— Ну они же тебе не настольная лампа, чтобы выключаться. Детей надо успокаивать и укачивать. Только у Ноны это плохо получается. А я не могу — они меня боятся.

— Вот ведь лягушка зеленая! — возмутилась я, укачивающая притихшего было мальчика — Опять!

Девчонка все это время ныла не переставая.

— Он что, опять описался? — брезгливо спросила сестра.

— Хуже!

— Что может быть хуже обоссаной куртки? — удивленно спросил Марк.

— Обкаканый папин халат, — печально констатировала Марика.

Когда только нам оставили эту мелкую парочку крикунов, мы какое-то время пытались их уболтать, укачать, просто успокоить. Сначала пришлось нашу главную удалить в другой конец комнаты. Это помогло, но только частично. Рев сменился на монотонное нытье. Потом Марк предположил, а вдруг они голодные, потому и ревут. Ни гречку, ни обжаренные колбаски — то что было у нас на ужин, те есть не пожелали. А вот компот! Компот выдули за милую душу. И если после девочка, хотя бы жестами показала, что хочет на горшок. То мелкий просто надул. Все случилось когда я его положила на Матушкин любимый диван в гостиной и велела Марку приглядеть за ним, чтобы случайно не упал. А сама повела старшую реву в туалет. Когда мы уже выходили оттуда, то услышали громкий крик брат:

— Ой, тут вода льется откуда-то.

Откуда именно она льется выяснилось на раз. Марика страшно расстроилась, вот что она теперь скажет Матушке? Я же тогда отчетливо поняла, что лере Борзове, когда она вернется, будет не до дивана, потому как:

— Его надо срочно переодеть.

— А во что? — удивилась Марика. — У нас нет детских вещей такого размера. Мы все давно раздали. А сегодня с утра свои, те что не носим тоже отдали.

— Я знаю! — заорал Марк. — Батюшка еще свои не отдал!

Мелкие вздрогнули испугавшись и вновь заревели.

— Ну, Марк! — тихим шипящим голосом возмутилась я. — Еще раз закричишь так и сам будешь успокаивать!

— Я не хотел! Просто забыл! Случайно! — громким шепотом покаялся мальчишка.

— Да поняла уже, — произнесла устало. — Несите уже.

Марика скептически посмотрела на мальчика на диване:

— Да он же утонет в вещах Батюшки.

— У тебя есть вариант лучше?

— Может возьмем что-нибудь у Марка?

— Еще чего! — возмутился брат. — У меня остались только самые нужные вещи. Остальные я уже отдал.

— Хорошо, — согласилась сестра. — Пойдем подберем что-нибудь у Батюшки.

— И что опять надо что-то искать и нести? — устала спросил Марк.

— Ага, — согласилась я, — И тебе еще повезло, что только эта проблема достанется.

— Почему это?

— Хочешь со мной поменяться? — предложила я ему.

— Не-а, — помотал он головой. — Сама укачивай. Я сейчас так спать хочу, что вполне укачаюсь вперед них. А вот Марика что будет делать? Опять ничего?

— Ошибаешься у Марики будет одна из самых неприятных задач.

— Это какая?

— Застирать Батюшкин халат.

— Фу! — сморщился Марк.

— А что сразу я? — возмутилась сестра.

— Можешь поменяться со мной. — покладисто предложила я. — Ты моешь и перепеленываешь мелкого засранца в то что принесет Марк. А я застирываю Батюшкин халат.

— Может Марк сам как-нибудь застирает.

— Не-а! Ты сегодня старшая! — сказал брат и ускакал на верх за следующим халатом отца.

— Рианон, а как его надо застирать? — растерянно спросила сестра идя за мной в ванну

— Как? Я думаю, сделать так, чтобы на халате не осталось детской неожиданности и затем оставить в горячей воде.

— Точно! Что бы не присохло намертво!

— Именно! Аккуратно держи, снимаю. Смотри не испачкайся.

— Фу! Ну и запах! — Марика скорчила недовольную рожицу.

— Да, я тоже как-то не думала, что мелкие такие вонючки. Вот сейчас помою и не будет он вонючкой. А будет вполне хорошим мальчиком. Да маленький? — ворковала я успокаивающе, моя его всего, посадив в ванну.

— Слушай, — восхищенно сказала Марика, — А ему, кажется, мыться нравиться, вон как притих. Может сейчас и уснет?

— Хорошо бы! Дай полотенце, пожалуйста.

— А чье давать? — поинтересовалась сестра.

— Чистое давай.

— Так у меня «этим» руки заняты — возмутилась девчонка.

— «Это» положи пока на пол и принеси мне чистое полотенце. Вернее два.

— Зачем два? Он же маленький. Одного вполне хватит.

— Два, потому что есть еще его сестра, которая все время воет. Может они воют из-за того что грязные. И у них там что-нибудь от грязи щиплет.

— Аа! Тогда давай и ее помоем. — согласилась Марика и бросив свое «это» на пол побежала за чистыми полотенцами.

— Я принес, на держи! — метеором влетая в ванную, сказал брат. — Вот же драконий хвост! Ты зачем сюда «это» бросила? Я в него наступил.

— Во первых не ругайся. Во вторых, бросила не я, а Марика. В третьих а куда еще «это» здесь девать? В четвертых, здесь мне нужно полотенце. А халат понадобится в комнате.

— А мне то что теперь делать? — возмутился братишка.

— Снять тапки и оставить здесь. А самому надеть другие.

— У меня нет других…

— Хорошо, а если не тапки, есть что-либо из новой обуви?

— Есть мне Матушка сапожки купила кожаные, мягонькие. И как я хотел красные.

— Вот их и одень.

— А это не будет выглядеть… странно? Ну, что я дома и вдруг в сапогах?

— Знаешь, Марк, у нас сегодня весь день странный, если ты еще этого не заметил. С самого утра. Так что странностью меньше, странностью больше — никто уже не заметит.

— Это точно, — согласился брат, снимая тапки и покидая ванную.

Час спустя. Настенные часы показывают половину первого ночи.

Обоих помыла. Компотом напоила, и пацан, наконец-то заснул. А вот девчонка, сидя в одном из кресел, так и продолжала ныть, при этом часто-часто шмыгая носом.

Марк расположился на пушистом ковре гостиной и насупившись не отрываясь смотрел на реву. Спать под такой аккомпанемент у него не получалось. Я же стояла перед креслом с мальчиком и напряженно думала, кого куда укладывать. Лишних кроватей в доме не было, а с учетом того, что эта парочка легко могла напрудить прямо под себя… С собой точно не положу. И никто из домочадцев не захочет иметь под боком такое недоразумение. И в креслах их оставлять нельзя — упадут еще, да и не удобно в них спать. И одних оставлять таких маленьких нельзя.

— Вот куда мне их спать класть а? — в сердцах бросила я даже не надеясь на ответ.

— Сюда, на ковер. — предложил брат. — А что он мягкий, я часто на нем засыпаю. А если лечь с этого края, то и тепло будет.

— Только с этого края? — удивилась я. — А в остальных частях ковра нет что ли?

— В остальных не так… Именно в этой части ковра тепло особенное такое: ласковое и успокаивающее.

Я с недоверием посмотрела на Марка. Но похоже, что мальчишка нисколько не врал. Сама попробовала полежать в разных частях ковра — ничего. Но ковер действительно мягкий и пушистый. И еще уютный. Все решено, спать будем здесь.

— Слушай, Марк, сходи посмотри, что там с Марикой. А то она в этой ванной уже час с «этим» возиться.

Мальчишка послушно встал и поплелся в ванную.

— Ты здесь еще не утонула? — осторожно заглядывая в ванную спросил Марк сестру.

— Сам бы ты так утонул! — возмутилась Марика. — «Это» не смывается.

— А как ты его смывала?

— Положила все под теплую воду. Что бы вода на все лилась. Ну, я думала оно и смоется. А оно все никак.

В ванной сиротливо под струей воды лежал один батюшкин халат.

— А ты горячей водой не пробовала?

— Нет. Думаешь поможет?

— Грета жирную посуду всегда горячей водой отмывает. Просто пусть помокнет подольше. И, вообще, что ты здесь страдаешь над одним единственным халатам? Закидывай туда все сразу, а потом придешь попозже и все сразу отстираешь.

— Точно! Марк ты голова!

Пока братец с сестрой возились в ванной, я осторожно переложила мелкого с кресла на ковер. Вот так, теперь и спать удобно и падать некуда. Девчонка все это время продолжала нудно ныть.