Они вышли на небольшую площадь, где сегодня во всю шла ярмарка. Она была как яркий цветок среди увядающей травы. Серая и скучная атмосфера города резко переходила в красочный и яркий вид. Всюду слышались разговоры, смех, крики и ругань, бойкие предложения торговцев, и все это на разных языках.

– Значиться так, – серьезным видом начал Саша. Тут мы разделимся, я пойду куплю все необходимое в дорогу на нас троих. То, что тебе Лукьян было обещано за проводы наши, в общее дело пойдет, но ты не переживай, потом в стократ вернем больше. Вы оба пока поищите капитана, как управимся, в этом же месте встретимся, может сам вас найду.

– Не знаю я такого, что бы змей Горыныч разделялся, нехорошо это, –насмешливо протянул Паша.

– Ты ошалел? Какой еще Змей Горыныч? Как малым был в башке, так и остался, тьфу ты, все, я пошел, Лукьян, присмотри за окаянным, – быстро сказал Саша и ушел в сторону ярмарки.

–Нус, значиться ты местный тут, так что веди, – наивно и весело глядя на своего спутника сказал Паша.

– Да я города не знаю шибко, я редко тут бывал, – ответил Лукьян и осмотрелся.

Недалеко от них собралась толпа. Бочка служила как возвышенность для человека, к которому были устремлены взоры людей. Оратор был молод и красив, в ярком синем кафтане, пошитом золотом, а на поясе ремень, увешенный кошелками. В длинных красных сапогах можно было увидеть свое отражение. Многие проходили мимо, но те, кто задерживался, внимательно слушали и ловили каждое слово горячо рассказывающего человека на бочке. Лукьян показал на него пальцем, и они подошли поближе, чтобы можно было расслышать, о чем идет речь.

– Да люди, глядите сами, был я стар и хвор, а теперь я молод и богат! – сильно жестикулируя и громко говоря, кричал оратор. – Все вы знаете о доме чудесном, так вот и я там побывал, недавно только вернулся и честному народу эту историю рассказываю, чтобы и им счастье перепало!

– Утаивает черт всей правды, – услышали они голос позади себя. Обернувшись, казак и охотник увидели среднего роста старика, с длинными до груди тонкими усами, которые еще не до конца поседели. Весь он был как высушенный скелет, а глаза – прищуренные и хитрые, заглянув в которые становилось не по себе. Одет он был почти также, как и близнецы: черная папаха и тулуп, серые шаровары и потертые сапоги.

Паша сделал недовольную гримасу, но уже через пару секунд улыбнулся и протянул к подошедшему руку.

– Здрав будь, Щука, добрались значит всё-таки, – сказал Паша, забивая трубку.

– Добрались, братец, но не все. Из тридцати шести только две дюжины, а где твой двоечник? –спросил старик, так же набивая трубку.

– Да тут, недалече, а поведай нам о всей правде, о которой парнишка утаивает, – поинтересовался казак.

– Долго шли мы, много повидали, многих людей добрых и недобрых упрашивали, – говорил Щука, щурясь и смотря на оратора.

– Не на одних таких вот языком болтастых наталкивались, и много теперь знаю о сие месте, ну чуть позже расскажу, когда на корабль сядем, –продолжал старик, – места там задаром, но не всем хватит, так что поторопимся.

– А где твой друг закадычный Окунь? –спросил Паша.

– Места забивает, пойдемте и вам троим забьем.

Внимательно посмотрев на Лукьяна, старик спросил его, протягивая руку, –тебя как величать, охотник? Меня Игорем Владимировичем, но все кличут просто Щука.

Пожимая руку, Лукьян ответил:

– Лукьян Иванович.

– Надеюсь, что ты с нами будешь, мы все православные, вместе держаться будем, без этого там никак. Ну пойдемте к пристани, нечего этого балабола слушать, – завершил Щука, приглашая идти за собой.

Сразу видно, наш корабль, да? – с ухмылкой сказал старик и показал пальцем на старую черную джонку. По двум помостам низкорослые и узкоглазые матросы волокли на спинах большие тюфяки. Неподалеку стояли самые разнообразные группы людей.

В центре одной из групп на красивой подушке сидел, сложив ноги бабочкой, человек невысокого роста, но сильного телосложения. Одеяние и поведение указывало на его главенствующее положение. На поясе у этого человека расположились два тонких, чуть загнутых меча в красиво украшенных ножнах. Одно из этих орудий было намного длиннее. Лукьян такие клинки еще не видел. Позади лежал позолоченный доспех, для устрашения весь покрытый медвежьей шкурой с длинными рогами на шлеме. Рядом с главарем стояли люди, большая часть которых облачена в красивые доспехи, состоящие из шлемов с самыми разными масками, закрывающие лица, наплечников, кирас, пластичных юбок и разной защитой рук и ног. Вооружены они были в большинстве так же, как и их главарь двумя странными мечами. Остальные были с луками или копьями. Те, кто был без доспехов, имели дульнозарядные ружья с фитильным замком. За спинами и на древках у них были гербы с изображением четырех черных ромбов с белыми маленькими ромбами внутри и трехлистный вариант копытня. Всего человек двадцать.

Недалеко от них стояли две небольшие группы, державшихся вместе. Малая группа была одета в темные и коричневые жакетки, синие брюки и жилеты с металлическими пуговицами, на головах банданы, шапки и треугольники. Кожа, местами татуированная, была бледной, будто натянутой на черепа, а походка враскачку. Вооружены пистолетами, саблями и короткими ружьями. Люди второй группы, что побольше, были более-менее похожи. Одеты в темные длинные плащи, из-под которых виднелись черные штаны свободного покроя, длиною до колен. Так же выглядывают белые нижние штаны, которые в свою очередь заправляются в высокие черные или серые гетры. Верхняя их часть состоит из белой рубашки со свободным воротом и черного жилета. Все не скрытые части тела были в шрамах, язвах или давно зажитых ожогах. Их арсенал был более разнообразен и серьезен. По лицам не было кого-то моложе тридцати лет.

Так же выделялась толпа знакомых Лукьяну народностей, что жили в этих и близлежащих краях. Среднего роста с узкими и высокими лицами. В основном они были одеты в распашные кафтаны, сделанных из двух шкур копытных животных и мозаик из меховых полосок, окрашенной радуги, тканями или бисером. Всего около двух десятков, в большинстве мужчины. У каждого на одежде желтым бисером или золотом была изображена раскрытая ладонь, у одного из них стояло на привязи целая свора собак, шерсть которых была так же расписана и так же выделялась раскрытая ладонь. Почти все, даже женщины, курили трубки.

Самым большим скоплением у корабля были русские. Тут виднелись люди в казачьей форме и обычные бородатые крестьяне с бедными горожанами в рубахах, портках и кафтанах, темных зипунах. Обувью служили некоторым сапоги, большей части лапти с онучами. Головы покрыты разнообразными валяными шапками. Виднелись даже изношенные суконные черные мундиры.

Неподалеку от всего этого расположились люди азиатской внешности. В небольшой группе, где один похож на другого, у всех на головах были черные шапки, имеющие черный околыш и тулью, покрытые красными кистями из ниток. Стеганые распашные халаты болотно-зеленого цвета с вшитыми воротниками-стойкой доходили до колена. На ногах сапоги с широкими черными голенищами с косым срезом. За спинами у некоторых висели аркебузы, а в большинстве на поясах были саадаки, обтянутые зеленой кожей, сабли рукоятью назад. Люди большей группы были похоже на сброд нищих и крестьян. Лишь один выделялся из них. Серебрённые седые волосы, одетый в голубой халат с широкими рукавами, того же цвета куртка, наголенники и хлопчатобумажные штаны. Головным убором служила круглая шляпа с крыльями сзади. На поясе висел выпуклый предмет, скрытый небольшим платком, а за спиной толстый посох. Остальные были одеты в белые халаты из хлопчатобумажной ткани, куртки, широкие штаны, которые заправлялись в матерчатые чулки, а сверху надевались наголенники, но большая часть была одета в куртки с длинными узкими рукавами, полы которой завязывались тесемками с правой стороны, широких штанов и открытой плетеной обуви типа сандалий. Головными уборами служили плоские широкие соломенные, бамбуковые шляпы или повязки из материи.