Крик застыл в горле у Миланы, и она стала задыхаться. Оттолкнув ребёнка, несостоявшаяся мать побежала к выходу. Малыш захныкал.

– Куда ты? Полоумная прямо! – крикнула свекровь вдогонку.

Из комнаты на шум вышел Лёша. Милана взглянула на него, беспомощно протянула руки, но он стоял и молчал. Тогда она схватила обувь, сумочку, пуховик и прямо босиком выбежала в подъезд.

У лифта Милана наконец нырнула в сапоги и сунула дрожащие руки в пуховик. Её всю трясло. Выйдя из подъезда, она вскочила в машину, закрыла двери и спрятала лицо в ладони. Закрывая глаза, хотела стереть из памяти картинку с тем самым малышом.

В детстве и юности Милана старалась учиться на «пятёрки»: окончила школу с красным дипломом, а институт – с золотой медалью.

В детстве родители – бывшие военные – строго воспитывали дочь. Приходя со службы, отец часто доставал ремень, когда слышал о провинностях маленькой Милы. Он много времени проводил в военной части, поэтому об учёбе дочери узнавал только со слов матери. Та о «пятёрках» не распространялась, а вот плохие отметки буквально демонизировала.

– Представляешь, Коля, опять «четвёрку» принесла! – восклицала мама так, будто десятилетняя Мила подралась или своровала. – Ну ладно бы дурочка была. А то ведь умненькая девочка!

– Что, так сложно было доучить? Чего опять мать до слёз своими «четвёрками» довела! Ты мне ещё «трояк» принеси – отлуплю! – кричал отец, а девочка вся сжималась от ужаса.

Он ни разу её не ударил, но угроз было достаточно, чтобы навсегда поселить страх в душе девочки. Повзрослев, Милана смертельно боялась жизненных «четвёрок».

Неразвивающуюся беременность она оценила примерно на «двойку», отчего дыхание замерло вместе с плодом…

***

Неожиданно зазвонил телефон, выдернув Милану из воспоминаний о больнице и своей неудаче с ребёнком. Дрожащими пальцами девушка вынула телефон из сумки: Лёша!

– Да, мой хороший… – Милана была рада слышать его сейчас. Ей нужна была поддержка и тепло.

– А ты чего убежала? Что не так-то? – довольно резко спросил муж.

Первые несколько секунд Милана даже не знала, что ответить, она лишь глотала воздух ртом. Тон мужа был очень похож на тот отцовский, когда он махал ремнём у неё перед глазами.

– В смысле «что не так»? Ты правда не понимаешь? Я… Я… – только и смогла произнести Милана.

– Да, правда не понимаю. Что с тобой произошло? – продолжал напирать Лёша.

– Я… Вы… Да идите вы! Оба! Видеть вас больше не хочу!

Милана сбросила вызов и поставила телефон на беззвучный режим. Она задыхалась. Как можно продолжать жить в одной квартире с теми, кто не понимает очевидных вещей и делает так больно?

Лёша набрал ещё несколько раз, но Милана будто застыла. Невидящим взглядом она уставилась в одну точку и замерла. В горле застрял комок, дышать было сложно. Негнущимися пальцами девушка открыла окно, и на неё дунул ледяной февральский ветер.

Она вздрогнула и наконец вдохнула полной грудью. И вдруг ей в голову пришла странная мысль. Она схватила в руки телефон и набрала номер Кости.

– Привет, Милашка! У тебя что-то срочное? Я на индиве, – ответил бодрый голос тренера. Ни тени грубости, осуждения или резкости. Голос звучал ласково и нежно.

– Я… Мне… Они привели… – продолжала заикаться Милана.

– Так… Что-то там у тебя всё-таки произошло. Приезжай в «Bailamos» – я скоро закончу, – коротко подвёл Костя и положил трубку.

Девушка завела машина и нажала на газ – она знала, кого она сейчас точно хочет видеть.

Запарковавшись у «Bailamos», Милана поднялась на третий этаж довольно спокойно. Но когда она подошла к студии и услышала звуки музыки, то сердце забилось сильнее. Что она скажет Косте? Зачем она приехала? Захотелось уйти, но идти было особо некуда. Милана вдохнула и открыла дверь.

Ждать пришлось недолго: минут через десять Костя закончил и вышел из зала.

– О, Милана, привет! – вместе с ним выбежала запыхавшаяся рыжая девушка.

У нашей танцовщицы была плохая память на имена. Кажется, Вера.

– Ты следующая занимаешься? Как хорошо! Сними нас, пожалуйста, – затараторила рыжая КажетсяВера. – Сейчас я за телефоном сбегаю. Станцуем ещё раз, а, Кость?

И не дождавшись ответа, рыжая умчалась в раздевалку. Милана растерянно смотрела на тренера, а он лишь улыбнулся и обнял её.

– Вот! Держи! – рыжая сунула ей телефон и схватила Костю.

Он включил музыку и начал вести Веру. Милана держала телефон, а сама украдкой смотрела на тренера поверх экрана. Она вспоминала его прикосновения на вчерашней вечеринке и тихонько прикусывала губу. Рыжую он вёл уверенно, но точно, как учил: рука была чётко на талии и никуда не уходила. Но воображение возвращало Милану во вчерашний вечер…

Вера ушла, долго благодарив и пересматривая видео прямо на ходу. Она закрыла дверь, и парочка осталась наедине. В тишине.

– Привет! – вдруг сказал Костя.

– Привет… – прошептала в ответ Милана и бросилась ему в объятия.

– Что у тебя случилось? – он нежно отстранился и пристально посмотрел на неё.

– Мне кажется, это сейчас не важно… – Милана протянула руки к его лицу и посмотрела в серо-голубые глаза Кости. Она хотела застыть и не двигаться – лишь стоять вот так рядом. – Потанцуй со мной… – прошептала Милана.

Но вместо этого Костя прижал девушку к себе и поцеловал. Просто. Властно. Страстно. Она закрыла глаза и растворилась в моменте. Он сжал её шею и стал опускать руку ниже, к плечу. Проведя по груди, медленно расстегнул пуговицы на кофточке. Милана застонала. Когда она осталась в одном лифчике, Костя поцеловал её в районе груди и прошептал: «Дверь закрою…»

Она прошла в зал и выключила свет. Костя вернулся, схватил её за талию и донёс до небольшого диванчика, который стоял в углу. Уложив её, нежно поцеловал шею, грудь и стал спускаться ниже. В районе талии остановился и расстегнул брюки, не отводя при этом взгляда. Милана выдохнула, приподнялась и сняла футболку с тренера. На вид тело было таким же прекрасным, как и вчера на ощупь.

Милана была нетерпеливой, сразу же за футболкой расстегнула пуговицу на джинсах и начала снимать их. Костя чуть притормозил её, но всё равно вскоре оказался обнажённым. Он вновь положил Милану на диван и неспешно стал снимать с неё брюки, покрывая поцелуями живот, бедра, ноги…

Костя вошёл в неё нежно и уверенно, и Милана почувствовала лишь наслаждение. Она жаждала этого так сильно, что ни о какой боли и страхе даже не подумала. Первый секс после операции неожиданно показался ей лучшим в жизни.

Костя двигался медленно, выходя из неё, чтобы вновь расцеловать пупок, ладони, шею… Милана изнывала от желания, хотела продолжения.

Когда она, наконец, кончила, то не сдерживала себя. Не нужно было прикусывать губы, потому что в соседней комнате кто-то ещё спит. Они были одни в закрытой студии. Возможно, одни в целом здании. Милана кричала с наслаждением и ощущением свободы. И были в её крике смесь страсти, утолённого желания и освобождение от страха.

После секса, утомлённая, она лежала на диванчике со слезами на глазах и улыбкой на лице. Счастливая.

Милане хотелось ещё целовать Костю, и он охотно отвечал ей взаимностью. А ещё у неё было много эмоций, которыми хотелось поделиться, но подходящих слов не нашлось. Поэтому она просто улыбалась.

– Пить хочешь? – вдруг прервал тишину Костя.

– Ага! – кивнула она.

Возвращаться домой не хотелось. Так они ещё долго лежали в объятиях друг друга на крохотном диванчике, пока не замёрзли.

Когда, наконец, пришлось расстаться, Милана нехотя села в машину. Прикрыв глаза руками, она не сразу завела её. При мыслях о доме она вздрогнула. Она ещё долго колесила по городу, гуляя по круглосуточным магазинам, чтобы вернуться за полночь.

Дома все спали. Милана постелила себе в зале, отдельно от мужа. И с воспоминаниями о Косте уснула, обнимая подушку.