– Какое красивое и редкое имя! Вадим.

Баба Галя, привлекая к себе внимание сказала:

– Это моя квартирантка. Будет комнату снимать, я уже со скуки изнываю. А ты, Вадим, хвост-то спрячь. Смотри-ка, распушил! И ничему-то тебя жизнь и не учит. Мало тебе Людки?

– Да тут я сам готов в плен сдаться. Сию секунду и готов отдать все знамёна и флаги.

И в глаза также смотрит не отрываясь. Вот после этой фразы, уже мне пришлось руку вырвать. Бальтазар на него тяфкнул.

То не одного, а то табунами ходят. Если подумать, то это началось после того, как сила проснулась. Ох, чую, зря я сняла мамин отворот. Были же причины, почему она наложила его на меня.

Мы добрались до девятого этажа. Молодой человек поставил около двери мои сумки, хотел и в квартиру занести, но тут мы уже с бабой Галей в два голоса отказались. Ещё раз поблагодарив, отправили туда, куда он направлялся.

В квартире оказалась самая обычная мебель, такую все ставили лет 30 назад. Комнат оказалось четыре, мне отдали ближайшую к выходу из квартиры, она и самая большая, квадратов 30, светлая, ещё и с большим балконом.

Дверь в комнату открываешь, и напротив выход на балкон. Дальше два больших окна, под одним из них стол. Около входа – кровать вдоль стены, за ней открытые полки с книгами, большой встроенный шкаф. Старая, но большая плазма.

Едва я занесла вещи, меня сразу потянули в священное место, сначала не догадалась, что за священное место мне хотят показать, но это оказалось кухней. Шикарной, совмещённой с балконом. Каменная столешница из малахита вместо окна. Ступки, деревянные шкафчики, пучки трав и большой овальный стол, человек на 15. Чуть подумав, села с узкой стороны, наблюдая за бабой Галей.

Ещё раз уточнила цену, мне терпеливо всё повторили, закладывать душу и прочее тоже не нужно. А вот если с пакетами буду помогать, будет хорошо. Сказали, что и заплатить я могу после, когда-нибудь. Не очень веря своему счастью, отдала деньги.

Вспомнились, конечно, истории про страшных бабок, которые всю душу и мозг через трубочку выпивали, а нервами закусывали. Но, смотря на бабушку Галю подумала, характер у неё непростой, но на скрытого вампира непохожа. В любом случае это отличный вариант на первое время, а дальше жизнь покажет.

Меня и обедом накормили, и рассказали куда стоит поехать погулять и про место силы в парке. Оказалось, что там древнее место ворожбы:

– Но последние лет 50 там не ворожат. В городе ничего серьезного сделать нельзя и внимания много привлечешь, но самое важное – город свою энергетику имеет. Не получишь желаемого. Изменит всё. Может, и в лучшую сторону, а может, и нет. Как повезёт.

Бальтазар к нам пришёл, сел на входе в кухню, смотрит на неё, изучает. Она ему кусок мяса предложила. Понюхал, но не берёт. Пришлось пояснить:

– Он сырое мясо не ест.

На меня посмотрели, как на дуру, что я в жизни ничего не понимаю.

– Как волк может мясо не есть? И что ты ему готовишь тогда? Не кусается?

А он волк? Посмотрела на него по-другому, похож на помесь дворняги с овчаркой. Но если так подумать, то волки, особенно щенками, похожи на простых дворняг. Да и рацион их, в столь нежном возрасте, по большей части и состоит из всяких там кореньев и мамкиного молока. Хотя, какая разница, волк или собака? Щенок он и всё.

– Я думала, он собака. Ест собачий корм и пельмени любит, а сырое мясо наотрез отказывается. Он добрый. Но, напоминать, кто главный, иногда приходится. Да, шкура мохнатая?

Бальтазар неодобрительно посмотрел на меня, облизнулся, и продолжает гипнотизировать, периодически опуская взгляд на мою тарелку с борщом. Моё, сама есть хочу, но ложка предательски на пути ко рту застыла. Он подошел ко мне ближе, потом на середину комнаты, еще ближе, и ещё. Вплотную сел ко мне и стал облизываться, в глаза смотреть. Я отвернулась и не реагирую. Не выдержала:

– Слушай, ты только половину пачки корма съел. Моё!

Бабушка крякнула, достала металлическую миску и налила полную борща:

– Иш, ты, хозяйка! Смотри в эти глаза! Да, красавчик? С такой хозяйкой с голоду помрёшь. Кушай, кушай, тощие оба… Ещё имя какое, Бальтазар! Чего только не выдумают, вот бы простое Вася, Ваня. А то, Бальтазар!

За чаем начало отпускать. Даже не заметила, насколько тяжело мне было. Слёзы сами потекли, и я заговорила, рассказала и про Леонида, как в шабаш познакомились, сразу поженились, о его измене, Николае и Светлане, даже про родню. Опомнилась только тогда, когда говорила о друзьях, как меня на вокзале провожали, а пили мы уже наливочку.

– Баб Галь, что за чай? Никогда такой откровенности за собой не наблюдала.

– Уж ничего такого я не делала. Тебе нужно было выговориться, вот и выговорилась. Там травки успокаивающие и всё. Сама не ожидала, для себя заваривала. У меня же с внуком нелады. Что не делала, ничего изменить не могу. Бьюсь, бьюсь, а оно вон оно как. Эта к нему хуже репья, да ну её! Выбрал падаль эдакую, не мне с ней жить. Только чувствую, недоброе за ней. Что только не перепробовала, и в шабаш суженную нашла. А он… Тьфу! Чую, ещё и девку, по чём зря, обидел, та тоже с характером и разговаривать не стала со мной. Душа болит за него. И за весь род наш. Чувствую беду. Столько раз от рода напасти отводила, а теперь не могу. Не получается! Видимо, стара стала. Даже сердечко шалит! А вот тебе помочь, я в силах. Поплачь, девонька. Поверь, ничего страшного не произошло. Могло быть намного хуже. Окажись твой бывший муженёк не просто кобелём, а со злым умыслом, ты бы сейчас тут не сидела. Дурак он, и ты простодыра. Нельзя же быть такой! Знаешь, сколько в шабаш молодых девушек так пропадает? Никогда, слышь, никогда нельзя пить чужую кровь! Это привязывает тебя к этому человеку. Заклятия на крови самые сильные! Не говоря уже о том, что тебя, неопытную и не обученную, на шабаш понесло. Поэтому вне рода быть опасно. А квартира не жизнь, новую заработаешь. Что касается суда. Чего ждала? Что кто-то заступится? Ох, в этой жизни, чем острее зубы, тем проще живётся. Осталась бы на острове, устроила бы им всем веселую жизнь! Совсем обнаглели! Раньше попробуй ведающую так засудить! Тут же! Тут же прилетит! От неё или от рода, ты сначала докажи, что она виновата. А сейчас?! Презумпция виновности! Тьфу! И сами же попускаете такое! Смотреть противно! На вас всех. Молчите и ничего не делаете! Сами виноваты! Тьфу!

Бабушка себе наливки подлила и мне заодно от души плеснула. Еще раз носом хлюпнула, а ведь она права! Кто мне мешал на того же Николая пару ласковых сказать, на тех двоих в аэропорту? Светка? Да она сама, кажется, ему такого после наговорила. Да и этим досталось, а я только сопли на кулак наматывала. Нет, права баба Галя, так нельзя.

– Мне тогда настолько плохо стало, а потом такая апатия накатила…

– А вот тут тебя пытались проклясть, но промахнулись, почти. Тебя по касательной задело. Нужно было и им вдогонку чего-нибудь оставить. Чтобы неповадно было. Так, с кем там эта мымра была, ты с ним была близка?

– Не успела. Баб Галь, а ведь я ей тогда кой-чего нажелала. Интересно, сбудется или нет.

Пересказала, чего нажелала. Баба Галя хмыкнула.

– Ох, Лидия, тебя сама судьба уберегла. Сильны, твои матушка с батюшкой были по твоему рассказу, больше некому. Заговорённая ты, не иначе. По-другому объяснить то, как тебя обошли все беды, нельзя. Ой, кушай детка, кушай. Тебе силы понадобятся. Ох, чует моё сердце, это не конец истории. Ты, главное, даже в таком состоянии, чужой род и детей не трогай. На всё остальное глаза закрыть могут, а вот на это не будут.

Провела рукой по волосам, после нашей совместной стрижки со Светкой, под вино, моя причёска, ставшая ненамного длиннее мужской, бесконечно радовала. Такая лёгкость. Да и перекрасилась не зря. Давно хотелось блондинкой побыть. Слёзы сами высохли.

– Ко мне потом женщина приезжала. Всё расспрашивала. Всё, у меня новая жизнь! С чистого листа! – Бабушка на меня странно посмотрела, но ничего не сказала, – Баб Галь, что касается моих родителей: моя мать отсюда, может быть, и удастся отыскать ниточку. Ты же давно тут живёшь, а фамилия Лешанская, не встречалась?