И, пока она это говорила, мое настроение заметно улучшалось, и я невольно залюбовался и ею, и тем, как она все это говорит.

И кому она это говорит?! Мне, мне одному!

Как это было в известной песне Серова?

«О, это – чудо!

Ты меня - любишь…».

И еще мне захотелось встать, и немедленно пойти, и самому разорвать всех уродов на самые мелкие кусочки – чтобы только она была счастлива…

И только в этот момент я сообразил, что она, скажем так, не совсем одета; я увидел, что она пришла ко мне так, как спала – в одной ночной сорочке.

И я увидел, как она в своей ночной комбинации красива.

- А я что, сильно тебя напугал? – спросил я, - а то ты прибежала, и даже одеться не успела…

И она тоже только сейчас поняла, что не одета.

- Ой, как нехорошо! – испуганно воскликнула она, и покраснела, и попыталась отвернуться от меня, и попыталась закрыть руками вырез на груди, через который, как она подумала, мне слишком много видно.

- Можешь совсем отвернуться, - сказал я, - ты для меня красивая с любой стороны. Тем более, что ты мне уже много чего пообещала, и отступать тебе - поздно…

- Да мало ли что я там наобещала! – воскликнула она, и сейчас же поправилась - и я выполню все, о чем шла речь! Но мы – сначала должны поговорить! Сначала поговорить, а потом делать! А приходить вот так вдруг, в таком виде, и вот так сразу – это очень нехорошо! Это – очень стыдно! Что обо мне мои люди подумают!

«А вот твои люди как раз все очень хорошо понимают» - подумал я.

А моих ночных неприятных переживаний – словно совсем не было.

- Сколько еще до подъема? – спросил я.

- Чуть меньше часа, - ответила она, продолжая, тем не менее, стыдливо закрываться и отворачиваться.

А надо честно сказать, что ей в такой ситуации от моего заинтересованного взгляда закрываться было бесполезно. Как я уже сказал, она восхищала меня с любой стороны и в любом месте своего тела.

Эх, вот бы воспользоваться ситуацией немедленно! Прямо сейчас! Грубо схватить! Повалить на кровать…

Но я, собрав всю свою силу воли, решил остаться честным человеком.

- Тогда иди спать. Если ты Главнокомандующий, то это еще не значит, что ты – можешь нарушать режим…

- Хорошо, Сергей Анатольевич, - она чуть заметно улыбнулась, - я выполню Ваше приказание…

И с этими словами выскользнула из комнаты.

А я после этого некоторое время лежал и мечтал о том, чтобы она полураздетая пришла опять.

И я очень ярко представлял то, что я с ней сделал бы, если бы был немного смелее...

А потом прозвучал сигнал подъема, и нам с Ариадной стало уже не до любовных переживаний.

Лететь в бой Лайя должна была на той самой космической яхте, на которой они с Ариадной привезли меня с Земли. У этого космического корабля была самая высокая скорость полета в обычном пространстве и самая высокая маневренность – способность разворачиваться на большой скорости по минимальной дуге и самое высокое ускорение стартового разгона. На длинные перегоны эта яхта была неспособна, но сейчас от Лайи этого и не требовалось. От неё требовалось только одно - нагло покувыркаться перед носом у противника и при этом постараться, чтобы её при этом ни разу не подстрелили – защита на этом кораблике была минимальной.

Важно было еще то, что враги должны были узнать этот космический корабль и погнаться за ним. С их точки зрения в описываемой мною ситуации была вероятность, что Лайя просто заблудилась в космическом пространстве, а на яхте находится сама Ариадна – Главнокомандующий всех противостоящих роботам вооруженных сил. Конечно, такая явная глупость людей в реальности была крайне маловероятна, но полностью исключить её было нельзя, и поэтому по нашим расчетам вражеские корабли должны были за Лайей погнаться.

И именно это нам и требовалось.

Уже перед самым отлетом Лайи на передовую мне в голову пришла интересная мысль.

- А у вас есть стимулирующие средства, чтобы на короткое время форсировать работу человеческого организма?

- Есть, - ответила одна из женщин,- наши последние разработки на основании верикса очень перспективны…

- Вколите сейчас же это средство Лайе!

- Я категорически против! Препарат недоработан и с большой вероятностью может вызвать очень быстрое привыкание! Мы одним уколом можем сделать из Лайи наркоманку!

Лайя сразу сообразила, о чем идет речь.

- Да лучше я буду потом пол года живая лечиться от наркомании в госпиталях, чем…

И, не договорив, обернулась в сторону Ариадны и замолчала.

- Выполняйте! – нахмурившись, приказала Ариадна, и медики сразу засуетились, и необходимый укол вскоре был Лайе сделан.

И дальше всё опять стало развиваться по плану.

Мы все стояли на небольшом местном космодромчике, откуда должна была через пару минут стартовать Лайя.

Пока Ариадна обсуждала со штабом самые последние приготовления, я наблюдал за Лайей. Я искал – и не находил никаких переживаний, никакого, пусть даже подавляемого, страха на ее лице, не находил даже тени сомнений. Лайя все делала уверенно и спокойно, словно готовилась не к опаснейшему полету, а к чему-то банальному, к тому, что она знала очень хорошо и делала уже тысячи раз.

И женщины штаба, и сама Ариадна, и Хлоя, уже разместившаяся на позициях, были в той или иной мере взволнованы. И только Лайя сохраняла полное спокойствие, с легким налетом скуки на лице поглядывая на происходившую вокруг нее суету.

Я не утерпел и подошел к ней.

- Извини, я, может быть, не вовремя… - неуверенно начал я.

- Да ладно, - Лайя усмехнулась, - я вижу, что ты опять чего-то не понимаешь. Пользуйся моментом – спрашивай скорее, пока я еще жива…

Я решился.

- Извини, - сказал я, - но меня удивляет то, как ты спокойна. Неужели ты совсем ничего не боишься?

- Это я-то спокойна?! – усмехнулась Лайя, - это я-то совсем ничего не боюсь? Ты не понимаешь – дело совсем в другом. Понимаешь, с самого рождения я знала, что у меня есть большой, неоплаченный долг перед моим народом – а конкретно сейчас настало время выполнить его. И я уже не принадлежу себе – и я сделаю то, что должна сделать…

Говоря это, она внимательно и спокойно смотрела на меня. И было видно, что это не бравада перед боем и не пустые слова – было видно, что она на самом деле сделает всё, о чем сказала, сделает спокойно и профессионально.

- Я, кажется, понимаю… - ответил я.

- Ну, вот и молодец! – Лайя улыбнулась по-дружески, - значит, жди меня вечером… Вечером у нас – интимная встреча…

После этого к нам подошла Ариадна, и всё опять закрутилось вокруг меня в самых последних приготовлениях к старту.

А я, наблюдая за ними, подумал, что роботы, видимо, очень, очень сильно ошиблись, начав когда-то давно эту проклятую войну…

- Ну что, девочки, Богу все помолились? – спросила Ариадна, - тогда начинаем…

И всем участникам операции, не находящимся рядом с ней, был послан сигнал.

И операция началась.

ГЛАВА 26. ДРУГАЯ СТОРОНА ФРОНТА: КОЕ-ЧТО О СТРАТЕГИИ .

На том участке фронта, где Лайя и Хлоя были должны провести свою операцию, вооруженными силами уродов командовал робот с серийным номером ZX-275B-13799-JJU-198M. Общаясь между собой, роботы быстро поняли, что обращаться друг к другу по номерам немного неудобно. Поэтому при решении этой проблемы они пошли привычным для себя путем – скопировали опыт людей и присвоили себе вместо серийных номеров человеческие имена. Имя, данное противостоящему нам роботу, означало физически сильного и выносливого человека, который должен совершить большое количество подвигов. Ментальный переводчик уже потом, при анализе разведданных, не нашел этому имени прямых аналогов в русском языке и поэтому обозвал данного робота Гераклом – самым близким по смыслу понятием, которое он нашел в моей голове. Поэтому и я буду называть данного урода Гераклом.