— Есть ли Бездна Вечного Льда и Пламени — еще вопрос, — нашлась Элгэ. — Но вы не на арене. И не в рабынях у какого-нибудь садиста-патриция.

И даже не родственницы Валериана Мальзери.

— Вроде Кровавого Пса, — усмехнулась еще одна красотка.

Пепельные локоны, кукольное личико.

Эта примет и купленного мужа. И засунет под изящный каблучок.

— Именно.

— Или Андроника — Слащавую Красотку. — Оказывается, Эмилия умеет не только злиться, но и фыркать.

Затравленный взгляд Сильвии натолкнулся на новую усмешку «пучка»:

— А ты думала, он лишь на тебя наложить лапу хотел? Ему вообще нравятся девицы монашеского вида. Так что кинжал в грудь — это потом. После ритуала. И дружно в Бездну. Встретимся там.

Так, или Элгэ — совсем дура, или этот Андроник спихнул в «принцессы» сразу двух отказавших ему девиц. Лишнее подтверждение, что всё повторяется. Еще Кармэн говорила, что некоторые мужчины, получив отказ, готовы на всё — даже отдать желаемую женщину другому. Лишь бы не ее избраннику.

Сейчас девы еще кинутся умиленно сочувствовать друг дружке. На что тоже времени нет.

Хотя… есть. Раз Поппей притащил «ведьм» сюда с этим зельем — значит, ему нужно, чтобы оно было выпито. Ради одного рассудка каких-то четырнадцати жертв он бы волноваться не стал.

Кстати, о бурде. Остывающей. Вкуснейшей в подлунном мире.

— Есть еще одно зелье, — прервала будущую трогательную сцену безжалостная илладийка. — И его должны выпить все. Это — обязательно.

И оборвали уже ее. Потому что дверь распахнулась именно в сей драматический миг.

У садиста-патриция кончилось терпение? Или время? Или он как раз его и выбрал, чтобы поймать и отправить на костер «отравительниц»? «Всем, всем, всем! Только сегодня и только для плебса Сантэи! Сожжение на Главной площади самых страшных банджаронских ведьм!»

А после застенков любая станет страшной… уж палачи постараются.

«А иначе они наслали бы на всех чуму, оспу и насморк! Но доблестный Поппей Август Кровавый Пес героически, с риском для его бесценной жизни разоблачил и схватил злодеек. И этим спас народ Сантэи, Квирины и всего подлунного мира!..»

Вместо стражи в дверь влетела еще одна девчонка. Правда, симпатичнее большинства. Волосы уж точно вьются пышной смоляной гривой, а не забиты в унылый пучок. А в таком наряде некая илладийка дома тренировалась. Кстати, судя по подтянутой фигурке новенькой — та тоже. И весьма часто.

Элгэ, тебе не хватало стражи? Вон — маячат за спиной новенькой. Четыре башки на четырех же плечищах. Широченных. Преторианцы, чтоб им!

Нет, Эвитан протянет дольше Квирины. Потому как там личная гвардия короля все-таки охраняет порядок, а не девок для развлечений поставляет. Для такого гуговцы есть.

Дверь захлопнулась, рожи исчезли. Новая девица воинственно огляделась. Хорошенькая, встрепанная, диковатая, разозленная.

Впрочем, насчет последнего — будешь тут на ее месте. И не только на ее.

Ладно, девочки, отвлеклись — и будет. Вас теперь — восемь, а не семь, но гадости из котла хватит на всех. Из обоих котлов. И мальчикам останется. Из одного.

Значит, эту гадость нужно в вас влить. Чашку за маму…

— Запомните: к завтрашнему утру вы все уже будете дома.

— А не в Бездне? — ехидно поинтересовалась новенькая.

Ого, как слабо верит в собственную безгрешность!

Элгэ тяжело вздохнула: мало было рыжей и Эмилии!

— Нет, не в Бездне. Дома. Со своей семьей. У кого она есть.

— Чем с моей семьей — лучше уж в Бездне.

Нашла время злиться на родителей. Да еще и всех об этом оповещать. Но с другой стороны в подлунном мире есть не только Илладэны и Вальданэ, но и Адоры с Мальзери.

— В Бездну — успеем. Не хочешь домой — иди в другое место. Но всё равно через ритуал Ичедари. Только если не выпьете по чашке вот этой бурды — домой вернетесь рехнувшимися.

— От чего? — резонно, но совершенно не вовремя уточнила девица.

Вот змеи! В подлунном мире полно послушных куриц. Ну так кто мешал судьбе набить ими конкретно эту комнату? Невезение Элгэ? Или самих девиц?

Кстати, действительно — от чего? Если на почве потери невинности — так она и к утру обратно не отрастет.

— Понятия не имею! — тоном Валериана Мальзери отрезала илладийка. — Может, от грохота барабанов. Пейте без вопросов.

Пока можно.

— Передай своим хозяевам: я ничего пить не стану! — встала в позу девица.

Скрутить и влить силой? Аза явно поможет держать. И жаль, что больше никто. А времени мало.

— У вольных банджарон хозяев нет, — соврала Элгэ. Наполовину.

У банджарон — есть. У нее самой — нет.

— Я не собираюсь вам подчиняться, — вцепилась в новый довод упрямая девчонка.

— Кому — нам? — не выдержала Элгэ. — Змеи побери, если я не служанка — это еще не значит, что хозяйка! Я — пленная банджарон и хочу всего лишь, чтобы вы все остались живы-здоровы и в трезвом рассудке.

— Я не стану ничего пить. И не собираюсь идти на этот ритуал.

— Думаешь, тебя кто-то спросит? Всё, что зависит от тебя, — это сохранить рассудок или спятить на потеху квиринскому плебсу! Ты так хочешь, чтобы те, кто отправил тебя сюда, победили?

— Кончайте трепаться! — У этого преторианца забавно выступает вперед брюшко. Не так, чтобы сильно — нормальная военная форма скрыла бы. Но вот квиринский кошмар… — Оставляйте свое зелье, змеевы ведьмы, и выметайтесь! «Принцессы» должны готовиться! — мерзко хихикнул.

Предвкушает зрелище на площади. Не поучаствует, так хоть увидит… и будет долгими ночами вспоминать. Долгими, одинокими… С его рожей, брюшком и замашками — ничего удивительного.

Привет гуговцам. Но те хоть охраняют непутевого королевского дядю, а не самого короля. Творец, спаси Квирину! Здесь ведь и невинные есть. Эти девочки, к примеру. Даже злобная Эмилия и брыкливая дура с неизвестным именем. Упрямая дура…

Эста и Арабелла вели бы себя не умнее.

Элгэ махнула рукой на котелки:

— Всем черпать отсюда, — тоскливо вздохнула она, выразительно глядя на солдата.

Если хоть что-то соображает — от такого взгляда ведьмы уберется хоть на минуту. А то долгих ночей поубавится. Как и жизни.

Аза невозмутимо расставляет чаши. Хорошо, что сюда не взяли Ристу. Плохо, что она сейчас в царстве затурканных баб.

— Патрицианка Валерия Талес остается здесь, — невозмутимо пояснил свою миссию непонятливый солдафон. — Патрицианка Сильвия Юлия Лаэрон уходит.

— Ухожу? Куда? — в глазах Сильвии ясно отпечатались львы и арена.

Или пруд с крокодилами. Темно-зелеными, цвета болотной трясины.

— В гости. В мой дом.

Какой дурой была Элгэ, посчитав солдата мерзким хамом. По сравнению с выросшим в дверях патрицием он — на редкость приятен и на вид, и в общении.

Так вот ты каков — высокородный Андроник. Он же Слащавая Красотка.

Валерия Талес молча подошла к Элгэ. Четким, почти военным шагом:

— Передайте моему кузену Алексису, что мне жаль, — тонкая рука коснулась ладони Элгэ. А клочок бумаги — кожи. И когда успела написать? — Передайте, — повторила Валерия.

Может, всё еще и обойдется? Может, гордая Валерия согласится выйти на ритуал в паре с кузеном? Сама Элгэ уж точно предпочла бы в такой ситуации хоть Витольда, хоть Грегори. Но не чужого мужика, кого видишь в первый и последний раз в жизни.

— Я не пойду с ним, — впервые за всё время воспротивилась Сильвия. И илладийка прекрасно ее поняла.

Чем тот, кто тебе омерзителен, — лучше уже пресловутый незнакомый мужик.

— Тогда вам помогут идти, моя дорогая, — усмехнулся тот.

Столь гаденько, что Элгэ засомневалась: кто из двоих императорских холуев противнее — Поппей или этот? Еще более гладкий и вдобавок — завитый.

Валерия Талес влепила бы лощеному красавчику пощечину. Или просто — кулаком в челюсть. Как и Эста с Арабеллой.

Сильвия просто вскинула голову и молча вышла. Правильно. Драться за свою честь лучше один на один. Где холую, возомнившему себя твоим хозяином, не помогут гуговцы, слуги и преторианцы. И даже псы с леопардами.