Как только я дописал предложение, зазвонил телефон в прихожей. От неожиданности выронил ручку – если бы я только знал, что произойдет дальше. Что в сценарии моей жизни так много эпизодов, дающих мне шанс понять задумку Великого режиссера. Убедиться в его существовании и затем позволить себе импровизации. Но тогда я просто подошел к телефону и снял трубку.
– Эээ. Алло, – прикрыл микрофон рукой, не в силах сдержать нервное щёлканье зубами – наверняка, звонит она, ведь мой домашний номер телефона определился мобильником.
Прошло несколько секунд, и на том конце повесили трубку. Я вернулся к столу. Перечитал то, что уже написал. Что дальше? Внезапный звонок полностью сбил меня с толку. Посидел немного с закрытыми глазами и продолжил письмо.
«А еще… Я верю, что встреча наша не случайна. Дата и место ее не были определены. Возможно, она произошла чуть раньше или позже положенного срока, но мне принесла избавление от мук бесперспективного существования. Если вспоминать о теории переселения душ и множественности миров, то мы уже были знакомы и будем знакомы. И мне кажется, что количество твоих перерождений больше, чем у меня. Ты знаешь то, чему мне еще нужно учиться. Долго. Быть может, всю жизнь. Я не могу просить подождать меня, но… Даже тогда, после окончания этой прогулки в пространстве и времени, когда померкнет свет и исчезнут земля и море, где-то там, наверху, мы обязательно увидимся вновь, и я скажу тебе: „Здравствуйте“…
Негромкий хлопок, одновременно вспышка и струйки дыма, обжигающие касания к спине и шее, темнота. В комнате стало темно. Затем загудел и включился телевизор. Он немного осветил одну стену, но в глазах по прежнему статичная картина яркого контрастного пространства вокруг. Первые секунды, я ничего не смог сообразить… Взорвалась лампочка над головой. У меня люстра с яркой галогеновой лампой, она то и взорвалась. Я посмотрел на лист бумаги перед собой. В слабом голубоватом свечении экрана на ней проступили несколько прожженных полумесяцев. Осторожно провел рукой по шее. Из нее торчал небольшой осколок. Включил бра на стене и вышел в кухню. Думать обо всем этом не хотелось. Подмел пол к комнате (несколько стекляшек проплавили линолеум), слегка порезал руку. На шее и спине насчитал три маленьких ожога. Слова, которые писал, были последними на странице. Я поставил многоточие после слова «Здравствуйте», подписал своим именем и сложил лист вчетверо. Положил в нагрудный карман куртки и лег спать. Снов не видел.
Четверг получился скомканным. Я периодически доставал письмо из кармана и пытался определить по расположению прожженных участков свое будущее. Думал о том, как передать его девушке из такси. Постоянно натыкался на воспоминания о Тане. Везде. Последней каплей были новости по радио. Говорили о юбилее «современной оперы» «Юнона и Авось». Как только начали говорить об этой дате, я уже знал, чем все закончится. Но радио было в другом конце кабинета, и бежать к нему было лень. Я уже предчувствовал финал сообщения, знал, какие слова сейчас услышу. И услышал.
Я тебя никогда не забуду.
Ты меня никогда не увидишь.
Мысли о незнакомке, Тане и мужчине, который меня боится, иногда перебивали другие – о скором приезде Саши. Он явно привнесет какое-то новое звучание в мою историю. Вот только какое? Четверг был одним большим вопросительным знаком. Точку над i поставить не удавалось. Какое-то отсутствие соответствия между чем-то и чем-то. Я даже не мог определиться между чем и чем. Хотелось отдохнуть, хотя не чувствовалось усталости. Будущее представлялось набором разрозненных деталей конструктора, из которых мне предстояло построить… что? Башню? Замок? Хижину? Сумасшедший дом? Я был готов к абстракциям, но не выдерживал жесткости реального мира. Недостаток имен. Безымянный четверг. А еще на безымянном пальце носят кольцо, которое означает…
Вечером я вынул из коробки плеер, вставил диск, надел наушники… Батареек внутри не было. Выковырнул из пульта дистанционного управления телевизором. Диск с трудом раскрутился, звук застрял где-то внутри блестящей коробочки. И обо всем этом мне некому рассказать! Ну, не позвоню же я друзьям и стану жаловаться на отсутствие батареек в плеере! Нет, пожалуй, ни одного человека, которому это было бы интересно. Я не могу писать книгу для друзей. Для родственников. Для знакомых. Я не интересен им. А вот незнакомому человеку… Я вновь достал из куртки письмо той девушке. Надо писать книгу для незнакомца? Лег спать уверенный в том, что ночью увижу сон, который все объяснит. Ну, или хотя бы намекнет на то, что объяснение существует.
Пятница – мизинец.
Первая мысль после пробуждения: «А снилось ли мне что-нибудь?» Я так и не вспомнил. Зато чувствовал себя бодрым и уравновешенным. Пятница – последний рабочий день в неделе. Кроме того, я наткнулся на балконе на старые кроссовки. В это утро наконец-то совершил короткую пробежку. Душ, легкий завтрак. На работе я включил компьютер и начал писать книгу. До этого все никак не мог, не знал, с чего начать. Хотя бы маленький толчок вперед, а потом… Я безуспешно искал первую фразу всю неделю, а тут нашел сразу страницу. Текст о вечной встрече, который я разместил неделю назад на форуме. Скопировал его в новый документ, и у меня появилось начало. Дальше стало проще. Принялся описывать события последних дней, иногда слегка приукрашивая или, наоборот, скрывая подробности. Например, решил не писать, что каждый день, заходя в интернет, проверял, кто прочел этот самый текст «Мы встретились?». Она сделала это уже на следующий день, даже оставила короткую рецензию.
Начало было положено, я знал, что придется еще много работать, но вид первой страницы, заполненной черными знаками, опять чуть не затянул меня в омут мечтаний. Усилие воли – и я начал быстро, стараясь не забыть сверкающие внутри меня слова, набирать текст. Примерно через час остановился. Всего три страницы. Много или мало? С чем можно сравнить? Я открыл несколько документов с моими любимыми книгами. В одной сто четырнадцать. В другой – двести тридцать пять, в третьей – триста семнадцать. У меня всего три, но это практически один процент от самой большой! Затем я присмотрелся к размеру шрифта, границам и полям… После того, как привел свой текст в соответствие с «эталонными», у меня осталось всего полторы страницы. Я перечел их, исправил некоторые ошибки и заменил повторяющиеся слова синонимами… Обед. От моего энтузиазма не осталось и следа. А будет ли интересно незнакомому человеку узнавать детали, которых я и сам-то раньше не замечал? Рисунок обоев моей комнаты, душевные порывы и надрывы, описания поступков и мыслей…
Но после обеда я вновь принялся за работу… У меня появилась цель, я придумал ее для себя и старался при этом не думать о ней. Попытаться показать мое время. Мой мир. Мое поколение. Иногда с фотографической точностью, иногда мозаикой из осколков чувств и переживаний, иногда легкой акварелью непринужденного общения. Ведь каждый человек – частица, одна из миллиона летящих сквозь вселенную частиц. И нельзя остановить мгновенье, можно лишь попытаться запечатлеть траекторию нашего безумного полета. Я хотел, чтобы каждая страница, как рентгеновская пленка, зафиксировала крошечное событие, прошедшее за бесконечно малый по сравнению с возрастом большого мира отрезок времени. Порой незначительное для окружающих, но такое важное для меня. Я заметил, что перестал набирать текст, а начал задумываться о его цели. Решил отогнать эти мысли и продолжил писать. Но рабочий день вдруг закончился, я сохранил все, что успел сделать, на дискету и взял с собой – попробовать продолжить дома. Книга для будущих поколений – вдруг среди миллиардов наших потомков найдется хоть один, кто заинтересуется событиями нескольких дней, одного из первых лет двадцать первого века.
Домой отправился пешком. Пройдут годы, и по этой же улице будет идти кто-то другой. Оставляю ли я ему хоть что-нибудь после себя? Время, эпоха… Почему я живу сейчас? Именно сейчас. Мимо проехал грузовик, на фургоне нарисованы горы и эмблема какой-то западной фирмы, продающей сыры. Горы были нарисованы очень просто – именно такие горы я видел, когда в детстве читал книги о бесстрашных путешественниках и авантюристах. Три треугольника, центральный чуть повыше крайних. Белая, снежная шапка, зубчиками перерастающая в зеленые пятна леса. А вдруг это те самые горы, из моих книг? Это значит, что сейчас на склоне одной из них…
