Привычная техническая платформа «вокзала» с низкими потолками, опирающимися на массивные колонны, не особо меня интересовала, поэтому я быстро миновал ее. Поправив автомат на плече, протиснулся между габаритными цистерны с топливом, готовыми к отправке на «Комсомольскую», и вышел в жилую зону на главной платформе.
Оказавшись здесь, сразу уперся в небольшие строительные леса, которых не было тут, когда я уходил. Ради этих конструкций даже разобрали несколько армейских палаток жильцов, занимающих всю центральную платформу.
– Полегче, полегче! – послышались выкрики наверху. – Не разбей!
Обошел леса, посмотрел на огромный свод некогда белоснежного потолка без каких-либо опор и понял, что тут происходит. На верхней площадке техники меняли лампу освещения. Что довольно удивительно, если учесть, что основной свет на станции включался только по праздникам ради экономии электричества.
– Вообще непонятно, нахрена сейчас это понадобилось делать, – озвучил мои вопросы один из техников, кажется, его звали Сергей. – На ночь глядя, к тому.
– А это чтобы лучше трещины на мраморе ночью было видно, – в шутку ответил второй, и оба рассмеялись.
– Вам бы лишь бы власть имущих во всех грехах обвинить, – возмутилась снизу пожилая Тамара Михайловна, чью палатку как раз пришлось разобрать. – У нас платформа самая лучшая во всем метро, на некоторых станциях даже ее раздолбали! И вообще, им лампу сказали поменять, а они языком чешут. Мне скоро внучку спать укладывать!
– А че ж вы, Тамара Михайловна, не взяли себе комнатушку в переходе, или вон, в трамвае на правых путях? Не пришлось бы каждый раз ничего разбирать.
– Эту палатку лично мой сын возводил после чумы, а ваши комнатушки вообще тесные, один жрет, другой срет!
В общем, жизнь на платформе даже под конец рабочего дня не думала замедляться. Подошел к своей палатке, бросив взгляд в сторону бара «Подъем», расположившегося на верхней площадке над станцией, за эскалаторами. Даже отсюда сразу заметил Леху Стервятника, сидящего на своем любимом месте за очередным чтивом. В общем-то у моего друга два увлечения: он либо пьет, либо читает, и оба этих занятия происходят за одним и тем же столиком бара.
А ведь если бы он не бросил карьеру сталкера… такой потенциал пропадает.
Я снял автомат, вошел в свою палатку и положил его в небольшой армейский шкафчик в дальнем углу. Верхнюю снарягу скинул в большую бельевую корзину дивана. Чуть позже ее предстоит почистить от радиации, впрочем, как и меня самого. Неплохо было бы сразу воспользоваться общим душем, но я прикинул, что с учетом того, что вылазка была максимально короткой, достаточно просто немного умыться.
Подошел к самодельному рукомойнику из пятилитровки, привел себя в порядок и посмотрел в зеркало.
Типичное лицо потрепанного жизнью вояки: суровый взгляд выцветших зеленых глаз, грубая щетина на квадратном подбородке, мелкие шрамы по всему лицу и проявляющаяся седина. Я будто бы реально прошел все горячие точки, и лично воевал во время Катастрофы, хотя в тот день был наивным двадцатилетним студентом Семеном. Настолько жизнь сталкера меняет. И это мне езе повезло. Ребята, с которыми я начинал, давно сгорели, все до единого. А я до сих пор жив и здоров. Может, именно поэтому меня считают легендой?
Посмотрел на пожелтевшую фотокарточку в углу зеркала, где я, за несколько лет до Катастрофы с беззаботным веселым лицом без всяких шрамов обнимаю красивую смуглую девушку с длинными темными волосами. Наташа. Эта фотография, единственное, что напоминает мне о моем прошлом. Я держу ее у зеркала, чтобы у меня оставалось хоть что-то светлое в душе, чего с каждым днем становится все меньше.
Что-то меня пробило на какую-то лирику. Это означает, что пора идти в бар. Вытер лицо полотенцем, затушил лампу и вышел из палатки.
* * *
– Кстати! – радостно сообщил Лёха, как только мы прикончили третью рюмку водки «Красная Жизнь» из свежих поставок от коммунистов. – Я тут такую книгу на днях прочитал забавную – «В поисках счастья». Нашёл её в одном из домов неподалёку.
– Что за книга такая?
– Да там приключения про искателя сокровищ где-то в Испании. Такая себе работка, на троечку. Какой-то писатель-самоучка начал писать, но так и не закончил. Но прочитал до конца, потому что там тоже героя звали Сэм, прикинь? – он от души хохотнул. – Прям история про тебя, если бы мир не рухнул.
– Да… Если бы мир не рухнул, мне прямо интересно, кем бы я был.
– Слушай! А вообще-то вопрос интересный. Знаешь же про теории параллельных миров?
– Не особо.
– Ну, короче, есть теория, что наша реальность – она не одна такая. Типа их много, тысячи, сотни тысяч, миллионы. И есть где-то точно такой же мир, как наш, но никакой Катастрофы в нём не было. И почти наверняка там ты какой-нибудь… Индиана Джонс! – он снова рассмеялся.
– Сложная тема. Но даже если такие штуки есть, мы с тобой никогда об этом не узнаем, – в этот момент меня посетило неожиданное осознание. – Погоди! Ты сказал, что нашёл книгу в доме неподалёку? Ты выходил, что ли, на поверхность?
– Та не-е, – отмахнулся Стервятник, съел кусок вяленого кротокрыса и начал разливать новую партию алкоголя. – Я эту книженцию откопал давно ещё, но как-то положил себе в тумбочку и забыл. А тут недавно прибраться решил и нашёл. Ну что, ещё по одной?
Я кивнул и взял стопку. Выпили, я быстро захватил сушёных грибов из тарелки. Они заходили мне лучше как закуска, чем кротокрыс – вообще не понимал, как Лёха его жрал. На вкус как черствая плесень. Да и на вид тоже.
Впрочем, Стервятник как раз-таки закусил мясом с удовольствием, а после спросил:
– Слушай, а как ты думаешь, кем бы я был в параллельной реальности?
Посмотрел на его овальное лицо с острыми скулами и немного впалыми щеками, глубоко посаженные глаза, высокий лоб и короткую стрижку.
– Ну-у-у… Я думаю, ты бы точно работал где-то в сфере высоких технологий. У тебя внешность прям соответствует интеллекту.
– Ого, думаешь, я бы был крутым айтишником? Или как это… Илон Маск, кажется?
– Ну почти, – ответил я, сдерживая улыбку. – Думаю, ты бы интернет подключал у местного оператора.
В этот момент мы с Лёхой вместе рассмеялись:
– Ой, да иди ты! – ответил он.
Вдруг со стороны барной стойки послышался дребезг посуды.
– Я тебе сказала: пошёл нахер отсюда! – послышался грозный женский выкрик.
Я обернулся на звук. У стойки разворачивалась целая сцена. Приличная делегация каких-то залётных маргиналов в составе пяти человек пристали к красивой девчонке лет тридцати, максимум тридцати пяти. Шпана медленно начала зажимать ее к дальней стене, а она, в свою очередь, выставила вперёд розочку разбитой бутылки, готовая к бою.
– Нихрена себе, – произнёс Лёха. – Это что, шпана с Вавилона, что ли?
– Видимо. Опять приехали за дизелем, а пытаются взять не то, что положено.
– Давно говорил Сократу, не нужно их пускать, – он положил на стол свой «кольт», с которым никогда не расставался. – Вмешаемся?
– Стой, я разберусь, посиди пока. А то ты уже палить готов.
Лёха улыбнулся, но послушался:
– Окей, герой, спаси свою принцессу!
– Да ну тебя… – отмахнулся и выкрикнул толпе отморозков: – Эй, дебилоиды, а не многовато ли вас на одну девицу?
В этот момент они почти синхронно обернулись:
– А тебя это ебать не должно, дядя, – ответил самый крупный.
Девчонка тем временем момента не теряла. Сделала рывок вперёд и прошлась розочкой по ноге самого ближайшего отморозка. Тот завопил от боли и свалился на землю. Второй противник понял, что что-то идёт не так, и попытался атаковать девушку, но она ловко перехватила его руку, заломила и нанесла удар кулаком в челюсть.
– Неплохо! – оценил я и пошёл на подмогу.
Амбал, заявивший, что мои дела их разборки не касаются, преградил путь к основной арене и мгновенно выхватил пистолет. Его медлительность сыграла против него – я выбил оружие резким движением и нанёс несколько точных ударов по голове. Но вместо того чтобы упасть, здоровяк лишь пошатнулся и тут же контратаковал. Его кулак врезался мне в лицо, отчего я пошатнулся. Он успел задать мне ещё пару сильных ударов, прежде чем я собрался с силами. С трудом фокусируя взгляд, я увернулся от следующего замаха, перехватил его руку и ударил локтем в нос. Затем прямым пинком в живот отправил его на ближайший столик, где он наконец обмяк.
