Напиток почему-то потерял вкус и стал совсем холодным, я поставил небольшую белую чашку обратно на блюдце. Заметив, что в кафе кроме нас никого не было, я почувствовал зуд в области груди. Кожа словно горела.

– Не беспокойся. Все будет хорошо, – сказал Амин.

Внезапно он взял меня за руку, что оказалась холодна как лед, холодно потом стало и мне. Я закрыл на мгновение глаза, ощущая легкую слабость и озноб.

– Просыпайся, Аорин, – возмущался чей-то хриплый голос.

Мои глаза открылись, я лежал в пещере, а надо мной стояли трое мужчин. Киртол, Хасот и Рэмса10.

– Вставай, – недовольно произнес Хасот.

– Доброе утро, – сказал я, поднимаясь с травяного матраса.

Кафе и Амин оказались сном. Таким реалистичным сном, что сложно было поверить, что на самом деле последние несколько дней я провел далеко от цивилизации. Я поднялся и поправил свою одежду, в которой мне пришлось спать.

– Сегодня пойдешь с нами на охоту, – сказал Киртол.

– На охоту? – удивленно произнес я.

– Откуда, по-твоему, берется здешняя еда? – спросил меня Хасот.

Не зная, что ответить, я просто промолчал.

– Давайте не будем медлить, раз все уже почти готовы, – сказал Рэмса.

– Но у меня нет оружия! – сказал я, заметив у остальных клинки.

– Оружие ты еще должен заслужить, – ответил Киртол.

Не позавтракав и не проснувшись окончательно, я следовал за ними куда-то в лес. У Хасота и Рэмсы кроме клинков с собой еще были луки и стрелы. Мне показалось странным, что на концах стрел были перья разного цвета: у Рэмсы – серые, а у Хасота – коричневые. Но потом мне объяснили, что так они определяли, чей выстрел был точнее. В каком-то смысле по стрелам можно было узнать, кто стрелял, чужими пользоваться было нельзя.

Мы шли уже несколько километров, преодолевая скалы, ручьи и заросли. Иногда я немного отставал, заглядываясь на окружающую растительность. Не было ни троп, ни намека на дорогу, по которой можно было идти. Мои ступни чувствовали траву, землю и каждый камень, который попадал мне под ноги.

Через какое-то время мы вышли к реке, где нам надо было перебраться на другой берег. Течение бушевало, но вода была такая чистая, что можно было разглядеть дно. Нам пришлось переходить по скользким камням, которые возвышались над волнами. Мы преодолели еще какое-то расстояние и вдруг остановились. Шаги стихли, стало слышно звуки леса. Перед нами раскинулась долина, трава была по колено, воздух поменял запах. Я обернулся, прямо за мной промелькнула тень.

– Оставайся здесь, – сказал мне Киртол.

– Хорошо, – произнес я тихо в ответ.

Рэмса и Хасот ушли куда-то в заросли, Киртол отправился в другую сторону, я остался один. Мне хотелось есть, ступни болели. Повязка на моей шее ослабла и сползла, рана немного кровоточила, листья, которые были к ней прижаты, видимо, остались в моей самодельной кровати. Я присел на крупный камень, пытался сам поправить повязку, но только сделал хуже. По моей шеи потекла кровь, крупные капли упали куда-то под ноги. Кисло-соленый запах заполнил мои легкие, а голова немного закружилась.

– Интересно, где сейчас Суури? – подумал я.

Мое дыхание стало глубже, я старался не паниковать, но мне мешал голод, который усиливался. Мой желудок издавал урчащие звуки, стало немного знобить, пальцы рук и ног замерзли, а через некоторое время холод распространился по всему телу. Кровь на шее успела немного свернуться, я чувствовал биение своего сердца, а в моих ушах стояла тишина.

Но внезапно тишину нарушил странный звук, который совершенно не был мне знаком. Я повернулся туда, откуда он раздавался, он становился громче. Мне стало не по себе. Присмотревшись к кустам, я заметил что-то крупное. Звуки явно издавало животное, чье очертание виднелось через листву.

Я медленно встал, не ощущая ни паники, ни страха. Из-за шока мое тело не желало мне подчиняться, ноги словно приросли к земле и не хотели отрываться. На меня уставились два свирепых глаза, зверь меня заметил. И из-за кустов вырвался крупный медведь, из чьей спины торчала стрела. Он направлялся ко мне. Я сорвался с места и побежал в сторону реки, зверь побежал за мной. Вдруг воздух рассек знакомый мне свист – медведю в спину вонзилась еще одна стрела, и он еще яростнее зарычал.

Впереди у реки были валуны, я попытался запутать зверя, резко сменив направление, забежав за каменную глыбу. Из-за своих размеров он немного замедлился, но не потерял меня из виду. А я пустился тем путем, по которому мы перешли реку. Течение по-прежнему бушевало, я неосторожно наступал на влажную поверхность камней. Оказавшись почти на противоположной стороне, я споткнулся и упал, погрузившись в реку с головой.

Холодная вода немного расслабила меня, следом появилась боль в мышцах. Я открыл глаза, и первым, что я увидел, была моя кровь, что вырвалась из моей шеи и красными облаками окружила меня. Надо было срочно всплывать – я не успел задержать дыхание. Вдруг чья-то рука схватила меня за запястье, это был Киртол. Он вытащил меня из воды, и мы оба оказались лицом к лицу с медведем.

Киртол не дрогнул, когда зверь почти вплотную приблизился к нему. Резким движением он схватился за оружие, чье лезвие через мгновение оказалось в груди медведя. И меня облило горячей кровью, когда Киртол достал свой клинок из тела умирающего животного.

– Вставай, – раздался внезапно голос Хасота.

– Быстро же мы на этот раз справились, – произнес Киртол, смывая кровь со своего клинка в реке.

Когда лезвие избавилось от красных пятен, клинок отправился назад на крепление на его поясе. Киртол повернулся ко мне и улыбнулся, а до меня стало доходить, зачем они взяли меня с собой.

– А он меня удивил, – произнес приближающийся Рэмса.

– Меня тоже, – послышалось от Хасота.

– Вы использовали меня как приманку? – спросил я, глядя на свои окровавленные руки.

– Ну, извини. Зато твое присутствие нам очень помогло, – продолжил Хасот.

– Умойся. Все лицо в крови, – сказал мне Рэмса.

Не только лицо, я весь был в крови. Меня облило с головы до ног, а запах въелся в каждую клетку моего тела. Я погрузился в воду с головой, задержав дыхание. Течение было неслабым и уносило на волнах кровавые вихри, что срывались с моего тела. Вынырнув, я начал тереть наиболее испачканные участки кожи, пока кровавые пятна не стерлись. Потом снова погрузился под воду, чтобы смыть оставшееся с лица. Рана на моей шее снова открылась, но из-за холодной воды я не сразу это заметил. Но когда я вылез из воды, это заметил Киртол.

– У тебя кровь, – сказал он мне.

– Вот черт! – воскликнул я.

Осмотревшись вокруг, я заметил в траве широкие сердцевидные листья. Сорвал один и прижал к ране, пытаясь остановить кровь. Пригодилась повязка, которая была у меня на запястье, я завязал ее снова на шее, зафиксировав лист, и надеялся вернуться назад, не потеряв по дороге сознание.

– А ты крепче, чем я думал, – произнес Рэмса.

Тем временем Киртол, заметив, что я побледнел, подошел к мертвому медведю, достал клинок и разрезал его грудную клетку, повалив зверя на спину. На моих глазах он достал сердце, еще горячее сердце.

– Пей, – сказал Киртол, протянув только что вырванный из груди орган.

– Пей, – повторил Рэмса.

Они в прямом смысле заставили меня выпить медвежью кровь прямо из его же сердца. Я чувствовал лишь тепло в своем горле, потом это тепло поглотило все тело. Я горел, меня накрыло новое для меня ощущение, заставившее сердце биться быстрее. А потом мы вчетвером отправились обратно, неся труп медведя.

Он оказался легче, чем я думал. Его мокрая шерсть пахла чем-то странным, когти были крупные и острые, глаза я решил закрыть, что немного удивило остальных.

Вскоре наши тени почти исчезли, был примерно полдень. Впереди послышались голоса и треск костра. Через несколько минут мы сбросили с себя тело зверя на камни рядом с рекой. Там нас уже ждали. Мэфую стоял и смотрел на волны, а рядом сидела Оанту.