Задолго до настоящих событий.

Человек в старинном комзоле сидит в верхней башне невысокого особняка под дневным светом витражных окон и нервно пишет, стуча каблуком по паркету. На страницах старинной тетради появляется запись гусиным пером. Он макает его в чернильницу и совсем не смотрит на текучие кляксы:

17 апреля 1827 год.

Сии датированные записи сотканы из одиночества, потому что я начинаю забывать про внешний мир. Ночь и день сливаются монохромно. Всё иллюзия, осязаемые только стены. Я считаю дни по моим снам, в которых бродят призраки минувшего, а я сам становлюсь химерой среди них. Я не хочу ни есть, ни пить, и со стороны, я думаю, выгляжу так же, как все здесь, – белесой тенью, которая становится чем-то весомым от внимания к ней, от пристального взгляда человека. А я уже теряю себя как игрок, хотя… я еще и не персонаж. Пока нет.

18 апреля 1827 год.

Сизифом себя чувствую в горькой игре, где призом служит существование. Мой камень, трудом поднимаемый на вершину, вновь и вновь обрушивается, оставляя мне лишь угнетённое дыхание. Я безуспешно стремлюсь преодолеть барьер, что преграждает мне путь к свободе. «Они» смеются, полагая, что ведут меня к просветлению, повторяя и повторяя мой опыт разными способами, новыми встречами со старыми знакомыми, а на самом деле лишь углубляют мой безнадёжный пессимизм.

19 апреля 1827 год.

Я не могу…

Я тщетно пытаюсь пробиться сквозь волну неуверенности. Даже отверзаю уста, дабы донести спорщику своё мнение в нашем кружке философов, к примеру, но уверенность оппонента, его авторитет влияют на меня, и подавленные слова остаются при мне. Голоса критика, редактора, иного противника кажутся громче и важнее моего. Кто я рядом с ними?

Я ощущаю себя графоманом в присутствии тех, кто видится мне колоссами.

20 апреля 1827 год.

Любимая, прости… Я не вернусь…

Здесь вы узнаете о том, с чего всё началось, о герое этой истории, где и когда он жил, а потом начнется самое интересное.

Эта история произошла совсем недавно, в почтенном старом городе, прекрасном и величественном в русской истории, которая много раз переименовывала его в обозримом прошлом, меняла его жителей, их политику, одежду, мировоззрения, но неизменно привлекала к своей красоте и загадочности новых приверженцев.

Город стоит на берегу реки. По набережной ходят молодые архитекторы, студенты психологи, поэты и писатели, а также восторженные барышни с фотоаппаратами. У каждого есть свой культурный маршрут.

Где можно встретить писателя? Может быть, в Доме книги или в литературном клубе, или в кофейне для книголюбов, или в одном из двадцати букинистических магазинов в поисках редкой идеи, или же в библиотеке. Знаете? Их здесь 198.

Кажется, что это рай. Здесь, в Городе читают, пишут, печатают, покупают и продают книги.

Но…наш герой несчастлив. Он полон внутренних противоречий, ищет себя как профессионала и не находит. В восемнадцать лет он остался без родителей. Сейчас ему двадцать девять. Он бросил в свое время факультет журналистики в городском университете на третьем году учебы по несчастной любви. На упадническое настроение наслоилась тотальная неспособность учиться как все. Более того, ему казалось, чем больше он учится, тем меньше может. И студент ушел.

Не состоялся как писатель, несмотря признание окружающими его таланта. К началу этой истории он искренне считает, что, что всё самое прекрасное уже написали до него, в том числе отличился на литературном поприще его собственный дед профессор, в прежние времена пишущий под псевдонимом рассказы для периодического издания «Невы».

Это молодой симпатичный мужчина высокого роста, с темными волосами и светлыми глазами оттенка настроения, интеллигентный местный уроженец, чьи предки всё обозримое для него прошлое жили в этом городе. Он зарабатывает чем угодно, лишь бы быть поближе к местам скопления разных книг: каталогизирует фолианты в библиотеке, разносит пирожные в Доме Книги, стоит на кассе в книжном магазине, где знакомится со всеми новинками и изучает раритеты, и не зарабатывает на истинном своём призвании – литературном творчестве, которое профессионалы находят «небесталанным».

Однажды судьба подкинула ему таинственный сюрприз, а вместе с ним шанс сыграть роль детектива, вырасти над собой и одновременно почувствовать себя истинным писателем. Он поверил знакам судьбы, символам многозначных понятий и шансом воспользовался.

Так началась эта неповторимая мистическая история, в которой нет ничего очевидного.

***

Моросящий дождь выбивает музыкальную дробь на истёртом подоконнике, складываясь в долгую осеннюю песню. Я сижу за столом, окружённый страницами заброшенных рукописей и пустыми чашками из-под кофе, бездумно наблюдая, как капли на стеклах прокладывают себе дорожки, скатываясь вниз. Окна временно становятся чище. Накатывают воспоминания.

Меня зовут Игорь. Если формально – Игорь Павлович. Я – начинающий писатель. Много лет «начинающий». Никак не получается договориться самому с собою. В этом мрачном уголке, моём доме, где мечты о карьере писателя столкнулись с суровой реальностью, я нашёл старый ключ.

Помню, был вечер.

Он лежал у меня под ногами, когда я поднимался к себе на последний этаж моего Богом забытого старинного особняка. Думая про персонажей моей книги, я поднялся выше последнего этажа, туда, куда не ходил ни разу до этого. Даже не понял по рассеянности. Шёл себе, выронил рукопись, что брал с собой на прогулку вычитывать. Пришлось мне наклониться за папкой, и вдруг лестничная клетка озарилась мгновенной вспышкой света. Молния. Что за чудо?

И я его увидел.

Увесистый такой, фигурный ключ, с тиснением во всю длину, больше уместный в музее, чем здесь. Надпись гласила nosce te ipsum (познай самого себя). Откуда он? Поднял глаза. Дверь. Массивная. С тяжёлым бронзовым кольцом и изогнутой ручкой, обитая медными гвоздиками. Явно старинная. Эта? Я вспомнил, что видел снаружи дома башенку с цветными витражами, когда гулял. Никогда не думал о ней. Мне становится не по себе. Тут темнота, незнакомое место, внезапная молния. Мистика какая-то. Робость одолевает меня, богатое воображение крупными штрихами набрасывает в мою голову картины разных ужасов, но я всё равно подхожу к двери и высматриваю замочную скважину. Они действительно подходят друг другу: ключ и замок.

Да уж. Но чей он?

У меня в этом доме нет ни тайника, ни кладовки, мой собственный ключ выглядит совсем иначе. Я живу здесь, потому что прихожусь единственным внуком моей бабушке, и в этом моё невеселое везение. После её смерти у меня появилась просторная квартира с массивной мебелью царских времён.

Я спустился на жилой этаж, спросил про ключ жильцов. Мне не ответили. Испуганно цокали языком, услышав про молнию. За отрицательными махами головой я видел у давних соседей узнавание и страх, они прощались со мной и спешили закрыться в своих квартирах. Мелькали у них какие-то догадки об этом, но мне они не сказали ничего.

Я решил, что ключ теперь мой. Кто-то потерял его или здесь он много лет обретался за старым наличником, неясно пока. Буду дознаваться.