Обалдеть! – воскликнул великий экспериментатор и ринулся ко мне.

Ты это тоже видел?

Погоди! Давай ещё раз. Я на телефон сниму, на работе покажу!

Кому? Твоим пациентам? Ещё один такой раз и они меня увидят воочию.

Не. Митрофаныч, сторож наш, мне постоянно рассказывает про места силы, разломы и прочую чушь, чтоб я не спал. Я ему, как эксперту покажу, может он знает что это за аномалия такая.

А давай я сниму про то, как ты в эту фигню лицом втыкаешься?!

Давай! – он, в запале, даже не заметил мой гневный тон, настолько его увлекла эта невидимая стена.

Мотор! – скомандовал я, когда включил камеру на мобильнике. Санёк разбежался и… пробежал насквозь всё пространство под эстакадой.

Это лицо надо было видеть. Видели ребёнка, который разворачивает обёртку, а вместо конфетки обнаруживает там ещё кучу скомканных обёрток? Если видели – представляете. Это была смесь обиды, недоумения и ещё фиг знает чего. Разве что слезы не текли. Эта картина вызвала у меня приступ смеха, на что наш спринтер обиделся.

Ну как так-то? – чуть не всхлипывая промямлил Саня, когда подошёл ко мне.

Не знаю, Александер, но чувствую к доктору пойдём оба.

А где ты запнулся-то покажи.

Вот здесь – поднимаясь по блокам насыпи начал я экскурсию, – засмотрелся на Гага… – и на полуслове замер. Граффити вечно улыбающегося Юрия Алексеевича не было на том месте, где ещё утром я его видел. Даже следов краски. И арматурины не было.

Я так понял, мы нашли точку отсчёта. Да?

Мгм… – прошипел я сухим горлом. Во рту снова образовалось ощущение сухого пергамента. – Так что там твой Матрёныч говорит про места и разломы?

Митрофаныч…

Это уже и не важно…

Каким-то шестым чувством я заметил двоих крепких мужиков в костюмах, быстрым шагом направляющихся к нам. Когда я обернулся, они резко побежали в нашу сторону.

Бежим! – рявкнул я и выталкивая Сашку, рванул, как настоящий кенийский олимпиец. На бегу я пытался быстро сообразить, куда нам, собственно бежать? Саня, тот вообще ничего не понимая, бежал чуть сзади меня с глазами как блюдца, даже не пытаясь узнать, куда и почему мы бежим. Подбегая к железнодорожному мосту, я кинул взгляд на подъехавшую электричку и резко повернул на насыпь. Шурик не отставал. Ребята тоже, но метров шестьдесят – восемьдесят между нами всё же было. Я и не ожидал от нас такой физической подготовки! Как будто оба служили в спецназе. Не меняя скорости движения, мы влетели на насыпь и перемахнули через забор. И уже зашипели двери вагонов, как мы заскочили внутрь. Тут-то они и отстали…

Блин! Ну ты моришь! – отдуваясь как паровоз выдохнул Сашка. – Это кто?

Понятия не имею. – моё сердце колотилось где-то в горле.

А какого ж рожна мы так от них бежали?

А какого они за нами?

Резонно… Что теперь думаешь делать?

Думаю, думать…

Опять резонно. А меня посвятишь в свои думы?

Скорее всего, да. Потому что думать одному у меня сегодня не получается. Короче, я сегодня ночую у тебя. Ты ж всё равно в ночь уходишь.

Так-то, да. Думаешь они бежали за тобой?

Ну или за тобой…

А я-то тут при чем?

Да и я, скорее всего, не при чём, но что-то им от нас нужно. Было…

На Киевской выйдем?

Давай. А пока надо подумать…

Итак, сложив все «за» и «против», в чистом остатке у меня получилось следующее: утром что-то произошло, что повредило либо мою голову, либо связь с реальностью. Причём, заметил это только я. Хотя, нет. Те два мужика в костюмах, явно одно из звеньев этой цепи. Кто они такие, чего хотят… непонятно. Но бежали они, однозначно, за нами. ФСБ-шники? Но чем я их мог заинтересовать? Полиция? Да какие они, нафиг, полицейские?! Тут структура посерьёзней. И почему они были возле этой злосчастной эстакады? И эта невидимая для меня стена… А Саньке – хоть бы что… Получалось, вопросов гораздо больше чем ответов.

Сань, а этот твой Никонорыч, он…

Митрофаныч

Да хоть Сигизмундыч, он сегодня работает?

А, он каждую ночь работает.

Короче, я иду сегодня с тобой на работу.

А ты мне там нужен? Хотя… Да. Мне спокойнее будет, если ты под присмотром будешь. Так ты и впрямь думаешь, что это как-то связано с порталами, перемещениями во времени и пространстве?

Я пока не нахожу других объяснений… Одни вопросы, на которые нет ответов.

Я бы, пожалуй, познакомил тебя с одним доктором, он как раз специализируется на пришельцах и порталах… Если бы ни эти два громилы в костюмах. Да кто они такие, вообще?! – В это время в тамбур начал вливаться людской поток из вагона – явный признак приближающегося контроля. – Блин, ну только контролёров нам ещё и не хватало. Как думаешь, успеют дойти до нас, нет?

Я заглянул в дверное окошко и чуть не сел. Ноги подкосились. В вагон, с противоположной двери, зашли те самые два верзилы в костюмах, которых, я клянусь, мы оставили на платформе. Они не спеша шли по вагону и внимательно всматривались в пассажиров.

Так, Саня, не делая резких движений, но очень быстро двигаемся в сторону «хвоста». – Саня уловил ход мыслей, это было видно по его квадратным глазам. И начал, не оборачиваясь, протискиваться сквозь людскую массу, двигаться к переходу между вагонами. Но это оказалось не просто. Так как до последнего вагона оставался всего один. И все «зайцы» уже скопились в монолит, ожидающий открытых дверей на станции. До которой ещё минуты две-три езды. Но, как говорилось в одном российском фильме: «жить захочешь, не так раскорячишься», поэтому Шурик, внезапно познав всю систему ниндзю-цуань, стал, словно вода, просачиваться между плотной людской массой. Мне оставалось только следовать за ним, попутно озираясь на «товарищей в штатском». Которые, к слову, прошли уже большую часть вагона, при этом, бесцеремонно, подняли двух парней, примерно нашего возраста, которые имели нахальство им возразить. Затем последовал молниеносный удар под дых и возмущённый гул пассажиров. Но нам это было только на руку. Спасибо вам, пацаны, что не зная сами, вы дали нам время добежать до конца следующего вагона. Добрались мы вовремя. Двери открылись и мы, слившись с людской толпой поплыли в сторону Киевского вокзала, откуда направились в метро.

Так, молодой человек, ты мне сможешь убедительно объяснить, как эти две гориллы попали в поезд? – Саня был напуган не меньше моего.

Я задался тем же вопросом. Я видел вот этими глазами, как закрылась дверь у них перед носом!

Ты зачем, вообще, ко мне с утра припёрся?! Я не знаю, что там с твоей головой, но проблем в жизни мне совсем не хочется. А эти мужики – это, блин, большая какая-то проблема! – у Санька началась истерика. Нет, я его не осуждаю, жил себе парень спокойно, трупиков вскрывал, после этого отсыпался, тусовался, короче, жизнь была понятна и ясна. До этого дня.

Санёк-Санёк, успокойся, мы привлекаем внимание… А оно нам сейчас не надо… Я и сам нифига не понимаю. И мне это нравится не больше чем тебе. Ты хоть живёшь в понятном мире, а я… Блин, я только сегодня узнал, что бабушка, которую мы схоронили, жива… Так… Слушай, может ей позвонить, может она что-то просветит?

Звони – он психанул и пошёл впереди меня на платформу. «Звони…» Еще бы знать её мобильный… Хотя есть же городской. Его-то я помню, мой, как никак… Мне так думается… Я достал мобильник и набрал по памяти свой городской, в телефоне его, понятно, не было, потому что себе домой я, обычно, не звонил. Не было такой нужды. Пошли гудки и моё сердце опять заколотилось, как отбойный молоток…

Алло? – раздалось на том конце.

Б..бабуль, привет… – я не могу передать словами то чувство, когда разговариваешь с человеком с того света. Горло пересохло, язык прилип, мысли разбежались в разные стороны… Поэтому, написанное, не совсем то, что я произнёс вслух. Получилось бульканье с кряхтением и сопением.

Серёж, это ты?

Да.

Что случилось?

А что случилось? – послышался шорох в трубке и неожиданно раздался мужской бас. – Сергей Александрович, меня зовут Виктор Анатольевич, нам необходимо срочно увидеться, я жду Вас дома. Не заставляйте бабушку волноваться. – И вызов прервался. Саня стоял в паре шагов от меня и, видимо, слышал, а может быть догадался…