— Нет, конечно. Но я что-нибудь придумаю.

— Кстати, слышала какая нелепость произошла с Али?

— Нет, — честно ответила я.

— Представляешь, к ней подходит ее сосед и предлагает сходить вместе в кондитерскую. Нет, конечно, если бы у Али, на момент предложения был бы на примете приличный боевой маг, то бы она сразу отказал. А тут… да и соседа она своего с пеленок знает. Даже говорила, помню, что из него может что путное получится. Он у нее в школу уже дано ходит. Писать читать умеет. Она все ждала, когда он в маги пойдет. Так этот крендель, представь себе, писарем стать хочет. Значить пошли они в кондитерскую, она ему и так и этак…. что бы, значить, тонко намекнуть получилось — ей нужен парень боевой маг, а не писарь там какой-то! Так этот тюфяк весь вечер на нее пялился и только ресницами хлопал, но так и не допер! Представляешь⁈

— Очень даже, — подтвердила я, особенно если уже противоположный вариант этой истории слышала.

— Девочки, идемте обедать, — позвала нас за стол лера Борзова.

— О! Ну, наконец-то! — потирая руки от нетерпения проговорила с широченной улыбкой Кларисса. — А то я уже страсть как проголодалась!

Будто бы и не она в одно лицо умяла целую вазочку печенья.

Вечер того же дня. Злой как дракон Марк не поднимая глаз от тарелки молча есть. Матушка долго и печально наблюдает за своим младшеньким, потом все же не выдерживает и спрашивает:

— Маркушенька, мальчик мой, что все же случилось? На тебе лица нет! Я же волнуюсь.

— Ничего серьезного. Просто от меня сегодня все лягухи разбежались! Все ловят и ничего. Стоит мне появиться — как они все до одной прячутся в озеро. Мне уже даже пацаны стали говорить, чтоб не подходил — ловить мешаю.

Вот и не ходи, — обрадовалась Матушка. — Вот-вот совсем холодно станет. Осень уже все же. А вода так и сейчас уже ледяная. Простудишься еще. А лягух пусть другие ловят если им охота напала.

— Матушка, как ты не понимаешь, у каждого уважающего себя пацана есть карманные деньги, а у меня нет. Потому как все лягух ловят и в аптекарский приказ леру Бину сдают. А я все время на занятиях по магии пропадаю! А теперь еще и лягухи от меня сбегают! Это, наверное все из-за занятий…

— Чушь не пори, мелкий! — вмешался в их разговор Слав. — Я, как ты знаешь, тоже магией занимаюсь. И еще побольше твоего. Но вот лягухи от меня почему-то не бегают.

— Боги! — возмутилась лера Борзова. — Ты что тоже на озеро ловить лягух до сих пор бегаешь?

— Теперь нет. У меня после обеда, каждый день практика на полигоне.

— То есть ты хочешь сказать, что если бы не она, то ты до сих пор так бы и ловил лягух на озере? — удивилась Марика.

— Естественно. А как еще карманные деньги получить. Я ж тебе не девчонка какая-то чтобы их все время у Батюшки клянчить.

— Да нормально все, — примирительно сказал Вальд — у нас в городе так делают все ребята, пока профессию в руки не получат и зарабатывать не станут.

— То есть вы хотите сказать, когда парни нас приглашают куда-нибудь сходить, в кондитерскую, например, то платят за это лягушачьими деньгами?

— Марика, запомни, — наставительно сказал Вальд, — Все ребята в нашем городе зарабатывают карманные деньги. Каждый в силу своих сил и возможностей. А девушка, если только ей действительно нравиться парень не должна заглядывать в его карман и интересоваться способом его наполнения, по крайне мере пока не станет его женой. Понятно?

Девчонка в ответ надулась, но понятливо покачала головой.

— Что же касается твоей дилеммы Марк, то это легко проверить. Своди Нону на озеро к своим лягухам. И ей полезно, пусть погуляет, как все нормальные девочки, а то кроме своей учебы ж белого света не видит. И ты совершенно точно будешь знать от обучения магии у тебя это недоразумение или в чем другом надо причину искать.

— Я, вообще то, лягух как-то не очень люблю… — попыталась отбрыкаться я от ненужного мне посещения земноводных

— Ты идешь туда гулять, — возразила Петра. — А ловить тебя никто не заставляет. Там этих ловцов знаешь сколько?

— Я на сегодня все, — прошептал мне на ухо Рихард, настороженно косясь на завхоза городского книгохранилища.

— Ты ж еще почти ничего не написал? — удивилась я заглядывая в его лист серой бумаги.

— У меня у самописки чернила закончились…

— Возьми мою.

— Давай! Слушай а сколько у тебя их?

— Четыре… — задумалась я, — Кажется…

— А зачем столько много? — удивился одноклассник.

— Ну, это ты у нас ходишь только на Геральдику и Письмо. А у меня сегодня еще столько же занятий после обеда. Так что самописки и бумага просто исчезают.

— У меня тоже, — согласился с моим замечанием мальчик. — Особенно бумага. Вот только вроде бы купил, а ее уже и нет.

— Точно! — подтвердила я. — А еще меня раздражает, что она серая. Вот была бы она белая — писать в разы приятнее было бы.

— Ага! Знаешь, а я как-то видел белую бумагу. — наморщив нос и потерев лоб рукой сказал Ерг. — У отца на работе. Действительно, писать на ней, должно быть в разы приятнее.

— Слушай, а почему тогда у нас ее не продают?– поинтересовалась я.

— Чего вы там все шепчетесь? — строгим голосом сказал завхоз. — Если надобно чего — так прямо спрашивайте.

— Мы просто хотели узнать, почему у нас не продают листы белой бумаги, а только серую?

— Так потому, что серую все делают. А как сделать белую бумагу, то секрет важный. От того бумага эта дюже дорогая. На ней только Императорские указы и пишут.

— А почему тогда здесь на полке они на серой бумаге? — удивился Ерг.

— Да от того что это копии! — пояснил завхоз. — Еще школяров на подлинниках Императорских указов не обучали!

Мы с Рихардом понимающе переглянулись и снова занялись чистописанием.

«Дюже секрет важный» — нет, ну, вы серьезно! Что значить для химика сделать белую бумагу? Да у нас это даже простые школьники знают! А что, займусь немного прогрессорством. Себе любимой приятное сделаю. Вот, честное слово, надоело на серой бумаге писать!

— Рихард, а ты не знаешь у нас в городе делают бумагу?

— Ну, да… А тебе зачем?

— Хочу раскрыть этот «Дюже секрет важный». А то на серой бумаге мне писать не удобно.

— Здорово! — восхитился Ерг. — А можно с тобой? А как ты его раскрывать собралась?

— Отвечаю по порядку. Можно. Вдвоем все веселей. Элементарно, покрашу в белый цвет.

— Так просто? — удивился мальчишка.

— Ну, да. А ты предпочитаешь что-нибудь сложное изобрести?

Тот только отрицательно покачал головой. И мы быстренько пошли до бумагодельной «фабрики». Вернее сарайчика. Одна из почти крайних улиц Левой Пяди представляла собой, можно сказать Мастеровую. То есть с одной стороны — дома как дома. Большие и добротные, почти такие, как у нас. А вот с торца к каждому дому пристроен сарай. Чаще всего каменный с деревянной крышей. Вот в этих сараях и находятся различные мастерские. От того и улицу кличут Мастеровой. Чего тут только не делают: кузнецы, гончары, стеклодувы. Мастера по дереву, и коже. Тут же и обувная мастерская и столярный цех. Вот тут мы и бумагоделов нашли.

Если бы я тут была одна, то брать заказ у меня вряд ли кто согласился. Пришлось бы либо старших братьев подключать, либо с дедом или Батюшкой договариваться. Но у Рихарда, как и у всякого мальчишки из небольшого городка, была куча знакомых пацанов. Вот и в лавке бумагоделов такой нашелся.

— Это — Ёшка, — представил мне его одноклассник. — Мы с ним через улицу живем. А теперь он подмастерьем у своего отца работает.

— Ага, — подтвердил тот, — В детстве постоянно на спор играли. Я выигрывал! А он так… А чо надо то?

— Хотим бумагу на заказ сделать. — пояснила я. — Только не такую как вы всегда делаете, — А особую, только для нас.

— Ну, можно, — почесав затылок ответил Ёшка, — только это… Особенность в чем?