– Идиот… – проскрипел Эмильдриэль, которому в этот момент помогал встать один из темных воинов, что был направлен на остров в качестве подарка от правителя эльфов. – Димитрий, кажется? – обратился он уже к мужчине, что сейчас пытался разомкнуть ему кандалы, но жалящая светлая магия не позволила так просто этого сделать, и руки помощника неожиданно вспыхнули ярким пламенем, вызвав у Эмиля очередную порцию шока.
– Твою ж мать…А оковы –то с сюрпризом! – прокомментировал Кристиан, с опаской поглядывая на свои.
Заорав от дикой боли, и распространяя запах паленой кожи, Димитрий устремился к морю и бросился в волны, мгновенно погасившие огонь. Но его руки до самых предплечий уже успели превратиться в кровавое месиво и, скуля от жутких страданий, он с трудом выполз из воды и повалился на спину, принявшись кататься по камням, так как был просто не в силах терпеть боль. К нему поспешил побледневший Раан и, склонившись над одной из обезображенных рук, дрожащим голосом принялся читать заклинание. Вот только он являлся по своей сути некромантом, а не целителем, поэтому то, что помогало трупам, обычному магу причиняло довольно значительный урон. И когда после последнего слова, приправленного магией, он дотронулся до руки Димитрия, та просто осыпалась прахом до самого плеча, отчего бедняга и вовсе лишился сознания.
– А-а-а-а! – В ужасе заголосил Раан, шлепнувшись на задницу, и спешно отползая от изувеченного товарища. – Я… я… не хотел… так получилось…
Над пляжем раздался дикий гогот Кристиана, который все это время внимательно следил за действиями ученика.
– В следующий раз, когда захочешь применить энергию смерти на живом человеке, вспомни этот момент.
– Да ты учитель по призванию, – ехидно процедил Эмиль. – Не мог сказать раньше об этом? У нас здесь не так много слуг, чтобы вот так просто расшвыриваться последними из них.
– Я говорил. Он не запомнил. Пришлось на практике показать, к чему это может привести, – любезно пояснил некромант.
– Нас освободит кто-нибудь или нет от этих цепей? – в ярости взревел обычно не теряющий присутствия духа Назаришш. В это мгновение все обратили свои взгляды на трех мертвяков, один из которых отрицательно закачал головой и попятился в сторону тропинки, в ужасе поглядывая на бесчувственного Димитрия, лишившегося руки в одну секунду.
– Нет… нет… будет…больн-о-о-о…
– Тебе не будет, – холодно улыбнулся Кристиан. – Иди-ка сюда. Есть у меня одна идея, как снять эту гадость.
Спустя несколько часов и пару десятков восстановлений, обожженных до самых костей, конечностей трупа-испытателя, освобожденные от амулетов и кандалов маги ступили во внутренний двор замка, который в данный момент несколько зомби, покрытых трупными пятнами, вычищали от крови и внутренностей, оставшихся после бойни со светлыми. Еще двое мужчин, выживших после допросов, пытались что-то вразумить подравшимся из-за щетки мертвякам и вновь организовать слаженную работу. Но сделать это было крайне нелегко, так как зомби обладали лишь крохами разума, который стремительно угасал с момента смерти. И потому выходило, что чем позднее некромант поднимал труп, тем он был менее сообразительным. Свеженькие же мертвецы обладали не только возможностью мыслить и разговаривать, но в них так же сохранялись обрывки воспоминаний и частичка прежней личности. Полностью подчиненные приказам некроманта, они продолжали существовать, ведомые не только инстинктами, но и неожиданно возникающими желаниями. Идеальная армия, послушная воле создателя, стала бичом для всего светлого мира. Их повторный земной путь длился теперь ровно столько, сколько готов был питать их своей силой маг. Поэтому некоторые существовали всего несколько месяцев, и как только закачанная в них энергия смерти иссякала, они моментально разлагались, а некоторые способны были продержаться и несколько сотен лет.
Тут же, неподалеку были в огромную кучу свалены останки, которые молодой ученик Кристиана не смог восстановить и вновь поднять, для того, чтобы они служили на благо темного оплота. Руки, ноги, ошметки внутренних органов, оторванные головы, покрытые запекшейся кровью, смешанной с грязью, выглядели до того отталкивающе, что даже стойкие вояки были не в силах сдержать рвотные позывы.
– Вонь-то какая, – скривил нос Эмильдриэль, поспешно направляясь в сторону парадного входа.
– Ничего, Господин, не переживайте. Все быстренько сожжем. Просто, немного не успели к вашему возвращению навести порядок, – покаянно произнес Раан, пнув к куче валяющийся неподалеку палец.
– Так. Сначала Димитрия надо уложить в кровать и обработать раны. Затем организуй нам чего-нибудь пожрать и найди подходящую одежду, а потом собираемся в холле, чтобы обсудить дальнейший план действий. А эта гора запчастей может подождать и до утра, – раздраженно проговорил Кристиан, направляясь следом за эльфом.
–Эй, вообще-то это мой замок! – недовольно выкрикнул Дамир, нагоняя некроманта. – Чего раскомандовался?
– Ты с чем-то не согласен, мой друг? – мужчина на мгновение остановился и плывший за ним по воздуху Димитрий, окутанный заклинанием левитации и все еще находящийся в глубоком обмороке, застыл рядом.
– Да. Я предлагаю сразу идти к алтарю Претемной Матери, чтобы испросить ее благословения и попросить послать знак, который помог бы нам понять, как можно преодолеть защиту светлых.
– А я предлагаю попробовать для начала решить проблему собственными силами. Просто подождем, пока резервы вновь восстановятся. Уверен, против нас не выстоит ни один светлый щит! – оптимистично воскликнул наг, подняв кулак вверх, но скептично настроенные друзья его не поддержали, а лишь одарили хмурыми взглядами. – Тогда я тоже голосую за еду и отдых, – пробурчал Назаришш, опуская руку спустя пару секунд давящей тишины, в течение которых лишь было слышно, как скрипят щетками зомби, вычищая вымощенный булыжниками двор.
И вот, некоторое время спустя, когда ночь уже вступила в свои права и на небе зажглись первые звезды, скрытые столбом дыма, валившего от подожженных Рааном трупов, все собрались в холле, чтобы подвести итог и прийти к единому решению – что делать дальше.
Наг, с наслаждением проводя пальцами по своим алым волосам, чистым, блестящим в свете яркого пламени, весело пляшущего в камине, развалился на мягкой полосатой кушетке и потягивал вино из золотого кубка. На широкой груди была распахнута лиловая рубашка, обнажая крепкий, загорелый торс, а темные бархатные брюки заправлены в мягкие кожаные сапоги, доходящие до колен. Красивое мужское лицо озаряла блаженная улыбка, делая его еще прекрасней. Да и как можно было не радоваться, когда они наконец-то практически на свободе, да к тому же и в собственных телах, а восстанавливающаяся потихоньку магия буквально бурлит в жилах? Ведь Назаришш нисколько не сомневался, что они своей мощью просто снесут этот демонов купол за считанные мгновения и вновь вернуться к тому, на чем остановились, нелепо попавшись в ловушку светлых. А именно, к завоеванию всего мира и провозглашению власти Тьмы над ним!
Мрачный Кристиан, одетый во все черное (черная шелковая рубашка, черный удлиненный жилет, черные кожаные брюки и черные замшевые сапоги) стоял возле камина, скрестив руки на груди, и задумчиво разглядывал обжигающее пламя. В его голове бродили далеко не такие радужные мысли, ведь он понимал, что так просто их бы не оставили здесь на острове, если бы не были уверены в том, что им не сбежать отсюда. Следовательно, им действительно необходимо будет обращаться за помощью к своей покровительнице, которая явно не похвалит их за загубленную миссию. А выносить пусть даже и справедливую критику, ему было чрезвычайно тяжело.
Дамир же неприкаянно бродил по холлу, с силой вдавливая каблуки сапог в мягкий светлый ковер, так, чтобы след от них оставался как можно дольше, и пытался не сорваться на недотепу – некроманта. Хотя желание выпотрошить его внутренности не отпускало, а лишь с каждым мгновением усиливалось. Этот идиот Раан, попав на остров Иш еще на рассвете, не придумал ничего лучше, как вызвать дух прежней хозяйки, чтобы она помогла ему найти библиотеку, которую он искал целый час, блуждая по многочисленным переходам и коридорам замка. Только вот он не рассчитал силу, и дух его матери, покончившей с собой еще лет шестнадцать назад, намертво привязался к месту своей смерти. И даже бьющийся в истеричном смехе Кристиан, хохоча на весь холл, не смог, а может, и не захотел снять эту привязку, и теперь полупрозрачная женщина, одетая в развивающийся струящийся балахон, доходящий до самых пят, умильно сложив ручки под подбородком, летала следом за сыном, беспрестанно говорила и о чем-то его спрашивала.
