О Его существовании Ксения Андреевна знала всегда, с тех самых пор, как начала себя помнить. Он просто был, Он как бы жил в их квартире, а вроде бы как и не жил. Когда Ксения Андреевна была маленькой, она была уверена, что этот странный дядя такой же настоящий, как мама и папа или дедушка и бабушка. Несколько раз она показывала на Него маме, но всегда встречала недоуменный взгляд. Ксения Андреевна достаточно быстро поняла, что не стоит лишний раз рассказывать о том, что она Его видит. Да и уже годам к шести видеть Его в полном смысле этого слова она перестала, просто ловила краем глаза тень, слышала сухой кашель, разрывающий грудь, или шаркающие шаги. Иногда в квартире сами собой открывались и закрывались двери и створки шкафов, падали книги с полок. Но Он никогда не причинял никому вреда, разве что пугал случайных гостей, Ксения Андреевна всегда отшучивалась – сквозняк. Никто никогда не сомневался в ее словах, но Ксения Андреевна-то знала – это Он. Он здесь. Он всегда здесь. Эзотерический трип и годы одиночества, а так же то, что в непосредственной близости от нее был самый настоящий паранормальный… кто-то, наводили Ксению Андреевну на совершенно разные идеи. Мысль, что это – призрак предыдущего жильца, Ксения Андреевна отмела сразу же – ее родители были первыми, кто въехал в эту квартиру. Какое-то время Ксения Андреевна думала, что это – демон. Но демоны, как широко известно, проживая в домах, начинают сожительствовать с их обитательницами, и Ксения Андреевна знала нескольких таких лично, но Он никаких поползновений не предпринимал. Потом была версия с домовым, она продержалась почти пять лет, пока на очередном собрании ветеранов сект девяностых Ксения Андреевна не разжилась заклинанием, которое вызвало бы домового на разговор. Заклинание было надежным и проверенным, но Он разговаривать не пожелал. Это поставило Ксению Андреевну в совершенный тупик, и она решилась использовать последнее и самое действенное средство – написать в передачу «Сверхнатуральное». Письмо было написано, отправлено со старенького компьютера, и, как читателю уже известно, письмо это было прочитано ни много, ни мало самим Гермесом Трисмегистом, Трижды великим. Впрочем, Ксения Андреевна об этом не знала, первые дни она с нетерпением ждала звонка, но прошли недели, месяцы, и надежда почти угасла.

Тем утром Ксения Андреевна покормила кошек, сварила кофе в турке, села на своей маленькой пятиметровой кухне и посмотрела в окно. Было начало октября, и клены во дворе как раз раскрасились в желтый и багряный. Ксении Андреевне это время нравилось больше всего – так ярко, так красиво… Как бы соглашаясь с ней, со скрипом открылась и закрылась створка кухонного шкафа. Еще одна странность, которую сложно было объяснить – Он как будто бы читал ее мысли. Домовые так не делают, все-таки похоже на демона. Но Он не демон, Ксения Андреевна всегда это знала в глубине души, и дело даже не в отсутствии домогательств, а в том, что… Ну не злой Он. А демоны – это зло, как ни крути. Ксения Андреевна отпила еще кофе. Жалко все-таки в «Сверхнатуральном» не заинтересовались их историей, потому что больше всего Ксении Андреевне хотелось наконец-то с Ним поговорить. Они ведь всю жизнь вместе прожили, а Ксении Андреевне сейчас так хотелось вспомнить тех, кого уже никто не помнил: мать, отца, бабку с дедом… У дочери была своя жизнь и свои заботы, да и отношения у них были натянутыми по совершенно понятным причинам.

Противной птичьей трелью разразился звонок. Сидящая на стуле рядом с Ксенией Андреевной кошка, рыжая с белым пятном на лбу, раздраженно подняла голову.

– Сейчас, Маркиза, потерпи, – Серикова поднялась и тяжело пошла в коридор.

Но дверь кухни вдруг резко захлопнулась у нее перед носом. Причина для этого была только одна – Он. Ксения Андреевна замерла. Он откровенно ее предостерегал. А в том, что это можно расценивать как предостережение, и никак иначе, Ксения Андреевна не сомневалась.

– Скажи еще что-нибудь! – потребовала она. – Подай знак!

С минуту она стояла, ожидая, что вот сейчас что-нибудь упадет или громко хлопнет дверца шкафа. Но вместо этого еще раз прозвонил звонок. И так было всегда: как только Ксении Андреевне казалось, что Он готов с ней говорить, как только знак становился явным, все вдруг стремительно обрывалось. Серикова подошла к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояли двое: женщина лет тридцати пяти и пожилой мужчина. Женщина в принципе выглядела достаточно обыкновенно, ну как сейчас они все выглядят: джинсы и какая-то бесформенная хламида – а вот мужчина Ксению Андреевну заинтересовал. Примерно одного с ней возраста, очень представительный, великолепно одет, и очень эффектная внешность: седой, смуглый, темноглазый. Конечно, эта крашеная профурсетка его захомутала из-за денег, наверняка, не из Москвы, как и эта провинциальная Марина из тридцать шестой. И почему такие шикарные мужчины всегда ведутся на подобных пустышек? Эта пара недавно заехала на четвертый этаж в бывшую квартиру Птицыных, Серикова видела их в окно. Она широко распахнула дверь и улыбнулась мужчине, нарочито игнорируя его спутницу.

– Добрый день!

Ксения Андреевна ожидала, что девица ринется вперед, но к ее удивлению, она как будто бы отстранилась от своего кавалера, дальше Серикова уже не обращала на нее внимания, потому что надтреснутый грудной голос произнес.

– Добрый день. Прошу прощенье за беспокойство, мы ваши соседи с четвертого этажа, – губы мужчины чуть дрогнули, но так и не растянулись в улыбке, – меня зовут Томас, а это моя супруга Дария.

Поздороваться что ли пришли? – иронично подумала Ксения Андреевна. Какое-то новаторство в стиле Маринки-колхозницы?

– Но дело не в этом, – продолжал Томас, – вас это может удивить, но я имею отношение к шоу «Сверхнатуральное», и поверьте, ваше письмо не осталось незамеченным. Я здесь для того, чтобы поговорить с вами об этом.

Так может быть, эта захлопнувшаяся перед ней дверь – наоборот, знак чего-то хорошего. Да и на девку можно не обращать внимания, известно же, жена не стена – подвинется.

– Проходите, Томас, – Ксения Андреевна улыбнулась, откинула голову и распахнула дверь почти настежь.

– Благодарю вас.

Томас переступил порог, вслед за ним в квартиру проскользнула его жена, но Серикова демонстративно на нее не смотрела. Пусть шныряет сколько хочет, у Ксении Андреевны даже украсть нечего при всем желании. А она тем временем повела Томаса на кухню, усадила на стул, налила кофе и села напротив, кокетливо выгнув шею.

– Вы итальянец?

– Испанец.

– Прекрасно говорите по-русски.

– Я здесь учился.

– И так и остались?

– Нет. Вернулся, и только много лет спустя понял, что Москва – мой настоящий дом.

– Я – коренная москвичка.

Ксения Андреевна всегда этим гордилась, ей казалось, что это – как проба на кольце, знак качества, который отметает все недостатки.

– Я так и подумал, – ответил Томас. – Великолепный кофе. Сами варите?

– Да.

– У вас настоящий талант.

– Благодарю вас, – кажется, Ксения Андреевна даже покраснела.

– Вы написали в «Сверхнатуральное», что у вас в доме призрак. Почему вы так считаете?

Ну вот опять. Что, да как, да почему… Но тут Томас приятно удивил Ксению Андреевну.

– Я не прошу вас оправдываться. Я вам верю. Я просто хочу, чтобы вы рассказали все, как было.

«Я вам верю». Ксения Андреевна столько лет доказывала всем, что она не сумасшедшая, что тот факт, что хоть кто-то – а особенно такой интересный мужчина – решил ее выслушать, сам по себе был уже невероятным событием.

– Понимаете, – начала рассказывать она, – в моей квартире живет кто-то еще, я не знаю, кто он, он никогда не выходил на контакт, но и вреда он мне никогда не причинял…

И Ксения Андреевна начала обстоятельно и подробно излагать свою историю.

Ну надо же как воркуют, думала Дарья Николаевна Салтыкова, пока ходила взад-вперед по единственной комнате квартиры Сериковой. Бесстыжая тетка, конечно: пришел к ней мужик с женой, а она его клеит без зазрения совести. Впрочем, Дарья Николаевна на нее зла не держала – никакой женой она Томасу не была и никогда не будет. Монах-доминиканец де Торквемада в роли дамского угодника – это, конечно, что-то новое, но даже после стольких лет совместной работы в каждом можно открыть нечто неожиданное. А ей нужно найти предмет, который привязал призрака. Призрак, кстати, был тут как тут. Дарья прекрасно его видела. Войдя в комнату, она даже решила, что он – живой человек.