– Ты уверен, что готов к последствиям? – говорил высокий мужчина, его голос звучал холодно и отрывисто. – Это пятно ляжет на весь твой род.
Инай почувствовал, как тяжесть этих слов проникает в само сердце сцены. Его предок стоял, сжимая кинжал, взгляд метался между другом и тенью своей семьи. Колебание длилось мгновение, но показалось вечностью.
– Ты не достоин жизни, – выдохнул он, и в этих словах звучала отчаянная обречённость.
Кинжал молниеносно вспыхнул в свете, прежде чем пронзить грудь стоящего рядом. Крик жертвы пронзил вязкую тишину, резкий и наполненный ужасом, а лицо предка исказилось в мучительной гримасе, будто боль того удара отозвалась в них обоих. Инай увидел, как поступок его предка, словно воспоминание, был вплетён в невидимую духовную ткань мира, где хранились все деяния – как страницы в бесконечной книге судеб. Он хотел шагнуть ближе, но всё исчезло. Он снова оказался в пустом пространстве, но теперь на груди он почувствовал тяжесть. Это был не физический груз, а ощущение, будто что-то внутри него изменилось.
– Ты можешь изменить это, – раздался голос Великея, – Одно твоё решение, и этот поступок никогда не произойдёт. Но подумай: стоит ли вмешиваться?
Инай закрыл глаза. Он чувствовал, как мир вокруг него пульсирует, подталкивая его к выбору. Но он ничего не сделал. Он понял, что каждый человек, каждый его предок, живший сотни или даже тысячи лет назад проходил свои испытания, иногда побеждая, а иногда проигрывая. Сколько зла было принесено в мир через предков Иная? Сколько боли и смертей они принесли? Наверное немало. Нет смысла копошиться в прошлом, нужно менять себя, становиться лучше и учить этому своих детей. Великий улыбнулся, словно прочитав мысли юноши. Свет снова заполнил комнату, и на этот раз Инай оказался на поле. Земля под ногами была сухой, растрескавшейся, а небо затянуто серыми облаками.Вдали показался город с высокими стенами, величественно вздымающимися над окружающей равниной. На поле стоял другой его предок, мужчина с суровым лицом. Перед ним был человек в богатых одеждах, с изысканными украшениями.
– Ты должен присоединиться к нам, – говорил богатый мужчина, его голос звучал с нажимом. – Мы поможем тебе защитить твою землю.
– Мы не нуждаемся в подачках, убирайся. – отрезал предок.
В каждом слове слышалась сила человека, который привык защищать своё и не склоняться ни перед кем. Мужчина молча покачал головой. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень, словно отдалённое обещание беды. Он развернулся и ушёл, оставив за собой гнетущую тишину. Инай ощутил, как мелкие волоски на его руках встали дыбом, а в груди появилось неприятное давление, будто невидимая рука медленно сжимала его сердце. И тут он увидел: отряд воинов в сверкающих доспехах стремительно приближался к деревне. Мечи в их руках ловили редкие проблески света, вспыхивая, как заточенные молнии, готовые сорваться с небес. Каждый их взмах разрезал темноту, будто оставляя следы на самой ткани ночи, а отражения плясали на каменных стенах, превращая их в жуткую галерею призрачных теней. Их броня гремела при каждом движении. Она издавала холодный, звенящий звук, который эхом разливался по открытому полю, словно далёкий звон забытого колокола. Казалось, даже воздух вокруг замирал, наполняясь напряжением, как перед роковым ударом. В этот миг сцена растаяла, исчезая в тумане, но оставила в Инае тяжёлое ощущение. Боль в голове пульсировала, словно отголосок чужой вины и трагедии, которую он был вынужден пережить вновь. Инай снова стоял перед песочными часами. Время вернулось, но оно больше не ощущалось таким стабильным. На мраморных плитах вокруг него появились трещины, как будто они отражали разломы его мыслей.
– Злость или гордость? Ты можешь изменить одно из событий.
Инай глубоко вдохнул. Он уже всё решил.
– Оставляю всё, – сказал он, его голос прозвучал хрипло, но твёрдо. – Нет смысла менять прошлое. Я могу управлять настоящим, словно рулём корабля, который доставит меня до райского острова, будущего, в котором я хочу жить. – Инай инстинктивно потянулся рукой ко рту, дивясь тому, что только что произнёс.
Песочные часы вспыхнули ослепительным светом, и тонкая трещина пробежала по их стеклянной поверхности. Свет хлынул наружу, как река, прорвавшая плотину, обвивая Иная мягким, но неумолимым потоком, который бережно перенёс его обратно в зал башни. Когда Инай открыл глаза, всё вокруг выглядело так же, как прежде: те же массивные стены, холодный каменный пол, тонкий шёпот магии, едва различимый в воздухе. Но он чувствовал – что-то изменилось. Этот мир мог казаться неизменным, но его выбор уже оставил отпечаток, вплетаясь в ткань жизни невидимыми нитями. Сердце Иная билось ровно, спокойно, но где-то глубоко внутри осталась тяжёлая тень, отпечаток того, что он видел и пережил. Стоя в полной тишине, он ощущал, как время продолжает свой бесконечный бег, но сам он больше не был прежним. Он стал частью этой великой цепи, и связавший его выбор навсегда останется в истории, как звено, что невозможно разорвать.
– Ты не разорвал цепь, – сказал Великей. – Ты понял, что время не враг. Оно учит, а ошибки – неизбежная, а порой и необходимая часть пути.
Слова прозвучали просто, но в них чувствовалась сила. Инай ощутил, как что-то внутри него устоялось. Душа обрела тяжесть, словно нашла твёрдую землю под ногами.
– Теперь ты готов к финальному испытанию, – сказал Великей.
На вершине башни ветер пронизывал до костей, лишая равновесия и сил. Отсюда мир казался крошечным, словно Инай стоял не на скале, а на самом краю времени. Всё, что он знал, что видел, казалось мелким и незначительным. Перед ним лежала узкая тропа, вьющаяся между обрывами. Камни её выглядели хрупкими, едва держащимися на месте. Великей стоял позади, его фигура была темной на фоне холодного света луны. Взгляд старейшины был спокойным, но пристальным, как у человека, который видит не тело, а душу.
– Доверие, – сказал он, и его голос разнёсся, словно отзвук небесного грома. – Эта тропа – не испытание силы или ловкости. Она проверяет твою веру. Вера – это не дар, её не дают и не отбирают. Она есть у всех, но не все могут ею воспользоваться. Если ты не веришь в свои шаги, если не понимаешь, куда идёшь и зачем, твой путь закончится. Ты упадёшь, как сухая ветка, освобождая место той, что станет продолжением жизни.
Инай шагнул ближе к краю пропасти, чувствуя, как ноги стали тяжёлыми, словно налились свинцом. Душа его кричала в отчаянии, умоляя сбежать, укрыться в тишине леса, где не было ни ветра, ни взгляда бездны. С каждым шагом обрыв становился всё реальнее, всё глубже. Инай почувствовал, как ветер хлестнул его по лицу, заставив отшатнуться. Глядя вниз, он увидел, как острые камни внизу блестели в лучах луны, их холодное сияние обещало мгновенную гибель. Ветер рвал одежду, унося с собой его рваное дыхание, а в груди всё дрожало, будто весь мир готовился рухнуть вместе с ним. Он вспомнил, как однажды в детстве, забравшись на старое дерево, осмелился глянуть вниз. Всё вокруг, казалось, замерло, только слабый трепет листвы нарушал тишину. И в этот момент дрожь охватила всё его тело – та дрожь, которая не имеет слов, не рождается в голове, а исходит из самой сути существа, из того места, где заложен страх потерять жизнь. Это были не мысли, не размышления. Это был крик плоти, древний и неукротимый, беззвучный, но оглушающий. В его ногах появилась странная слабость, в руках – желание схватиться за что-то твёрдое, зацепиться, удержаться, стать частью дерева, лишь бы не почувствовать себя падающим. И сердце билось не от волнения, а от чего-то древнего, животного, которое шептало внутри: «Я хочу жить!» Это было чувство, которое лишало воли, заставляло забыть о гордости, о разуме – оставалось только желание уцелеть, выжить. Но в этот раз он услышал именно внутренний голос. Глубокий и ясный, он звучал, как голос его отца. «Не смотри вниз. Думай только о том, куда хочешь прийти». Инай глубоко вдохнул, задержал дыхание, пытаясь собрать всю свою решимость, и сделал первый шаг. Камень под его ногой заскрипел, будто живой, как будто протестуя против вторжения, недовольно возмущаясь тяжестью. Но всё же устоял, не поддавшись. Он сделал ещё один шаг. Тропа под ногами будто оживала, обретая твёрдость, как только он двигался вперёд. Каждый новый шаг был подвигом, борьбой не с ветром, а с самим собой. Где-то вдалеке раскатился гром, и тучи, словно ожившие, разорвались взрывами молний. Их силуэты, тёмные и тяжёлые, медленно ползли по небосводу, напоминая громадных хищников, которые, прячась в полумраке, выслеживали добычу. Ветер внезапно усилился, налетая резкими, режущими порывами. Он хлестал по лицу Иная, пробираясь сквозь одежду, холодом сковывая его тело. Под ногами дрогнула земля, и каждый шаг давался с трудом. Он чувствовал, как её твёрдость поддаётся, как будто весь мир пытался вытолкнуть его, заставить отступить. Инай остановился. Его дыхание было частым и тяжёлым, словно воздух ускользал, не успевая наполнить лёгкие. Он смотрел прямо перед собой, не отводя взгляда от сгущающейся тьмы, которая будто манила и давила одновременно.
