– Да, – кивнула я.

– И когда же вы отправитесь обратно?

– Сегодня вечером. В двадцать ноль-ноль.

Музыкант взглянул на часы.

– Сейчас десять часов утра. Не хотите ли немного прогуляться? Я бы мог показать вам здешние скверы. Осенью там очень красиво.

– Я не против. Но как на это посмотрит ваша жена?

Алексей усмехнулся.

– Моя жена предпочитает встречать холода у теплого моря, и ее мало интересует, как я провожу здесь свободное время. Мерилом моего здоровья и успеха являются денежные переводы, которые поступают на ее банковскую карту, а они всегда приходят вовремя. Мария, я предлагаю вам только прогулку. Больше ничего.

Я улыбнулась и кивнула.

– Ваш муж не будет против? – спохватился Ремизов, заметив на моем пальце обручальное кольцо. – Кстати, где он? Вчера вы были одна, сегодня тоже.

– Мой муж уехал с друзьями на Кавказ, – ответила я. – Ему нравится дышать горным воздухом и рыбачить в горных реках. Еще он не любит рок-музыку, поэтому я хожу на концерты без него.

Алексей понятливо кивнул и позвал официанта, чтобы попросить счет.

Потом мы действительно пошли гулять.

Дождь закончился. Тучи уплыли за горизонт, оставив небосвод чистым, а улицы – умытыми.

Мы бродили по ним до темноты. Любовались чудесным видом с высокого каменного моста, кормили голубей в скверах, засыпанных опавшими листьями, и даже прокатились на лодке по широкому городскому озеру.

А еще говорили. О музыке, о стихах, о погоде. О прочитанных книгах, о поездках и кино. Говорили без перерыва, весело и взахлеб, словно являлись добрыми друзьями, которые встретились после долгой разлуки.

Прохожие не обращали на нас внимания. Этот казалось странным. Я была уверена, что кто-нибудь узнает в Алексее знаменитого музыканта, а потом в социальных сетях станет задаваться вопросом, кем является женщина, гулявшая в его компании.

Я поделилась своим опасением с Ремизовым, но он только махнул рукой.

– Моя жизнь никогда не была интересна папарацци, Мария. Я не скандалю, не употребляю наркотики, не изменяю жене, не устраиваю пьяных дебошей. Я слишком скучен, чтобы караулить меня по углам.

Я с его заявлением была не согласна, однако успокоилась, отогнала ненужные мысли и продолжила наслаждаться прогулкой.

Вечером Алексей проводил меня на вокзал. Когда проводник распахнул перед пассажирами дверь вагона, Ремизов протянул мне руку. Я вложила в нее свою ладонь, и он нежно коснулся моих пальцев губами.

В ту ночь я не сомкнула глаз. Лежала на жесткой плацкартной полке, смотрела, как мелькают в чернильной темноте голые поля и линии электропередач, и думала о том, что последние два дня были самыми теплыми и уютными в моей жизни.

Спустя три месяца в музыкальных пабликах написали, что группа «Finarium» приступила к работе над новым альбомом. А еще через неделю на электронную почту, которую я обычно указывала при покупке билетов, пришло письмо. В графе отправителя стояли две буквы – А.Р.

Открыв сообщение, я прочла:

Когда потухнет внутренний огонь,

И угли разбросает злобный ветер,

Мне искру возвратит твоя ладонь,

Твой добрый взгляд, что я случайно встретил.

В тревоге дней, среди тяжелых туч,

В тиши осенней, мокрой и унылой,

Мою печаль прогонит светлый луч,

Который ты случайно подарила.

Вернуться к жизни было нелегко.

Стихи ложились сложно, не без скрипа.

Но я шагаю бодро, широко.

И говорю: «Сердечное спасибо».

Над городом висели темные и тяжелые тучи. Они неторопливо скользили взад-вперед, словно кто-то невидимый протирал небосвод большими грязными тряпками. Осень в этом году была мрачной и сырой, я с нетерпением ждала, когда она, наконец, закончится.

– Следующий!

Дверь приемной бесшумно открылась, и к моему столу подошел молодой мужчина в синей болоньевой куртке.

– Мне назначено на одиннадцать ноль-ноль, – сказал он.

В его карих глаза плескалось беспокойство, щедро приправленное нетерпением.

Волнуется? Правильно делает.

– Вы – Матвей Краснов? – уточнила я, открыв на экране компьютера карточку клиента.

Тот кивнул.

– Прежде чем я отправлю вас к специалистам, нам надо заключить договор, – предупредила его.

– Я в курсе.

– Дайте ваше удостоверение личности

Мужчина протянул паспорт. Я внесла его данные в документ и вернула обратно вместе со стопкой распечатанных принтером бумажных листов. Краснов пробежался по ним глазами и аккуратно расписался в графах, которые я отметила галочкой.

– Теперь распишитесь здесь.

Я положила перед клиентом еще один лист, а рядом с ним – медицинскую иглу, запечатанную в вакуумный пакетик.

– Сами справитесь? Или вам помочь?

Клиент недоуменно приподнял бровь. Я кивнула на лист, который только что ему дала.

– Я, Матвей Евгеньевич Краснов, подтверждаю, что сокращение жизненного пути моих бабушки и деда Красновых Лидии Петровны и Аркадия Семеновича, прошло по моему собственному желанию, – с удивлением в голосе прочитал мужчина, – а потому ответственность за него беру на себя, и после кончины моего физического тела готов ответить за него по всей строгости закона… – он снова посмотрел на меня. – Это что такое?

– Стандартное приложение к договору.

– Стандартное? – изумился Краснов. – Вы шутите? Или издеваетесь?

Я мысленно закатила глаза.

– Нет, я не шучу и не издеваюсь. Матвей Евгеньевич, напомните, вы обратились в нашу организацию с просьбой максимально сократить срок жизни ваших бабушки и деда, верно?

– Верно, – неохотно ответил мужчина. – Вы говорите об этом так, будто я заказал их убийство.

– По сути, именно убийство вы и заказали.

– Подождите, – Краснов поднял вверх указательный палец. – Парень, который записывал меня в вашу контору, сказал, что старики умрут сами. Их никто не будет травить, душить или расстреливать. Ваши колдуны-экстрасенсы просто отсекут их жизненные нити, и бабка с дедом мирно скончаются в своей постели. Ну, или где-нибудь еще.

– Совершенно верно, – кивнула я. – Видите ли, в чем дело: специалист, который вмешается в их судьбу, совершит грех, который по своему желанию никогда бы не сделал. Согласитесь, будет несправедливо, если ему придется отвечать за то, что является изъявлением вашей воли.

– Я собираюсь заплатить за свою волю хорошие деньги, – возмущенно заметил клиент. – А вы намерены сдать меня полиции?

– Причем здесь полиция? – удивилась я. – В смерти ваших родственников не будет никакого криминала. Они умрут по естественным причинам – от сердечного приступа, инсульта или чего-нибудь другого. За это придется ответить перед судом, но не перед светским, а перед божественным. Нам нужна гарантия, что отвечать будете именно вы.

– Перед божественным? – переспросил Краснов. – Знаете, вообще-то я атеист.

– Это как вам будет угодно, – я пожала плечами. – Бумагу, тем не менее, подписать надо. Без нее наш специалист работать не станет.

– Хорошо, я подпишу, – кивнул мужчина. – Надеюсь, не кровью?

Я указала на лежавшую на столе иглу.

– Черт знает, что такое, – покачал головой Краснов. – Я будто заключаю договор с дьяволом.

– Вы сами поставите подпись или вам помочь?

– Помогите.

Он фыркнул и протянул мне руку.

Действительно, на что только не пойдешь, дабы получить в наследство большую квартиру в центре города!

Я вынула иглу из пакетика, ловко проколола клиенту палец и капнула кровью на бумагу. Кровь впиталась в документ, и на ее месте появилась такая же закорючка, как и на других листах контракта. Ранка на пальце Краснова сразу же затянулась.

– Специалист, который займется вашим делом, находится в кабинете номер четыре, – сказала я. – Отправляйтесь туда. Оплата – после выполнения работы. Всего хорошего. Следующий!