– Я их надеваю только по субботам. Это комплект «неделька», и на субботу приходятся трусики с губами.

– О Господи! – только и сказал он, а его взгляд скользнул вниз, словно он мог отчетливо представить себе недельный парад трусиков.

Джози застыла, держа руки на попке. Каждый дюйм ее тела исходил желанием. Она была почти в агонии, а интеллект сжался до уровня амебы.

– А как насчет остальных дней? Что там изображено? – И тут маленький чертик, таившийся в ней, которому до смерти надоело быть лояльным и банальным, ехидно улыбнулся ему.

– Поскольку ты захотел только одну ночь, этого ты никогда не узнаешь.

Хьюстон вел джип по песку пляжа Акадия-Бич и смотрел на воду.

Вид был потрясающий. Обычно волны у побережья Флориды были умеренно большие, позволявшие практиковать серфинг только в качестве отдыха и развлечения в отличие от пляжей в Австралии и на Гавайских островах.

Но сегодня волнение было столь сильное, а волны такие высокие, что он не утерпел и решил испробовать их. Он припарковался рядом с дюжиной других автомобилей и выключил двигатель, глубоко вдохнув соленый воздух. Он любил пляж. Любил чувствовать горячий песок под ногами и плеск теплой воды вокруг.

Это успокаивало. Здесь было единственное место, где он мог расслабиться и позволить океану направлять его. Всякий раз, когда он вставал на доску для серфинга, это было схваткой с природой, попытка покорить волну – нервная и физическая разрядка.

С детства он оставался безнадзорным ребенком, смотрел, как отец дурно обращался с матерью, поколачивал ее, и частенько от него разило пивом и потом. День, когда отец ушел из семьи навсегда, стал для него счастливейшим днем. И тогда он взял под контроль жизнь свою, матери и маленькой сестренки Кори. Ему было всего пятнадцать лет, но с тех пор он стал очень целеустремленным, полным решимости добиться успеха в жизни и содержать мать и сестру.

И он добился этого. Ему нравилось быть хирургом, и он стал отличным специалистом. Когда он брался за что-либо, он всегда стремился к успеху. Иногда он задавался вопросом: может, именно поэтому он никогда не думал о женитьбе? Он не любил проигрывать – ни в игре, ни в честолюбивом вызове, ни в сердечных делах.

В каждой схватке он боролся до конца и сознавал, что он слишком цинично смотрит на жизнь, чтобы стать кому-то хорошим мужем. И потому он ограничивался кратковременными связями, а большую часть времени отдавал работе, в особенности теперь, когда его сестра вышла замуж за одного из старых друзей Хьюстона, а матери добавились заботы и хлопоты новоиспеченной бабушки.

Его профессия – возвращение пожилых пациентов к нормальной жизни – приносила ему моральное удовлетворение. Он брал на себя большую ответственность и относился к делу очень серьезно, проверяя и перепроверяя самого себя и своих сотрудников. Его пациенты верили, что он приложит все силы и умение, чтобы излечить их, поставить на ноги. И он не желал подвергать ни малейшему сомнению это доверие.

За годы работы Хьюстон осознал, что ему не хватало легкости в общении с больными, для него всегда было трудно вступать в разговор с людьми.

Над этим ему еще предстояло поработать, надо научиться вовремя улыбнуться пациенту и уметь поддержать беседу. В отличие от Джози Эдкинс, которая, как ему казалось, смогла бы разговорить и пень.

Покинув больницу на целый день, он заехал домой, надел майку и плавки, скинул рубашку, швырнул ее на заднее сиденье джипа и затряс головой при мысли о Джози.

Он, похоже, утратил последние остатки разума. Вместо того чтобы стать ее мудрым наставником, он начал приставать с поцелуями, да к тому же еще предложил провести с ним ночь. Он был почти уверен, что она скажет «нет».

Ординатура Джози и так уже висела на волоске, и она очень волновалась и переживала, что связь с ним может оборвать его. Он не понимал ее логики. Судя по ее аттестации в мединституте, она была просто блестящим врачом. Ее взаимоотношения с больными были великолепны. И все же она была взвинченной, неуверенной в себе и неуклюжей, а это никак нельзя объяснить одним лишь влечением к нему.

Иногда ему казалось, что у нее не лежит душа к хирургии и ей было бы лучше избрать другую, более ориентированную на общение с людьми специализацию. Вот почему он не спешил разрешать Джози проводить операции самостоятельно.

Она была для него загадкой, ключ к которой он еще не подобрал.

Не говоря уже о том, что она чертовски прелестна. И ему гораздо больше хотелось содрать с нее эти дразнящие и возбуждающие трусики, чем заниматься с ней психоанализом.

Он вытащил доску для серфинга из багажника джипа и попытался сосредоточиться на сражении с океаном. Джози осталась там, в прохладной, стерильной больнице, а он был здесь, под палящим солнцем, готовый к схватке.

– Привет, Хьюстон!

Он поднял глаза и увидел Денниса и Кристиана, направлявшихся к нему по песку. С этими парнями он занимался серфингом еще с институтских времен и ни минуты не сомневался, что сегодня они обязательно выберутся сюда, хотя теперь у них гораздо больше дел и забот, чем было пятнадцать лет назад.

– Привет, ребята, как дела?

– Где тебя так долго носило? – выругал его Деннис, бросая на песок свою доску и падая на него сам.

– У пациента. А ты что подумал? – Его друзьям и в голову не могло прийти, что он только что уговаривал сотрудницу переспать с ним.

Хьюстон пнул ногу Денниса:

– Что ты тут разлегся? Я готов выйти в море.

– Этот раунд я пересижу здесь. Сегодня я в полном отрубе.

– Да не уподобляйся ты старой пенсионерке, – недоверчиво произнес Хьюстон. – Таких волн в этом году еще не бывало.

Деннис остался лежать, лишь закрыл глаза и сложил руки на груди.

– Тебе меня не понять. Ведь я женатый человек. И всю последнюю ночь Тамми не дала мне и глаз сомкнуть.

– Господи, это уже лишняя информация. – Не говоря о том, что у него самого еще не совсем опал член после будоражащей встречи с Джози. Только не хватало разговоров на сексуальные темы.

– Что с тобой, ты смущаешься? Тебя совесть загрызла или что? – Деннис фыркнул: – Нуда, конечно, не положено трепаться о том, чего сам не имеешь.

– Когда не имеешь этого регулярно. – Он завидовал Деннису и Кристиану в этом плане. Его приятели смеялись над ним, пока он ворчал и делал вид, что проверяет смазку своей доски. – Кроме того, я никогда не распространяюсь о том, чем занимаюсь с женщинами. В отличие от вас.

– Тебе нужна личная жизнь на стороне, за стенами этой напичканной микробами больницы, Хьюстон, – заметил Кристиан. – У Кори есть она подружка, просто созданная для тебя.

Вот черт! Хьюстон нахмурился.

Они были друзьями с Кристианом больше двадцати лет, еще задолго до того, как парень запал на сестру Хьюстона, Кори. Хьюстон закрыл глаза на то, что приятель спит с его сестрой, а затем сумел оценить, что Кори попала в хорошие руки, выйдя замуж за Кристиана.

К Кори он питал самые нежные чувства, несмотря на ее непоколебимую убежденность, что все его проблемы решатся сами собой, когда он женится на одной из ее подруг.

У него не хватало духа сказать ей, что он никогда не женится и пока ему не требовалась компания за ужином. Не существовало женщины, которую он пригласил бы дважды. Стоило провести вместе больше одной ночи, и они начинали питать определенные надежды. Которые он не мог и не собирался оправдывать.

К тому же ему еще не встречалась женщина, которая заинтересовала бы его настолько, чтобы ему захотелось переспать больше одного раза. За исключением Джози Эдкинс, чьи соблазнительные прелести сконцентрировались в округлых формах, каждый дюйм которых он надеялся вскоре попробовать на вкус губами.

– Ладно, я встречусь с подружкой Кори, – заявил он, пожав плечами.

Кристиан шлепнул его по спине:

– Что мне всегда нравилось в тебе, так это легкость, с которой ты принимаешь решения. А все это сводничество Кори объясняется тем, что ей хочется еще ребенка.