Историк и маг поднялись в зал таверны и уселись за стол, за которым сидели прежде. За другим расположились малазанские матросы. Откинув полог, малазанцы наслаждались свежим ветром и созерцанием пожухлых трав, песка и морской глади.

Очень скоро внимание матросов переключится на них с Кульпом. Дюкр в этом не сомневался. Деревня стояла в стороне от оживленных дорог, и путники сразу обращали на себя внимание. Особенно путники в армейских плащах.

Кульп спросил кружку эля, затем наклонился к уху Дюкра.

– У нас три проблемы. Первая: к нам скоро полезут с вопросами. Вторая: у нас нет лодки. И третья: моряк из меня никудышный.

– Я все это уже слышал, – отмахнулся имперский историк. – Дайте мне спокойно подумать.

Вокруг помаргивающих ламп неуклюже плясали мотыльки. Никого из местных жителей в таверне не было, и хозяин поневоле глазел на малазанских матросов. Даже неся Кульпу эль, он продолжал следить за ними.

– Странный какой-то сегодня вечер, – сказал боевой маг. – Вы не находите, Дюкр?

– Кто его знает. Может, у местных рыбаков не принято вечерами сидеть в таверне.

– Сомневаюсь. Взгляните-ка на хозяина. Похоже, его это тоже удивляет.

– Ну, что я говорил! – воскликнул Кульп. – А вот и первый любопытствующий.

К ним, шумно отодвинув стул, направлялся малазанец в чине капрала. Его мундир успел порядком выгореть на солнце, однако латунную капральскую эмблему окружала темная полоска ткани. Дюкр сразу понял, в чем дело: когда-то этот человек был сержантом.

Капрал был широкоплеч. Судя по круглому и плоскому лицу – уроженец северной оконечности Итко Кана; если не он сам, то его предки. Голову капрал брил наголо, причем не слишком умело, ибо кое-где виднелись следы порезов. Его глаза прилепились к Кульпу.

Маг решил его опередить.

– Капрал, мы тебя не звали. Возвращайся-ка лучше к себе за стол, если не хочешь и дальше ползти вниз.

– Как это – «ползти вниз»? – не понял капрал.

– Да так. Смотрю, ты был сержантом. Теперь капрал. Не терпится стать простым матросом? Я тебя предупредил.

Слова Кульпа не возымели никакого действия.

– А сам-то ты кто? – спросил капрал. – Что-то я не вижу командирских знаков отличия.

– Ты многого не видишь, капрал. Я тебе по-дружески советую: иди к себе за стол и не мешай нам беседовать.

Но капрал не собирался возвращаться за стол и был явно не прочь затеять ссору.

– А-а, да ты из Седьмой армии. Дезертир?

Кульп вспыхнул.

– Перед тобой – единственный из оставшихся боевых магов Седьмой армии. Исчезни с глаз моих, пока не стало хуже.

Капрал изумленно глядел то на Кульпа, то на Дюкра.

– Ты не слышал моих слов? Повторяю: я – боевой маг Седьмой армии, а этот человек – мой гость.

– Говоришь, пока не стало хуже?

Капрал распалялся все сильнее. Он уперся ладонями в стол и наклонился к магу.

– Ты меня своими штучками не пугай. Я магов на дух не переношу. Учти: если только ты надумаешь открыть этот свой Путь… или как там у вас называется… я сразу учую и располосую тебе глотку. Здесь, чародей, командовать поставлен я, и меня касается все. А теперь выкладывай, зачем вы оба сюда приперлись. И торопись, пока я не оттяпал твои мясистые уши и не прицепил их к своему поясу. Ну? Я слушаю, господин маг!

– Пока дело не зашло слишком далеко… – начал было Дюкр.

– А ты заткнись! – рявкнул капрал, не сводя сердитых глаз с Кульпа.

Крики, донесшиеся снаружи, прервали их словесную баталию.

– Эй, Честняга! – загремел капрал. – Выгляни наружу, посмотри, чего они там не поделили.

Молодой каонский матрос выскочил из-за стола. Поправив ножны с новеньким мечом, он бросился к двери.

– Мы хотели купить лодку, – обратился к капралу Дюкр.

Договорить ему не удалось. Снаружи послышалось заковыристое ругательство, затем лихорадочный топот ног по ступенькам. В зал вбежал Честняга. От его ухарства не осталось и следа. Лицо матроса было мертвенно-бледным. Из юных уст вырвался поток отборнейшей брани, которой он научился где-нибудь в гавани Каона. Затем последовало сбивчивое объяснение.

– Капрал, их там целая толпа. Все вооружены. Говорить не желают. Они собрались захватить наш «Рипат».

Матросы повскакали из-за стола.

– Геслер, они же могут сжечь нашу посудину! – крикнул капралу худощавый матрос. – Тогда нам крышка. Останемся гнить на здешнем берегу.

– Оружие к бою! – приказал Геслер. – А ты, Буян, давай к двери. Высмотри, кто у них главарь, и всади ему стрелу промеж глаз.

– Надо спасать судно! – не унимался худощавый.

– Спасем, Веред, – успокоил его капрал.

Матрос, которого звали Буяном, занял позицию у двери. Неведомо откуда в его руках появился арбалет. Крики за стенами делались все громче и неистовее; по-видимому, прежде чем штурмовать таверну, толпа набиралась храбрости. Честняга стоял посреди зала. Короткий меч дрожал в его руке. Из белого лицо новобранца сделалось багровым.

– Успокойся, парень, – велел ему Геслер. – На одной злости далеко не уедешь. Не забывай: их больше, чем нас.

Он повернулся к Кулыгу.

– Можешь открывать свой Путь, маг. Теперь мне не до твоих ушей.

– Чем вы их так разозлили, капрал? – спросил Дюкр.

Геслер усмехнулся.

– Тем, что мы – малазанцы. Это не вчера началось. Я чувствовал: что-то затевается. – Он сплюнул на пол. – На борту «Рипата» есть все необходимое. Мы могли бы довезти вас до Хиссара… Но сначала нужно добраться до нашей посудины. Кстати, ты стрелять из арбалета умеешь?

Историк кивнул.

– Они могут бить по стенам, – предупредил Буян.

– Высмотрел их главаря? – спросил Геслер.

– Высмотрел. Только он не дурак сюда лезть. Держится в сторонке.

– Ждать больше нельзя! Всем уходить через заднюю дверь!

Из-за стойки боязливо выполз хозяин таверны. Не вставая с четверенек, он приблизился к Геслеру.

– А должок, мезланец? Помнишь, сколько ты мне задолжал? Семьдесят два джаката.

– Ты во сколько ценишь собственную шкуру? – спросил его Геслер.

Капрал махнул рукой, показывая Честняге, чтобы тот отходил вместе с остальными.

Втянув голову в плечи, трактирщик очумело вращал глазами и как заведенный повторял:

– Семьдесят два джаката, мезланец. Заплати долг.

– Погоди, сочтемся, – отмахнулся Геслер.

В душном пространстве зала вдруг стало прохладно. Запахло мхом, мокрыми камнями. Дюкр посмотрел на Кульпа. Тот молча кивнул. Имперский историк встал.

– Не все так просто, капрал. Среди мятежников есть маг.

Таверна сотрясалась от нарастающего гула. Деревянный каркас изогнулся. Стены сделались похожими на вздувшиеся щеки. Кульп что-то крикнул Дюкру и свалился на пол. Трещали балки каркаса. Им вторил треск рвущейся парусины.

Буян отскочил от двери. Его и всех остальных несло к задней стене. Доски пола вздымались.

«Они взялись за сваи», – догадался Дюкр.

Мимо него катились опрокинутые стулья. Трактирщик продолжал вопить о долге, пока его не завалило упавшими с полок кувшинами.

Дюкр вылетел в темноту, приземлившись на копну соломы. Кульп упал следом, придавив историка своим телом.

А таверна продолжала крениться. Но не сила человеческих рук вышибала сваи из земли. Магия! Это ее волны крушили заведение.

– Кульп, ну сделайте что-нибудь! – прошептал Дюкр.

В ответ маг поднял его на ноги и с силой толкнул вперед.

– Бегите прочь отсюда! Иного не могу.

Атака на таверну внезапно прекратилась. Видимо, маг мятежников не хотел понапрасну расходовать силы. Задние сваи уже не смогли выдержать тяжести строения, и оно рухнуло. Громко хрустнули потолочные балки. Во все стороны полетели обломки каркаса. Последней упала соломенная крыша, взметнув фонтаны песка и пыли.

– Вот Клобук и рассчитался с трактирщиком, – услышал бегущий Дюкр.

Его догнал Буян, сжимавший в руках арбалет.

– Капрал велел мне присмотреть за тобой. Теперь к «Рипату». Иначе нам крышка.

– А где Кульп? Он ведь только что был рядом.