– Леонид сказал, что утром у вас с погибшим случилась ссора, можете рассказать?

Девушка напряглась, ее плечи вздернулись, а взгляд метнулся в сторону, в поисках выхода. Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула и шумно выдохнула, – Это было недоразумение, – коротко ответила она, все еще избегая твоего взгляда, – Меня просто разозлило, что он пришел вчера поздно.

Ты прищурилась, – И все?

– Да и все! – крикнула она, ударив по столу.

– Поэтому он толкнул вас? – ты указала на свой лоб, и девушка, рефлекторно потянулась к своему, пряча его ладонью. Из-за челки было сложно заметить, но ты сразу обратила внимание, что на лбу есть небольшой синяк – след от удара об стену.

– Я споткнулась.

– А Леонид сказал нам другое.

– Много чего он сказал, – сказала сухо Залия, поерзала на стуле и опустила голову.

– Еще он сказал, что вас не было в зоне для родственников в момент выступления, ты взяла кофе в руку, – Где вы были, Залия? – твой голос был низким, спокойным, но неумолимым. Девушка подняла глаза, и ты уловила в них что-то, похожее на замешательство. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же передумала. Ее руки беспокойно теребили подол футболки.

– Но я была там, а Лени, как раз таки не было.

Офицер быстрее зашуршал ручкой по бумаге.

Ты склонила голову на бок, оценивая ее слова, – Расскажите подробнее, с момента, как вы зашли в спорткомплекс.

– Я зашла в здание и сразу пошла в буфет…

Большая комната с плиточным полом заставлена синими столами из дешевой пластмассы, ты стоишь у прилавка, выбирая перекус.

– Залиюшка! – ты обернулась, к тебе с подносом в руках подошел Карим, под глазами у него появились морщинки, а на носу зиял огромный синяк, – Пришла посмотреть на то, как я порву твоего лошка? – он подмигнул тебе и показал в воздухе движение меча, – Стойка и удар в сердце, – засмеялся он.

Ты фыркнула, – Вроде это он вчера порвал тебя, нет? – ты показала на шоколадку в красной упаковке, – Можно эту, пожалуйста, – сказала ты работнице. Она выдала тебе товар, а через секунду из аппарата вылез чек, который она протянула тебе.

– Да там была разминочная, – закатил глаза Карим.

Ты окинула взглядом его поднос: куриная грудка, картофельное пюре и какой-то сок, – Миша уже приехал, ты успеешь доесть? – сказала ты и убрала шоколадку в карман.

– Успею конечно!

– Приятного аппетита тогда, – сказала ты и развернулась, чтоб уйти, как к Кариму, подошли журналисты с микрофоном и какой-то сложной аппаратурой.

– Здравствуйте, мы с радио «Янер сегодня» можно взять у вас интервью перед выходом на дорожку?

– Конечно! – сказал Карим.

Офицер позади тебя щелкнул ручкой, – Получается, вы видели, как его поймали журналисты?

– Выходит так, – ответила Залия, взяв бутылку со стола и сделав глоток.

– Вы упомянули про конфликт между Мишей и Каримом. Как это произошло?

Она осеклась и опустила голову, темные глаза спрятались за занавеской волос, – Ребята вчера выпивали и немного повздорили, – под ее глазами начали проступать темные круги, а пальцы так сильно сжали край футболки, что побелели суставы.

Удар.

– Уебок, как ты посмел такое сказать! – ты дернулась от звука разбитого стекла. В ушах гремела музыка, мешая пьяному мозгу сосредоточиться на происходящем.

Удар.

– Ты мерзкий желтый южанин, – Миша отпил из бутылки, – Давно собак не ебал?

Темноволосый мужчина встает, стараясь поймать равновесие и тут же замахивается ногой, – Блять, – мямлит он и ударяет кончиком ботинка по промежности Миши. Тот шипит и отшатывается. Ты видишь, как часть ребят быстренько уходят с пьянки, а кто-то остается и скандирует «ДРАКА».

В глазах все плывет.

Удар.

Последний удар наносит Миша, попадая четко в нос, – Пошел отсюда, бездарность, – Карим хватается за кровоточащий нос и откашливается. Капли крови падают на пол.

Залия облизывает губы, – Миша иногда просто ведет себя как уебок, называл Юса расистскими оскорблениями, тот дал сдачи, но Миша оказался сильнее.

– И часто он так?

Девушка кивает, – Если выпьет, то перестает держать язык за зубами и говорит вещи, за которые в нормальном обществе и отменить могут.

– Но вы ведь тоже не Терасска (с большой земли), Михаил высказывал подобное вам?

– Вроде нет. Он довольно избирателен в своем расизме.

Залия не поднимает взгляда, играя с бутылкой воды в руках, будто пытается скрыть легкое дрожание пальцев. Ты замечаешь все: тонкие капилляры, проступившие у нее на висках, как у человека, который плохо спал, и след от губной помады на краю пластикового горлышка бутылки.

По окну постучал мелкий дождь, и через старую раму прошел сквозняк, от которого у тебя поднялись волосы на затылке.

В восьмидесяти километрах отсюда, где волны разбиваются о скалы Хондо, а трубы с завода выходят в океан, летают птицы. Огромная птица Бородач рвет когтями мелкую пташку.

Ты вздрагиваешь, – Кто еще был там?

– Пара спортсменов, которых я не знала, девушки, которые пришли с ними, Жан, – пауза, – Карим, естественно, и в начале была Этере, но она ушла ближе к двенадцати.

– До скольки вы там были? – ты посмотрела в стакан, там осталась одна пена.

– Я ушла в два часа ночи, сразу после драки.

Ты выдержала паузу. Молчание повисло в комнате, как тугой узел. Где-то в коридоре хлопнула дверь, раздались чьи-то быстрые шаги.

– Как думаешь, где мог быть отчим Миши, когда ты была в зоне для родственников? – ты облокотилась на стол, внимательно всматриваясь в ее лицо.