– Темнова? Это про вас писали в газете? – девушка нервно заправила волос за ухо, ее взгляд показался тебе встревоженным, еще до того, как она услышала твою фамилию, а сейчас в нем отчетливо читался дискомфорт.

– Да! – младший офицер позади тебя улыбнулся, – Это она раскрыла то дело с полуночным убийцей!

Он чуть ли не подпрыгнул, когда озвучил твое недавнее *достижение*. Наверное, действительно горд работать с тобой.

– А еще она в пьяном угаре чуть не убила человека, перепутав того с вооруженным подозреваемым! – девушка встала с места, стул позади нее чуть пошатнулся, – Может, она и сейчас пьяная, – от ее тонкого, пищащего голосочка у тебя разболелась голова.

Офицер фыркнул, – Да-да, побольше верьте желтым заголовкам!

– Это напечатали в Янерской правде, – возмущенно вскрикнула Залия, – Как можно… – ты перебила ее, подняв руку и указав на стул.

– Сядьте, пожалуйста, – сухо отрезала ты.

Девушка несколько секунд стояла, открывая рот, как рыба, но переборов желание спорить, замолчала. Общий настрой в комнате, настороженные взгляды остальных и твой строгий тон, заставили ее опустить глаза и сесть обратно, – Я могу чувствовать запах алкоголя даже отсюда, – прошептала она под нос.

– Отлично, – ты сделала вид, что не услышала, – А теперь, если вы не против, вернемся к тому, что действительно важно. Сейчас я проведу допрос: каждый пойдет со мной в отдельную комнату, где расскажет свою версию событий, затем я осмотрю место преступления и после снова вас допрошу, – тебя перебивают.

– И как долго это будет продолжаться? — недовольно спросил Жан, сложив за головой в замок, – Мне надо тренироваться.

– И это ты говоришь про тренировки! Мой пасынок… Его убили, – голос мужчины дрогнул, но он сразу перешел в крик, – Убили, понимаешь?! А ты сидишь тут, будто ничего не произошло! – мужчина тяжело дышал, – Наверное, это ты его и убил, чтоб в кои-то веки не жрать грязь из-под его ног!

– Я? Убил? – Жан засмеялся так громко, что кто-то из присутствующих подозреваемых поморщился, – Ты своей головой вообще думаешь? Если бы я хотел избавиться от твоего пасынка, я бы просто выиграл у него по-честному.

Ты выдохнула, – Если вы не совершили убийство, то вас никто не задержит на дольше, чем необходимо.

Как же сильно тебе сейчас хочется закурить.

– Я могу отказаться от дачи показаний? Я не хочу работать с вами, – на фоне слышится ругань мужчин, перебивающих друг друга.

– Нет, не можете, – ты зажмурилась, потирая переносицу.

Голова раскалывается и очень хочется пить. Тяжело сосредоточиться на работе в таком состоянии. Ты слышишь, как девушка наклоняется к спортсмену с длинными волосами, сидящему рядом с ней, и что-то шепчет, – Если вам настолько хочется обсудить меня, мисс Трясогузка, мы можем начать допрос с вас, – произнесла ты, подчеркивая ее же язвительный тон.

В ответ тишина.

– Отлично, – пробормотала ты, сжав руки в кулаки, но оставила их на столе, – Если вы хотите уйти отсюда поскорее, давайте начнем допрос. Или, может быть, вы предпочли бы дождаться приезда комиссии? – балаган прекратился.

Конечно, не хотят. Когда, что-то угрожает их личному времени, так сразу все готовы работать.

– Офицер, – ты повернула голову к своему младшему коллеге, который продолжал неловко переминаться с ноги на ногу, – Подготовьте протоколы.

– Вы отец погибшего, верно?

– Ой, не говорите о нем так. Странно звучит, – мужчина зачесал волосы назад и заерзал на месте, – Какой неудобный стул, – пробормотал он под нос, – Я его отчим. Я и его мать, живем вместе несколько лет.

– У вас не было конфликтов? – ты стоишь напротив него оперевшись на спинку стула.

Леонид покачал головой, – Нет, Миша уже слишком взрослый, чтобы ревновать маму к мужчинам, – хихикнул он.

– Расскажите о том, что произошло сегодня.

Мужчина зачесывает волосы назад и ерзает, – Я встал утром и пошел будить Мишу, он был немного не в духе…

– Вставай уже! – ты срываешь с него одеяло. Он морщится и бросает в тебя подушку, она липкая от пота и пахнет чем-то кислым, – У тебя выход через час, ты и так проспал тренировку.

– Да плевать, – мямлит Миша и сворачивается в клубок, пряча лицо в халате. Но ты успел заметить огромный синяк на скуле.

Ты трешь переносицу и сквозь зубы говоришь, – Во сколько ты вчера вернулся?

– В четыре, – с хрипотцой в голосе ворчит Миша. Ты смотришь на часы, большая стрелка показывает на девятку.

– Не удивительно, что ты не можешь встать!

– Блять, старик, отстань!

Ты прерываешь рассказ подозреваемого, – Вы упомянули про синяк. Знаете, откуда он? – и нагнулась чуть ниже и приподняла одну бровь.

Мужчина кивнул, – Подрался опять с кем-то на пьянке.

– И часто у него так?

– Он любит побуянить, – Леонид положил локти на стол и соединил ладони, – Я уже не придаю значения таким его выходкам. Ему восемнадцать, а значит, он теперь может сам за себя отвечать. Пускай и разбирается в своем дерьме, тоже сам.

Противоречит сам себе. Он не дает сыну опоздать на важное соревнование с утра, но, когда дело касается конфликтов, это уже не его дело.

– Вы говорите так, словно вам плевать на сына, хотя все равно будили его утром, – ты поправила выпавшую прядь за ухо.

– Пасынок. Не сын, – Леонид отвел взгляд, – Ну, – он вдохнул сквозь зубы, – Я дорожу им и хочу, чтоб у него все было хорошо, а фехтование его единственный источник заработка. Бунтарство он перерастет, а … – мужчина замолчал, – Хотя уже не перерастет.

Что-то скребется глубоко внутри. *Интуиция*, думаешь ты.

– Хорошо, – ты кивнула младшему офицеру, тот сразу же принялся записывать все в блокнот, – Что было дальше?

– Я смог разбудить его, но, когда он собрался было уже десять.