Внушив себе, что эта маленькая ложь никому не причинит вреда, а действительно станет путёвкой в лучшую жизнь, сразу после завершения вызова я позвонила своему мастеру Айрис. Скрипя зубами она согласилась взять мои смены за двойную оплату, и я помчалась в магазин деловой одежды за обновками для гардероба. Он должен быть достойным той Элизы, которая станет частью «Паблик Билдингс». И которая склонит покупателя моих будущих помещений в Брайтон-бич к добровольному отказу от сделки. Таков был изначальный план, разработанный в стрип-баре мной и Келли по пьяной лавочке.

Лучше бы на трезвую голову я так генерировала бизнес-идеи!

Аманда попросила явиться в компанию к половине девятого утра на личную беседу до начала рабочего дня. Я встала спозаранку, наспех влила в желудок кофе, сваренный в турке, и заставила себя проглотить омлет, казавшийся пресным и резиновым из-за переживаний. Сильнее всего тревожило то, что меня разоблачат с порога. Если повезёт, начальник окажется адекватным руководителем, а его предыдущая ассистентка уволилась не из-за того, что он извращенец или надменный гоблин. Первое пресеку на раз-два, а вот со вторым будет сложнее. Не умею прогибаться, а уж таскать подол воображаемой королевской мантии, свисающей с плеч «короля», подавно не моё.

Почему я размышляю об этом в таком ключе? Изучая сайт компании, я наткнулась на имя её владельца: Мэттью Кинг. В то мгновение мой мозг даже проиграл знаменитый смех дятла Вуди. И впрямь смешно: он – Король2, а я – Королева. Обхохочешься. Но по большому счёту какая разница? Эта работа фиктивная и временная, и волновать меня должно одно: тот покупатель.

И остаётся вероятность, что по результатам собеседования мне откажут, а это непозволительная роскошь. Я должна произвести такое впечатление, чтобы ни одна душа не усомнилась в моей компетенции. Вчера я скрупулёзно впитывала знания из учебника «Как стать успешным агентом по недвижимости для чайников». Надеюсь, этого хватит на первое время.

Проходя через стеклянные карусельные двери бизнес-центра, где обосновалась фирма, заставляю себя расслабиться и выкинуть из головы мысль о том, что дом Блэйка находится в соседнем квартале.

Почему я так боюсь столкнуться с ним? Вероятно, он прошёл бы мимо, не узнав в деловой секси-штучке с высоким хвостом ту хихикающую распутницу с ярким «смоки айс». А если бы и узнал, то вечные льды не растаяли бы. Просто за воскресенье я успела выдрать из себя стыд, который бесполезным сорняком нарушал жизнедеятельность моего благородного растения, и не хотелось бы взращивать его по новой.

На первом этаже меня останавливает серьёзный статный мужчина в строгом чёрном костюме. Я представляюсь и сообщаю, что направляюсь в «Паблик Билдингс», после чего он звонит кому-то по телефону и со сдержанным кивком пропускает к лифтам. Мне нужен тридцать третий этаж. Красивая цифра.

По пути просторный лифт, вмещающий человек двадцать, то выпускает, то впускает разных людей, оттесняющих меня к задней стенке. Никто ни на ком не заостряет внимания, кроме высокого блондина, вошедшего следом ещё на первом этаже. Он смерил моё лицо сощуренным взглядом чуть дольше положенного. Я сощурилась в ответ, а он подмигнул, плотоядно ухмыльнувшись. Быстро вспомнив о своём железобетонном намерении вести себя гордо и неприступно, я демонстративно отвернулась, вздёрнув подбородок, а, когда парень встал полубоком, от нечего делать начала сканировать его фигуру.

Пижонистый костюм очень ему подходит. Приталенный тёмно-серый пиджак в мелкую клетку идеально сидит по плечам. Вместо сорочки под ним чёрная водолазка, намекающая на то, что парень – любитель комфорта и нелюбитель жёстких рамок. Мускулистые бёдра облегают укороченные брюки, зауженные книзу, а на ногах кожаные кеды Armani Exchange с белоснежной подошвой. Стало быть, пешком ходит редко или совсем не ходит. При нём нет ни портфеля, ни папки, которые, насколько я успела заметить, являются непременным атрибутом каждого первого в этом лифте. Может, он посетитель, а не сотрудник?

Сотрудник. Более того, сотрудник «Паблик Билдингс».

Стоило раздвинуться дверям лифта на моём этаже, это подтвердил возглас низкорослой брюнетки со стрижкой боб-каре:

– Блэйк! Ты что-то рано.

Парень вышел из кабины первым, поэтому он не смог спиной увидеть моё лицо, которое перекосило так, словно мой язык и внутреннюю сторону щёк сдобрили соком лимона. С каких пор имя «Блэйк» стало столь популярным?

– И тебе доброе утро, Меган. Я сегодня руковожу летучкой вместо Мэтта.

– То-то я думаю, почему солнце засветило ярче, – давится она смехом.

– Но-но! Я тоже умею быть строгим и властным.

Оставшаяся часть их разговора растворяется в воздухе по мере моего удаления в противоположную сторону. Горячий жар атакует щёки, пока я двигаюсь по коридору мимо многочисленных помещений со стеклянными стенами, позволяющими обозревать происходящее внутри. Но я с трудом концентрируюсь на изучении обстановки. Нескладные мысли вновь пошатывают уверенность в успехе аферы, ибо начала я рабочий день не очень.

Во-первых, я целых тридцать три этажа стояла рядом со своим сегодняшним руководителем, заменяющим, как я поняла, директора фирмы (если, конечно, у них не работает два Мэтта). И каким образом повела себя я? Фыркнула в лицо вместо того, чтобы проявить вежливость. Это нарушение первого же правила из того самого учебника для чайников: при невербальном общении с незнакомцами вежливая улыбка – это аперитив перед основным блюдом. От него будет зависеть аппетит.

Во-вторых, Мэттью Кинг, судя по всему, всё-таки надменный гоблин, раз в его отсутствие «солнце светит ярче».

И в-третьих, имя: Блэйк. Будет прелестно, если он ещё и Фишер. Чёрт возьми, за последние два дня Вселенная неоднократно тыкала мне в нос знаками. Конечно, есть крохотный шанс, что я зря себя накручиваю, но не реагировать становится всё сложнее.

Аманда Саммер встречает меня прямо перед входом в её же кабинет.

– Доброе утро, Элизавьета, – моё имя редко кто произносит верно, но я привыкла. – Проходи.

– Доброе утро, – отвечаю я с открытой, но не чересчур широкозубой улыбкой. Я должна выглядеть любезным специалистом, а не девицей, для которой эта работа – последняя надежда.

Вопреки строгой выправке и прохладной улыбке лучики морщинок в уголках глаз выдают в женщине добродушие. Ухоженность иногда вводит в заблуждение, но на вид ей не больше пятидесяти. Лаконичное коричневое платье А-силуэта длиной до колена подчёркнуто бусами из жемчуга. Короткие каштановые волосы уложены в элегантную причёску, на лице минимум макияжа, но главное её украшение – это добрые ореховые глаза. Чутьё редко меня подводит, поэтому несмотря на внешнюю официальность в её взгляде прослеживается благосклонность к моей персоне.

Миссис Саммер приглашает войти внутрь и указывает на комфортабельное кресло. Мы рассаживаемся по своим местам: она – непринуждённо, а я – с такой осанкой, будто взамен позвоночника в спину всадили титановый штырь.

Аманда несколько секунд неотрывно смотрит мне в глаза, что-то выискивая, а затем, кивнув сама себе, раскрывает папку с бумагами:

– Элизавьета, собеседование ты прошла, поэтому я подготовила контракт, где указаны права сторон, особенности получения гонорара и тому подобное. Изучи его, внеси данные ID-карты на последней странице и поставь подпись, если ты согласна. – Несколько листочков бережно пододвигаются к моей ладони. – Но полагаю, ты согласишься.

Надо же, с какой скоростью я прошла собеседование без собеседования. Я была уверена, что мне предстоят несколько жёстких этапов перед приёмом на работу, а не так сразу. Это вызывает беспокойство. На должность ассистента такая низкая конкуренция?

Улыбнувшись, принимаюсь за изучение мелких чёрных букв. Все пункты оказываются приемлемыми и стандартными, а некоторые даже воодушевляющими. Например, запрет на личные отношения среди сотрудников и домогательства. Это означает, что никто, включая мистера Кинга, не будет подбивать ко мне клинья. Здесь и штраф указан: увольнение. Самое плёвое условие. Если кого и уволят за домогательства, то не меня. Скорее Белый дом перекрасят в чёрный, чем я начну к кому-то приставать.