– Понятно, значит, наш капитан не утерпел, ну что я могу сказать, снаряжайте корабли, отправимся в путь. С нами поплывут три командира отряда – Брахим, Орфей и Сильмонайк. Берите своих певцов и не забудьте музыкальные инструменты, – она улыбнулась. – Дальше. Чарсон и Кин отправятся на двух других кораблях и повезут рабов на продажу, остальные остаются на острове защищать его от вторжения. Я и Красный Бард поплывем на «Черной чайке», Сильмонайк – на «Грозе морей». Брахим со своими тугами – на «Кали», а Орфей – на своей «Флейте», – распорядилась она и посмотрела на Красного Барда. – А с тобой я еще поговорю.

– Кали, Кали, – позвали туги. – Поплыли на нашем корабле вместе с капитаном, там безопаснее.

– Где я на корабле, там везде безопасно. Мы поплывем на «Черной чайке», – отказалась от предложения Эверилд и улыбнулась пиратам.

– Да здравствует королева! – грянули пираты. Эверилд смутилась, а потом бросила грозный взгляд на капитана. Он блаженно улыбался и смотрел с восхищением.

– Так ты всю власть над пиратами приберешь к рукам.

Эверилд на это ничего не ответила, она только хотела развернуться и пойти обратно в замок, как увидела мелкого, ручонками расталкивавшего пиратов, те смешно падали, и в итоге образовалась куча-мала.

Эверилд едва сдержалась от смеха. Один пират отвесил подзатыльник вконец обнаглевшему мелкому. Тот даже не обиделся, а показал язык и дал деру, чтобы скрыться за надежной спиной матери. Здесь Эверилд не удержалась и разразилась смехом.

– Ой, уморил, не могу, Эрик, ну ты даешь. Откуда в тебе только столько наглости, – Эверилд согнулась пополам от смеха и утирала бегущие слезы. Пираты потихоньку выбирались из кучи-малы, отряхивались и взглядами обещали все муки ада мелкому. Но потом и они загоготали, когда мелкий с опаской выглянул из-за ног Эверилд.

– С твоим ребенком не соскучишься. Что, берем его собой на корабль? Будет новая легенда: морские просторы бороздит мать с ребенком и наводит ужас, – хохотали пираты. Эверилд отсмеялась и выпрямилась, утирая платком всё еще бежавшие слезы.

– Конечно, берем, куда я без него. Что, Эрик, поплывешь с нами в морское путешествие злодеев отлавливать?

– Да, – ответил он и гордо выпрямился, окончательно выходя из укрытия.

Потом Эверилд перевела суровый взгляд на Красного Барда.

– А вам, сударь, пора пить бульончик и перевязывать раны, – с этими словами Эверилд решительно отправилась к виднеющемуся замку, жестом велев четырем пиратам следовать за ней. Пираты подняли носилки и понесли своего капитана со всеми почтением.

Эверилд краем глаза заметила, как пираты прятали улыбки, и тоже улыбнулась. Они поднялись на гору, внесли носилки во двор, а затем и в замок. Прошли по коридору, занесли «ложе» Красного Барда в покои Эверилд.

Вампирша отправила мелкого на кухню, чтобы он велел слугам принести хлеб и суп в комнату.

Уже через полчаса Эверилд сидела и с ложечки поила Красного Барда. Он послушно ел. Эрик крутился рядом, собирая разброшенные по комнате монеты.

– Эрик, садись тоже есть. Сейчас мамочка тебя покормит, – строго приказала Эверилд. Эрик долю секунды смотрел на нее, потом покорно плюхнулся на задницу.

– Может, еще на шпагат сядешь? – обратилась к ребенку Эверилд. Тот задумчиво на нее посмотрел и замотал головой. Мол, я не понимаю, о чем вы, мамочка.

Эверилд отложила ложку и, отойдя подальше, показала, как садиться на шпагат.

– Это называется шпагат, сможешь так? Вообще тебе пора заниматься зарядкой. Чтобы развитие шло как надо, – Эверилд встала и, открыв двери, позвала служанку. На ее зов прибежала девушка лет пятнадцати, одетая в белый чепчик и фартук, поклонилась госпоже. К счастью, Красный Бард много прислуги не держал. У него была парочка служанок и три повара.

– Позови кормилицу, – служанка сделала книксен и убежала выполнять поручение.

Эверилд вернулась в комнату. Присела на диван.

– Молоко будешь? – обратилась она к Эрику.

– А я думал, ты мне предлагаешь, – обижено протянул Красный Бард. – Я бы не отказался от грудного молока.

Эверилд фыркнула и прыснула от смеха в кулачок:

– Ты уже слишком большой ребенок, чтобы тебе предлагать молоко.

В спальню вошла кормилица, она затравленно осматривалась.

– Садись на диван и корми ребенка. Потом у тебя будет два часа на сборы, мы отправляемся в морское плавание. Ты всё поняла?

Она быстро закивала и робко поинтересовалась, беря Эрика на руки:

– Вы меня не отпустите?

– Ты и так свободная, свободно ходишь по замку, острову, в это время твои соплеменники заперты в душных комнатах и питаются раз в день протухшей водой и зачерствелым хлебом. За исключением некоторых, кого я пустила на корм Эрику. Так о какой еще ты мечтаешь свободе, гадкая девчонка?

Миринда опустила глаза в пол.

– Простите, госпожа, вы правы, – она без энтузиазма расстегнула халат и дала грудь ребенку. Эрик с блаженством причмокивал, а потом стал сонно потирать глаза.

– Всё, набегался, сейчас заснет.

И правда, через пару минут он уже спал, причмокивая губами.

Миринда бережно положила ребенка на кровать, но тот моментально проснулся и завозился, готовый заплакать. Та испуганно взяла его на руки и начала утешать. Он снова закрыл глаза. Миринда так и ходила по комнате с ребенком, пока он спал. А Эверилд собирала вещи в поход.

Эверилд придирчиво осмотрела то, что собрала с собой.

– Так, шпагу взяла, два пистоля взяла, кинжал за сапог засунула, сменную одежду взяла. Кстати, пленные сшили ребенку вещи. Это бессмысленно – он слишком быстро растет. Проще его одеть в детское кимоно.

– Кимоно, а что это такое? – проснулось любопытство у Миринды.

– Японская одежда, делается из куска ткани. Просто надо уметь правильно себя обматывать, хотя это звучит грубо. Кстати, где мои перчатки из кожи малыша? – внезапно вспомнила Эверилд.

– Я до последнего надеялась, что это ваша злая шутка! Но они готовы, вам надо зайти в комнату матери ребенка, которого вы убили.

– Хорошо, молодец, не ослушалась. Надеюсь, их качество меня не расстроит, – спокойно заметила Эверилд.

– Вы бессердечная женщина, – снова осмелела Миринда, что не могло не позабавить Эверилд.

Она подошла к кормилице и, забрав ребенка, переложила на диван, потом мягко взяла руку кормилицы, та вздрогнула и внутренне сжалась, но шелохнуться не смела.

А Эверилд тем временем приложила ее к сердцу.

– Что, чувствуешь сердцебиение? А для пущей убедительности можешь пощупать пульс, я научу, как это делать, – великодушно сказала Эверилд.

– Нет, не чувствую, вы холодная как труп, – она зябко повела плечами, ее не покидало ощущение, что пиратка смеется над ней.

– Я и есть труп, милочка. Я уже мертва полторы тысячи лет. Я умерла в 538 году, во времена расцвета Византийской империи. Мое сердце остановилось в тот день, когда меня муж изнасиловал вместе с пьяными дружками.

– И правильно сделал, вы другого недостойны! – зло проговорила Миринда и сама испугалась своей реакции. Она ожидала удара, даже зажмурилась, Эверилд замахнулась, но рука ударила в стену, и кормилица в ужасе отпрянула – стена просто раскрошилась, словно ее не было.

– Да что ты знаешь о жизни, гадкая девчонка?! – Эверилд взяла ее за волосы. – Твое дело – сапоги лизать своим господам! А не рот открывать. Что ты знаешь о той маленькой девочке, которая мечтала о счастливом будущем, представляла себя играющей на флейте! Девочке, которая мечтала подарить мужу ребенка, но не могла?! Которая делала всё, чтобы ему угодить!.. Что ты знаешь о ней?! О ее разбитых мечтах и ожиданиях! Что ты вообще можешь знать о жизни, соплюшка? Ты еще краем только коснулась ада, который прошла я за полторы тысячи лет! Ты еще никого не потеряла, кроме своего ребенка и мужа. Ах, да, а где твой муж? Умер, или ты нагуляла ребенка?

Миринда потупилась, щеки запылали от стыда. Эверилд отпустила ее волосы, с удовлетворением отойдя.