Ариадна только слегка повернула голову в её сторону – и Зенна на полуслове заткнулась и тихонько села обратно на стул.

- Продолжай, Серёжа, - сказала Ариадна, как ни в чем ни бывало, - не слушай эти нервные бабские выкрики; какие логические выводы вытекают из твоего тезиса?

А Лайя улыбнулась и удовлетворенно кивнула.

- Женщина, когда она беременная, - продолжил я, - вынуждена ограничить свой кругозор. И она так жить привыкает. А для выполнения активных и революционных задач существуют мужчины, и поэтому задача женщины – не готовить революцию, а поддерживать гармонию уже начатой деятельности. Бабам, по уровню развития их интеллекта, война вообще противопоказана! Женщины не способны давать революционные, творческие идеи! А то, что мужчины совершают ошибки, не отменяет общего принципа, изложенного мною выше. Женщина – существо сугубо конкретное, а нам сейчас требуется глубокая философская, стратегическая идея.

Я посмотрел вокруг. Кажется, меня понимали. Конечно, среди этих женщин дурочек не было.

- Я не буду излагать весь ход моих рассуждений, - продолжил я, - ясно, что стоит вопрос о противостоянии двух сторон одной цивилизации. У вас – одинаковые технологии, одинаковое оружие, практически одинаковая тактика. Люди идут в творчестве немного впереди, но противник практически моментально все копирует. Поэтому всё упирается в количество и организацию наличных сил. По численности врагов больше. Чтобы победить в этой войне, нам необходимо оказаться умнее. И здесь мы опять видим тождество: мы думаем с помощью компьютеров, и враги тоже думают с помощью компьютеров, и компьютеры у нас тоже одинаковые. Поэтому умнее роботов мы оказаться не можем.

- Заколдованный круг какой-то получается, - раздался чей-то голос.

- Правильно. Наши компьютеры сражаются против их компьютеров и не могут их победить, так как их логические силы примерно одинаковы. Поэтому, нашим врагом является не космический враг; нашим врагом являются наши собственные компьютеры.

Ариадна опять на кого-то посмотрела, и реплики со стороны аудитории не последовало.

- Я ни в коем случае не предлагаю выбросить компьютеры на свалку, - продолжил я, - но я предлагаю найти их принципиальное несовершенство, и использовать понимание нами этого несовершенства в нашу пользу, пока противник не догадался, в чем дело. Мы исправим свои компьютеры, а компьютеры противника будут продолжать ошибаться. Это даст нам преимущество.

- Да как же её найдешь, эту ошибку компьютеров! – не выдержала сама Ариадна, - при помощи чего её искать? Компьютеры не владеют рефлексией, они не смогут проанализировать сами себя!

- Здесь многие рожали? – спросил я.

Женщины заулыбались.

- Так вот, самые тяжелые заболевания – наследственные, они возникают уже при рождении. Такого ребенка вылечить нельзя. Так и здесь: принципиальные ошибки компьютера – это ошибки того программиста, который компьютеру программу писал! Надо найти неосознанную ошибку человека, заложенную в самых общих принципах программы, которую он написал – и это же будет ошибкой всех без исключения компьютеров, существующих в вашей цивилизации. Надо взять самые общие принципы программы и посмотреть, что именно не оправдалось в ходе, скажем так, исторического развития. Надо найти то, что было сразу задумано неверно.

Несколько секунд я помолчал, давая женщинам время осознать услышанное.

- Господи, какие же мы были дуры! – с чувством сказала Зенна.

А две дамы из физико-математического отдела тихо, но яростно между собой заспорили.

- Компьютеры знают, что мы никогда не отступаем, - продолжила за меня Лайя, - если есть хоть малейший шанс к сопротивлению. Поэтому, отступление наших сил может расцениваться ими или как позорное бегство с поля боя, или как полное истощение всех наших возможностей сопротивления. В любом случае, должно начаться победоносное преследование, чтобы добить отступающего противника. Вытекающая из всего этого идея элементарна: необходимо пожертвовать одним пилотом, чтобы с его помощью завлечь преследователей в засаду; я согласна с Зенной: мы могли бы догадаться об этом и сами.

- И кто это сможет сделать? – спросила Ариадна.

- Это смогу сделать только я. Необходимо пожертвовать мною.

В аудитории повисла гробовая тишина.

- Но ты же знаешь, что я никак не могу послать туда именно тебя! – в сильном волнении воскликнула Ариадна.

- Можешь, - жёстко ответила Лайя, посмотрела в глаза Ариадне и та под её взглядом низко опустила голову, - ради общей победы – можешь. Ари, ты же знаешь – я лучший пилот Галактики, - уже чисто по-дружески, неофициально продолжила Лайя, - я всё сделаю и вернусь! Сегодня вечером мы отработаем, сколько сможем, мой полет на тренажерах – компьютеры на этот раз будут мыслить за противника, а я буду создавать противнику хаос. И потом, я ещё парня у тебя не отбила – так что мне обязательно надо вернуться; любовь с мужчиной после боя – это здорово!

- Хорошо, я буду надеяться, что ты права, - после долгих колебаний, согласилась, наконец, Ариадна, - ты летаешь, ты знаешь, о чем говоришь. Но вечером – будем тренироваться на тренажерах до полного изнеможения. А сейчас объясните нам, какое техническое обеспечение вам по вашему плану необходимо и чем вы уже успели загрузить несчастных исполнителей?

ГЛАВА 23. ПОДГОТОВКА.

Если бы я писал детективную повесть, то я бы должен был тщательно скрывать тот план, который мы с Лайей придумали. Но тогда пришлось бы сначала описывать бой, полный неожиданностей, а потом объяснять его, возвращая повествование назад. Мне кажется, что читать такую рефлексивную вещь было бы неудобно. Поэтому я стараюсь описывать всё по порядку. Я вспоминаю эмоции, которые я переживал и мысли, которые приходили мне в голову. Я стараюсь описывать детали произошедших событий, и надеюсь, что и личные переживания молодого человека, внезапно попавшего на войну, будут хоть немного читателю понятны.

Конечно, описывать внешние события легче, чем свои переживания. Если что с описанием переживаний не так – прошу читателя извинить меня; я – не Лев Толстой…

Но давайте вернемся к повествованию.

…А в тот день потребовалось решить еще множество организационных вопросов. Проведение фронтовой операции – это всегда сложное дело. Конечно, я не запомнил всех мелочей; я и не пытался их запоминать. Я смотрел на Ариадну, и наблюдал, как здорово она всё решает. Может быть, я был излишне пристрастен и восхищался тем, что для Генштаба было обычной рутиной. Но мы, люди – существа эмоциональные и увлекающиеся; мы – не роботы.

Впрочем, довольно лирики.

Одним из необходимых моментов была транспортировка астероида. Надо честно признать – даже для этой высокоразвитой цивилизации это было выдающимся техническим решением. Необходимо было не просто передвинуть астероид с места на место в обычном пространстве, необходимо было очень быстро протащить его под самым носом у противника через гиперпространство.

Короче говоря, когда Генеральный штаб приказал перебазировать полый, выработанный астероид через гиперпространство чёрт знает куда, министр транспортных сообщений поняла: конец её карьеры наступил. Конечно, теоретически такое движение было возможно. Звездолеты легко проходили через гиперпространство. Но астероид – не был звездолетом! У него не было двигателя, его надо было тащить при помощи внешних силовых линий. Малейшая дисгармония тянущих астероид кораблей – и прощай всё: и тянущие его корабли, и сам астероид. Когда же Ариадна уточнила, что сделать это необходимо за одни сутки, у министра чуть не начался сердечный приступ. «Не выполнишь – сниму с поста, - ласково объяснила Ариадна, - и после этого и ты, и твои дети в лучшем случае до самой смерти будете работать простыми землекопами…»

После таких слов Ариадны министру транспорта пришлось совершить невозможное. Астероид в назначенный срок был доставлен на место.