Дюкру до сих пор не верилось, что за каких-то полчаса сонная рыбачья деревушка превратилась в кромешный ад.

– Наверное, вынюхивает того мага. Не понимаю я их породу. А может, и деру дал со страху.

Они достигли берега. Слева, шагах в тридцати, Геслер с матросами надвигались на местных жителей. Те загородили вход на причал, где стоял узкий одномачтовый сторожевой баркас. Справа темнела береговая линия, плавно изгибаясь и уходя в сторону Хиссара.

Дюкр остановился как вкопанный. В небе над Хиссаром разливалось зарево пожаров.

– Чтоб мне сосать молоко у Фандри! – пробормотал Буян, глядя туда же, куда смотрел историк. – Значит, вся их болтовня про Дриджну оказалась правдой. Куда же теперь плыть? В Хиссаре еще жарче, чем здесь.

– Но я должен туда вернуться. Меня ждет Кольтен. Обойдусь и без «Рипата». Как приехал сюда на лошади, так и уеду.

– Не удивлюсь, если твою лошадку уже режут на куски. Здесь люди ездят на верблюдах, а лошади для них – лакомство. Так что забудь про нее.

Он схватил историка за руку, но Дюкр вырвался и побежал совсем в другую сторону, удаляясь от причала и назревающей стычки. Буян глядел ему вслед, потом выругался и бросился догонять историка.

Небо над деревенской улицей прорезала вспышка магического огня. Через мгновение послышался душераздирающий крик.

«Кульп», – догадался Дюкр.

Он только не знал, считать ли этот крик торжествующим или… предсмертным. Историк бежал вдоль берега, не сворачивая в деревню. Когда, по его расчетам, он оказался напротив конюшни, Дюкр углубился в прибрежные тростники. Буян, не отставая, двигался за ним.

– А ты-то куда несешься? – не выдержал историк.

– Мало ли что там сейчас творится, – ответил матрос. – В случае чего помогу тебе забраться в седло.

– Спасибо, – шепнул ему Дюкр.

– А кем ты вообще будешь? – поинтересовался Буян. – Тоже важная шишка?

– Как тебе сказать. Всего лишь имперский историк. Ну а кто ты, Буян?

Матрос усмехнулся.

– Никто.

Возле первого ряда рыбачьих хижин они остановились и сменили бег на шаг. Неожиданно впереди задрожал воздух, и перед ними возник Кульп. Плащ боевого мага был в нескольких местах прожжен, а на лице краснело большое пятно.

– Вас-то обоих зачем сюда принесло? – прошипел Кульп. – Тут поблизости разгуливает верховный маг. Как и зачем он здесь – одному Клобуку известно. Но хуже всего, что теперь он узнал про меня, и потому рядом со мной небезопасно. Я едва уцелел после его нападения.

– Так это ваш крик мы слышали? – спросил Дюкр.

– А вы испытайте такое на собственной шкуре! У меня все кости гремели. Мне казалось: еще немного, и я развалюсь по кусочкам. Штаны, правда, утратили свою безупречность. Но, как видите, я жив.

– Пока жив, – уточнил Буян.

– Спасибо за напоминание, – огрызнулся боевой маг.

– Нам тут требуется… – начал Дюкр.

Небо над ними озарилось ярчайшей молнией. Огненная струя хлынула вниз, опрокинув всех троих на землю. Наравне с Кульпом и матросом историк взвыл от боли, когда магическая сила вцепилась ему в тело. У него заледенели кости, а руки и ноги сотрясались от волн пронзительной боли. Напрасно Дюкр усилием воли пытался унять крик; вместо этого он кричал еще громче, пока беспощадная боль не добралась до мозга и перед глазами не встало кровавое марево. Дюкр катался по земле, отчаянно тряся руками и ногами. Боль цепко держала его. Магия уничтожала каждую клеточку его бытия.

Потом боль ушла. Дюкр лежал неподвижно, уткнувшись одной щекой в прохладную дорожную пыль. Ноги свело судорогой. Под ним было мокро, а характерный запах указывал на то, что господин имперский историк попросту обделался. Рот наполняла едкая, противная горечь.

Чья-то рука схватила Дюкра за воротник телабы. Голос Кульпа прошептал:

– Я ему тоже хорошенько вдарил. Наверное, сейчас лежит и ножками дрыгает. Вставайте, Дюкр. Нужно поскорее добраться до их судна.

– Идите вдвоем с Буяном, – ответил Дюкр. – Я поеду на лошади.

– Вы никак спятили?

Историк поднялся на негнущиеся ноги. Оказалось, боль никуда не ушла, а подстерегала его, чтобы наброситься снова. Правда, теперь ее хватка была не такой сильной.

– Я вам сказал: отправляйтесь вместе с Буяном! Вы же знаете, куда плыть.

Кульп сощурился и причмокнул языком.

– Опять решили выдавать себя за досинца?.. Клобук его знает, может вы и правы.

Бледный Буян дернул мага за рукав.

– Геслер не будет нас долго ждать.

Кивнув на прощание Дюкру, маг побежал вслед за Буяном.

Геслеру и матросам приходилось туго. У подступов к причалу на почерневшем песке валялись убитые: двенадцать рыбаков и двое каонских матросов. Геслер вместе с Честнягой и Вередом сдерживали новую волну нападавших. Их было около двух десятков. Вместе с мужчинами на малазанцев двигались разъяренные, истошно вопящие женщины. Оружия не было ни у кого – только гарпуны, деревянные колотушки и кухонные ножи. Некоторые шли на матросов с голыми руками. Еще двое малазанцев – оба раненые – находились на борту «Рипата», безуспешно пытаясь отвязать причальные канаты.

Нападавшие явно не ждали удара сзади, и Буян этим воспользовался. Когда до толпы оставалось шагов десять, он остановился, припал на одно колено и выстрелил из арбалета. Затем, перекинув арбалет через плечо, он выхватил короткий меч и нож с узким лезвием.

– Маг, ты можешь с ними справиться? – спросил Буян.

Кульп не успел и рта раскрыть, а Буян уже понесся на толпу, ударяя всех без разбору. Нападавшие заметались. Буян никого не убил, однако многих жестоко покалечил. Для рыбаков, привыкших жить своим трудом, это было даже хуже смерти. Мертвые не являлись обузой, зато увечные камнем повисали на шее своих семей.

Теперь Геслер оборонялся один. Вереда ранило, и Честняга потащил его на борт «Рипата».

Кульп чувствовал: еще одной магической атаки ему не выдержать. У него и без того кровоточили все суставы. Магу казалось, что он превратился в мешок с кровью. К утру он не сможет двигаться… если, конечно, доживет до утра. В его силах оставалось совсем немногое – сотворить какую-нибудь обманную уловку.

Кульп воздел руки и пронзительно закричал. Перед ним вспыхнула огненная стена. Она разрослась и покатилась в сторону нападавших. Люди дрогнули, затем опрометью бросились прочь. Огненные языки их догоняли. Достигнув кромки травы, стена исчезла.

– Слушай, маг, если ты умеешь такие штучки… – накинулся на него Буян.

– Это был пустой трюк, – ответил Кульп, приближаясь к судну.

– Огненная стена… пустой трюк?

– Не было никакой стены! Пойми ты, я одурачил их простой уловкой. Бежим. Пора убираться отсюда!

Веред умер, когда баркас едва отчалил от берега. В груди матроса застряло острие гарпуна, и кровь хлестала из раны, пока не вылилась вся. Геслер молча поднял мертвеца и швырнул за борт. Кроме капрала на ногах держались только трое: Честняга, Буян и Кульп. Матрос, раненный в бедро, находился при последнем издыхании, и от ворот Клобука его отделяли считанные минуты. Его товарищ затих еще раньше.

– А теперь – всем замереть! – прошептал Кульп. – Верховный маг на берегу!

Матросы затаили дыхание. Чья-то безжалостная рука зажала раненому рот, ускорив его перемещение в мир Клобука. «Рипат» почти бесшумно выскользнул из бухточки. Киль со слабым шелестом разрезал сонную воду.

Тишина их отплытия тоже была иллюзорной. Открыв свой магический Путь, Кульп наполнил пространство вокруг корабля несуществующими звуками: приглушенными голосами, скрипом снастей, плеском воды. Он намеренно сгустил тьму, придав ей едва видимый силуэт корабля.

«Только бы хватило сил», – думал Кульп.

Противник клюнул на ложные звуки и ударил в пустое место. Второй удар также был мимо цели: молния испепелила иллюзорный силуэт баркаса.

И вновь стало тихо. До Геслера и остальных дошло, что их жизнь напрямую зависит от магического искусства Кульпа. Они с надеждой глядели на боевого мага, даже не пытаясь прятать свой страх. Честняга стоял за штурвалом, впившись в рукоятки колеса. Корабль плыл сейчас только по воле ветра.