогом сомнительной репутации, который вдобавок был под ведьминским проклятием. Аннабелль хотела окликнуть служанку, но той уже и след простыл.

– Не бойся, Аннабелль Грейс, – услышала она голос лорда Спенсера. – Мы всего лишь спустимся в крипту. Сегодня ведь День Всех Душ.

У Белль перехватило дыхание. Она давно мечтала побывать в крипте. И вот теперь это желание так причудливо исполняется: сам лорд Спенсер приглашает её посетить вместе с ним место упокоения всей его семьи. Да ещё и в День Всех Душ!

Однако чувство восторга быстро прошло, и вернулась тревожность: Белль всё-таки не хотелось спускаться один на один с про́клятым герцогом.

– Ваша светлость, – произнесла она.

– Да, Аннабелль Грейс, – мягко отозвался тот.

– Вы не могли бы позвать Фезер? – немного робея, попросила Белль. – Мне было бы с ней спокойнее.

– Боюсь, она уже вернулась в замок, – с сожалением ответил лорд Спенсер. – И… – он смолк на несколько секунд, – я не хотел бы, чтобы в склеп спускались посторонние.

Слова герцога польстили Белль, но чувство тревоги не покинуло её.

– Мы ведь едва знакомы, сэр, – аккуратно напомнила она.

– Я давно наблюдаю за тобой, Аннабелль Грейс, – возразил лорд Спенсер. – Я бы не пригласил к могилам своей семьи первого встречного.

– Но ведь я совсем не знаю вас, – осторожно возразила Белль.

– Мы здесь, чтобы это исправить, – поставил точку в разговоре герцог. – Прошу.

Поколебавшись миг, Белль шагнула к широким каменным ступеням, ведущим вниз. В конце концов, она давно хотела побывать в склепе Волчьего Клыка, а если лорду Спенсеру и придёт на ум сделать с ней что-то дурное, то Фезер вряд ли ему помешает. Да и с какой стати ему вредить ей? Разве что, он надеется с её помощью снять проклятие, и в этом замешан какой-нибудь кровавый ритуал с ней в качестве жертвы. Крипта идеально подходит для таких целей. Белль вновь ощутила беспокойство, и голос лорда Спенсера у неё из-за спины застал её врасплох:

– Ты можешь взять факел, Аннабелль Грейс.

Острое зрение фейри помогало Белль хорошо ориентироваться в темноте, однако идея взять факел ей понравилась: с живым огнём она будет чувствовать себя спокойнее.

Аннабелль аккуратно вытащила факел из держателя и немного растерялась, не зная, как его зажечь. Заметив это, лорд Спенсер, сказал:

– Нажми внизу.

Факел вспыхнул в руках Белль, и она пошла вперёд под низкими каменными сводами, украшенными тяжёлыми барельефами, на которых были изображены сцены битв и молитвы. Аннабелль аккуратно обходила тяжёлые могильные плиты, почерневшие от сырости, разглядывая тёмные почти нечитаемые надписи. Крипта была длинной, широкой и очень древней, значительно старше замка.

Холодный воздух пах глиной и мхом. А ещё тут было очень-очень тихо, так тихо, что Белль с её острым слухом кроме собственного сердцебиения, слышала лишь мягкие, почти беззвучные движения идущего за ней герцога. Всё-таки очень любопытно, во что же превратила его Айрин Бёрд?..

– Направо, – сказал герцог.

И Белль, обогнув ещё одну могилу свернула направо.

– Здесь, – произнёс за её спиной лорд Спенсер.

Аннабелль остановилась возле могильной плиты с мраморной эффигией55, изображавшей спящую молодую женщину. Подойдя ближе, Белль узнала в изящных чертах каменного изваяния леди Мэри Аланнис Калиду Глэдис Спенсер.