А если не спасет дядя, то Полина! Она ведь любит Леона! Это он, глупец, посмел в ней усомниться! А она сейчас ищет его. Хлопочет, ждет, плачет…

Леона не могли бросить одного! Не может такого быть, чтобы он стал никому — совсем никому! — не нужен. Может… может, герцог Ральф Тенмар поможет? Его сын Анри был папиным другом. Да и сам герцог — дальняя родня Таррентов по материнской линии. Он должен!

А дядя Ив — должен тем более! Если только не послушался мерзавца-секретаря… Ну зачем, зачем дядя взял на службу такого негодяя⁈ Откуда такие вообще берутся⁈

Всю кошмарную дорогу швыряло от кочки к буераку. И от надежды к отчаянию и обратно. Пока пленника вновь не выволокли из кареты. И на сей раз и не подумали накормить. Или хоть дать воды. А в горле так пересохло!

Церковь! Позолоченные купола, резные окна, солнечный диск на маковке.

Маленькая церквушка при замке. Или большая часовня. Зачем Леона притащили сюда⁈

Точно — при замке. Вон он сам — высится на холме. Древний и мрачный, как сама вечность. Или как смерть…

Купола рванулись в небо, диск палящим пламенем ожег лицо. Что за странный знак…

— Стоять, щенок! — рявкнул ближайший конвоир. Так, что ноги подкосились от ужаса.

Их лиц — не видно, и оборачиваться нельзя. Нельзя видеть глаза Стражей Предела! Узришь — и нет пути назад!

Всё плывет. Волны ужаса захлестывают с головой!

Джек! Где же ты, Джек⁈ Ты не можешь, не можешь бросить Леона здесь! Пожалуйста, нет!

— Пошел! — Тычок в спину едва не сбил с ног. А грубые руки привычно хватают за плечи.

Будут новые синяки. И боль!

Тащат…

Только не в часовню! Только не на последнюю молитву! Леон же… Где судьи⁈ Если его в чём-то обвиняют, то почему — так⁈ Он же не убивал отца! Это был несчастный случай! Пожалуйста! Не надо!..

— Нам плевать, кого ты прикончил, а кого — нет! — рявкнул страж слева. — Заткнись!

Так Леон кричит вслух? Да — сквозь собственные надрывные рыдания. И слезы одна за другой бегут по щекам.

— Но за что⁈ — юноша всё же попытался обернуться.

— Сказано — заткнись, щенок! — Ощутимый толчок под лопатки заставил споткнуться, пролететь несколько шагов. И чуть не носом ткнуться — в проклятую дверь проклятой часовни!

В равнодушное дерево. Старое, изъеденное дождями.

— Пощадите! — Леон рухнул на колени. — Пощадите, пожалуйста! Умоляю!..

Попытался выдраться из жестких рук — бесполезно! Вновь за шиворот вздернули на ноги.

Юноша кричал, плакал, умолял, звал на помощь. Цеплялся за стены, за руки безжалостных стражей. За дверь — последнее препятствие между ним и… смертью!

Молил о пощаде, милосердии, справедливом суде.

Это продолжалось вечность. Или миг.

Звериной пастью распахнулся зев часовни. Проехав по ледяному каменному полу, Леон едва не врезался в стену. А сзади захлопнулась крышка увенчанного куполом гроба!

3

Захлебываясь рыданиями, юноша скорчился на полу.

Всё кончено, сейчас его убьют! За ним вернутся — и убьют! И нет даже сил подняться с камней, что тянут тепло — из живого тела!

Леон умрет здесь! Уже вот-вот! Его отправили сюда для последней молитвы — перед казнью!

Молитвы? Но о чём⁈ О милосердии Творца? Если Создатель Всего Сущего — милосерден, он и так спасет невинного! Не может быть, чтобы Леона убили здесь! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!..

Даже эхо рыдает вместе с ним. Эхо?

Юноша с трудом оторвал лицо от ладоней, приподнялся.

Церквушка чем-то похожа на домовую — в замке Таррент. Среди родных стен. Только там было тепло, а здесь до костей пробирает озноб. Наверное, Леон уже болен, а его бросили здесь. Одного, мучиться!

Образа, образа, образа… Свечи. Запах ладана. Смерти!

И здесь готовятся умереть все эти люди! Кто они?

Трое немолодых мужчин. Парень примерно возраста Леона. Бесцветная тетка в розовом платье с дурацкими рюшами. В ее объятиях всхлипывает девчонка чуть старше Иден. Тетка тоже ревет ревмя, но девчонка — громче.

Во имя Творца, Темного со змеями, древних богов из прочитанных в детстве книг — кто эти обреченные? Что происходит⁈

Это — просто кошмар. Творец милосердный, дай невинному проснуться!

— Кто вы⁈ — заорал Леон, уже мало что соображая.

Нужно просто выйти отсюда! Выбраться вон из провонявшей ладаном могилы! На воздух!

А потом — в тепло, под одеяло. И горячий ужин — в постель. Запивать подогретым вином — столько, чтобы ничего не помнить!

А потом — долго-долго болеть. И чтобы ухаживал кто-нибудь с добрыми, заботливыми руками и мягким голосом. И повторял, что всё теперь будет хорошо!

На воздух! Пожалуйста!

Как трудно приподняться даже на четвереньки! А уж на ноги… Стена скользит из-под пальцев, норовит проехать по боку и вновь свалить на каменный пол. В свечном чаду пляшут лики с икон. Усмехаются кроткими, всепрощающими глазами. Притворно-сочувственно благоухают ладаном.

Джек, где ты⁈ Джек!!! Пожалуйста…

— Выпустите меня отсюда! Пожалуйста! Я задыхаюсь! Умоляю, выпустите! Если я виновен — судите. Но вытащите из этой Бездны!

Сначала должен быть суд! Даже Ирию судили, а она не была лордом. Она была всего лишь пустой, глупой и злобной эгоисткой. Но ее — честно судили! А Леона… его просто убьют!

— Пожалуйста! Не надо!

Жгучая догадка обожгла несчастный рассудок — раскалила даже дверь! И заныли рассеченные в кровь кулаки.

Не пощадят! Леона, как и этих неизвестных преступников, действительно заперли здесь молиться перед казнью. А когда откроют дверь — всех убьют!

Неизвестно, в чём вина остальных. Сам он — невиновен. Но никто не станет слушать. Все, кто здесь, — приговорены.

Где же Джек⁈

Что за шум — шаги⁈

Нет! Леон попятился, с ужасом уставясь на дверь. Ветер? Мыши? О Творец, пусть это будут всего лишь мыши!

Показалось. Но скоро придут. Совсем скоро! Нужно спрятаться, но где⁈ Здесь ничего нет, кроме стен с иконами, ладана и этих людей.

Может, найдется потайная дверь? Хоть где-нибудь⁈ Бывают же подземные ходы. Дома же был…

Зачем, зачем Леон покинул родной дом⁈

Джек должен знать! Где он⁈ Джек не мог бросить Леона в Бездне. Он ведь однажды его уже спас!

Хныканье девчонки и ее мамаши отвлекают, мешают думать. Сводят с ума!

— Не ори! — рявкнул один из пожилых мужиков. Тот, что ближе к рыдающим курицам. Рявкнул — на Леона. — Без тебя тошно!

Юноша на миг лишился дара речи. Как этот мужлан посмел кричать на лорда Таррента⁈ Да кто он вообще такой⁈

Но… их здесь четверо на одного. Не убьют, так искалечат.

И у них было сколько угодно времени, чтобы сговориться. Или это вообще — одна шайка! Преступники сбиваются в банды — Леон читал о таком во всем романах.

— Сядь и успокойся, — подал голос молодой. Почти равнодушно спокойный.

Точно — сговорились! Но этот хоть говорит тише — в отличие от первого. Не успел еще набраться такой наглости. Хотя это у простолюдинов быстро. Клод Дарлен — яркий тому пример.

— Успокойся, — повторил молодой разбойник. — Умри достойно. Они не пощадят никого.

Этих, может, и не пощадят. Один Творец знает, что они натворили! Мужчины — наверняка головорезы. Вон какие рожи! Девчонка — шлюха, мамаша — воровка или отравительница. Или и то, и другое. Но почему вместе с ними должен умереть лорд Леон Таррент⁈ Его-то за что⁈

— Я невиновен! — простонал юноша. — Я невиновен!

— Удивил! — фыркнул молодой преступник. — Здесь нет виновных — только жертвы. Ты еще этого не понял?

В опостылевшем свечном мареве плывут образа. Усмехаются.

Парень легко вскочил с места. Несколько прыжков — и он рядом с Леоном. Присел на край скамьи. Юный лорд даже не успел отшатнуться.

— Кто ты-то — покойному герцогу Тенмару?

Да замолчат эти женщины или нет⁈ Уши ломит от всхлипов. Кто их просил воровать? Сами виноваты — нечего теперь реветь!

Зачем женщины вообще вступают на путь греха? О них заботятся, холят и лелеют, а они… Это с мужчины спрашивают за всё. А для женщин даже смертную казнь восстановили совсем недавно. Прежде просто отправляли молиться. Так где благодарность?