– Думаешь, получится?

– Гарантировать не могу, но и упускать такую возможность преступно, иначе через год – другой опять на поводу у Запада пойдём, уже по своим вопросам.

– Эх, под эту тему да заводик бы открыть, чтобы разные провода со штекерами делал, да гнёзда под них, озолотились бы, – вздохнул Степан, – Но где столько людей набрать, ума не приложу.

– Начни с небольшого участка около японского сектора, – посоветовал я, – Сдаётся мне, одним арифмометром они не ограничатся.

– Ты что-то знаешь, – прокурорским тоном заявил Степан, почёсывая чахлую поросль на подбородке.

– Про закон Мура слышал? Согласно ему, стоит только людям заняться интегральными схемами, и каждые двадцать четыре месяца количество транзисторов в них начнёт удваиваться. Так вот у нас он работать не будет. Я не исключаю, что всё произойдёт намного стремительнее. Стоит только до технологий добраться кому-то первому, а дальше, по уже известной дороге всё само собой покатит. Нужна только группа лидеров. Этаких буксиров, которые потянут за собой остальных. Гениев, с навыками руководителей.

– Есть у меня такие. Восемь человек уже набрал. Честно скажу, каждый из них меня легко переплюнет. Я даже не понимаю порой, о чём они разговаривают.

– А сам поучиться не хочешь?

– Безопасность важнее, – отрицательно покачал Степан головой, – Учиться мы с тобой вместо отдыха будем.

Остров Итуруп – самый большой из островов Курильской гряды.

Несмотря на суровый климат, те немногие, кто там побывал, считают его едва ли не самым красивым местом в Империи. Прозрачнейшие воды, пляжи из чёрного песка, и тут же белоснежные скалы на фоне изумрудного леса.

Прошедшая мировая война остров почти не затронула, но разбудила вулканы. Люди покидали остров, задыхаясь от дыма и газов, убегая от потоков лавы и летящих с неба камней. Лишь спустя сто с лишним лет, Итуруп начали заселять его заново.

Первые избушки были построены охотниками на тюленей и экипажем небольшого китобойного судна. В них люди пережидали непогоду, укрывая свои судёнышки в удобной бухте. Потом случилась вынужденная зимовка, заставившая обустраивать жильё уже серьёзнее, а там и первые постоянные жители появились.

– Аким Филиппович, доски куда выгружать? – кряжистый, коренастый мужик подъехал на телеге к воротам заставы и сложив ладоши рупором, прокричал, вглядывался наверх и щурясь от солнца.

– К акведуку вези, к пятому столбу от заставы, – откликнулся десятник, выглядывая из-за парапета.

Там, на вершине скалы, у казаков установлен наблюдательный пункт, и там же расположена единственная на весь остров пушка – орудие, калибром в сорок пять миллиметров, год назад доставленное с Сахалина.

Начальство расщедрилось, после того, как год назад казакам пришлось отбиваться чуть ли не от пяти десятков японцев, приплывших на двух рыболовных шхунах.

Отбились, потеряв двоих бойцов и четырёх охотников из местных. Япошки без армейской выучки оказались. Толпа оборванных рыбаков с ружьями. Правда, сражались они отчаянно и даже часть домов на окраине посёлка успели захватить. Вот там и случились потери, когда остатки этих голодранцев из домов выбивали.

Приложив ладонь ко лбу, десятник проследил, что телега с досками доехала куда надо.

Почти пятьдесят метров жёлоба, сколоченного из толстых плах, опирались на столбы из дикого камня. Горячую воду из термального источника, текущую по желобу, казаки приспособили для отопления казармы, а на выходе, около баньки, ещё и бассейн небольшой выложили. Пара лет уже прошла, как нехитрое сооружение жизнь заставы веселее сделало, да вот пострадал желоб во время последнего землетрясения, обвалившего один из столбов. Ремонт требуется.

Уловив соблазнительные запахи, донёсшиеся с кухни, десятник закрутил ус, довольно улыбаясь.

Марфа его на кухне хозяйничает. Медвежатину готовит.

Медведя на острове ужас сколько развелось. Хозяевами себя чувствуют. Чуть ли не каждую неделю к посёлку выходят, а сколько их на реках, особенно по весне, когда нерка и горбуша на нерест идёт, так, что в реках рыбы больше, чем воды, и вовсе не счесть. Чуть ли не на каждом перекате по топтыгину сидит и рыбкой лакомится. А его казакам медведь, вышедший к посёлку, только в радость. Знатный приварок выходит, и шкура медвежья без дела не пропадает. Опять же мужики, что на охоте и рыбалке заняты, за семьи меньше беспокоятся. Знают, присмотрят казаки за посёлком в их отсутствие.

Марфу, крутобёдрую молодуху, Аким с материка привёз. Думал он, что отслужив срок контракта и вернувшись на большую землю, он на остров уже никогда больше не вернётся, но прожив два месяца в городе, заскучал и закручинился. Тесно показалось, и всё не так, как надо. Простора нет, ветров океанских не хватает, которыми полной грудью дышишь.

Не отпускает Итуруп. Следующего года десятник дожидаться не стал. Схватил в охапку свои вещи, молодую жену через три дня после свадьбы собрал, и снова на пять лет контракт подписал.

Сначала Аким и сам не понял, отчего у него отношение к заставе поменялось. Первый срок пока служил, ни разу не почувствовал того хозяйского, рачительного отношения, какое сейчас у него к обустройству заставы появилось. Раньше-то ему казалось, что всё вокруг временное, а теперь, шалишь. Если взялся что делать, то только на совесть, чтобы надолго хватило.

– Глянь-ка вокруг, дымов нигде не видно? – для порядка окрикнул десятник молодого казака, пялящегося в подзорную трубу на посёлок, отлично видимый с самой верхотуры скалы, где был оборудован наблюдательный пункт.

– Никак нет. Разве что вулкан Стокап больше обычного смрадом дышит. Как бы снова трясти не начало, – весело откликнулись сверху.

– Ну, хорошо, коли так, – проворчал десятник, на ходу прикинув, что по такой погоде посланный позавчера конный дозор в два казака, уже осмотрел залив Касатки, и «гостей» там не нашёл. Иначе запылали бы уже на одной из вершин заготовленные кучи валежника, посылая заставе тревожный сигнал.

Большой он, залив Касатки. В далёком, тысяча девятьсот сорок первом году, если по старому стилю считать, там вся японская эскадра перед походом на Перл-Харбор свободно уместилась.

Оглядев всё ещё раз, и оставшись доволен увиденным, десятник в который раз за день хмыкнул, невольно бросив взгляд на окраину посёлка, где уже второй день, к полному восторгу местной ребятни, виднелась белая туша дирижабля. Геологи с нанятыми проводниками ушли к вулкану Кудрявый, и дирижабль с командой дожидается их возвращения.

Спускаясь по выбитым в камне ступеням на заставу, укрытую от океанского ветра за скалой, десятник ещё раз прикинул, кого он после обеда пошлёт на ремонт желоба.

По всему выходило, что самому идти тоже придётся. От молодых казаков толку немного, сами не справятся. Впрочем, не привыкать. Многое на заставе его руками сделано.

Ранним утром посёлок разбудили тревожные звуки набата.

Лейтенант Нагадзиро Суецуги командовал эсминцем второго класса «Янаги» недавно.

Меньше года прошло, как сегунат, пришедший к власти, частой гребёнкой прошёлся по флоту, выпалывая сторонников Микадо. На освободившиеся места назначали молодёжь, ранее и не помышлявшую о столь быстром карьерном росте.

Нагадзиро, как и большинство молодых флотских офицеров, мечтал о боях и славе. Оттого он всей душой поддерживал сегунат. Сами подумайте, зачем молодым героям, рвущимся в бой неважно с кем, мягкотелый Микадо, который за двадцать лет своего правления ни с кем не воевал. То ли дело сегунат, пропагандирующий самурайский дух.

Военное правительство – это путь к славе для таких, как он, капитан боевого корабля НагадзироСуецуги.

Однако, как не вглядывался юный капитан в берега острова, появившиеся с рассветом, никакой достойной цели он так и не увидел. Не считать же целью несколько рыбачьих шаланд у самодельного причала и вытащенную на берег шхуну. С тоской взглянув на приготовленные к бою торпедные аппараты, Нагадзиро отдал приказ развернуться носом к волне, а там и вовсе приказал отдать якоря, наведя на небольшой рыбацкий посёлок все три орудия.