На первые лекции шел с некоторым трепетом — пусть я на сто лет впереди, но МИТ это серьезно. Что подтверждала солидная архитектура кампуса — классицизм, колонны-пилястры-капители, дорохо-бохато, чисто римский Форум. Американцы вообще прибивались по Римской империи, чуть ли не духовными наследниками себя числили.
Над главным зданием возвышался купол, Дум, как его называют; между крыльями, вопреки ожиданиям — не вымощенная камнем площадь, а широченная лужайка. Несколько корпусов, все в одном стиле и построены пять-десять лет тому назад. Поначалу я все гадал, откуда у технологического института деньжищи на такой размах, а потом мне разъяснили: некий анонимный благотворитель с 1910 года ввалил в МИТ двадцать (!) миллионов долларов. Это нынешних, тяжеловесных, а в ценах моего столетия раз в пятнадцать больше. Все, разумеется, гадали, что же это за филантроп такой, а пару лет назад выяснилось — Джордж Истмен, тот самый, который «Кодак» придумал и одноименную корпорацию основал. Вот так вот, люди по всему миру фотоаппаратами щелкали, а на их копеечки, центы и пфенниги построили университет в Бостоне.
Вопреки внешней тяжеловесности строений, студенты тут такие же веселые разгильдяи, как во всем мире, только с поправкой на «инженерный подход».
— Мальчик, а ты что тут делаешь? — четверо старшекурсников, дежуривших у входа, нависли прямо надо мной.
Сзади придвинулся Панчо.
— Доброе утро, джентльмены, я вольнослушатель факультета электротехники, — попытался я пройти внутрь, но тщетно.
— У нас нет такого факультета, — с серьезной рожей ответили главный, — и нас не предупреждали, что слушателями могут быть дети.
Эту фишку узнал Ося — тут факультеты принято называть по номерам, нечто подобное было в свое время в Московском авиационном институте. Машиностроение — второй, материаловедение — третий, строительство — первый и так далее.
— О-кей, шестого факультета, мои сильно взрослые друзья, — и я протянул старшему ладонь для рукопожатия.
Он машинально подал руку, я крепко сжал ее, чтобы не вырвался и взялся поверх второй рукой. Старшекурсник с воплем дернулся обратно.
А всего-то делов — ручная динамо-жужжалка, конденсатор и два проводка в рукавах.
Двое дежурных хрюкнули и спрятались за спины товарищей.
— Ну так что же, меня пропустят или нет? — я протянул ладонь следующему, но он почему-то спрятал руки за спину.
Первый месяц ничего интересного на лекциях не давали, новички знакомились, старшекурсники ходили смотреть на новое чудо МИТ — вундеркинда в моем лице, а мы с Осей и Панчо каждую свободную минуту тратили на обустройство дома.
На новоселье нас посетили мистер и миссис Грандер. Мои биржевые успехи и твердое стремление к инженерному диплому вселили в них уверенность, что мальчик, наконец-то, взялся за ум и двинулся по правильному пути.
Я представил им Осю как своего сотрудника, отец отнесся беспристрастно, а вот мама…
— Джозеф, то есть Иосиф… Он что, еврей? — похоже, происхождение Оси восхитило ее значительно меньше, чем способность изъясняться на русском.
— Осип из Одессы, мама, — чуть сместил я акценты, — там все такие, ты же знаешь.
Мама промолчала, только скептически приподняла брови,
Отец прошел по всему дому, оценил двери (сплошные, в отличие от принятых тут с витражными окошками), ставни, спальни, общую комнату, кухню и вообще все на свете.
— Прислугу уже наняли? — только и спросил.
— Пока обойдемся, убраться и приготовить поесть несложно, доллары сейчас не лишние, мы будем делать лабораторию вместо зимнего сада.
— Это на какие деньги?
Я малость опешил:
— Доходы от биржи… от фирмы…
— Нет-нет, прибыль я перевожу на специальный счет, чтобы оплатить следующие годы твоего обучения.
Мать моя женщина, это все планы псу под хвост!
— Но мы заработаем еще!
— Вот и зарабатывайте. А пока на эти глупости нет денег.
— Это не те деньги, которых у вас нет, — мягко, но вместе с тем непреклонно вступил Ося.
— Знаете ли, молодые люди, не в деньгах счастье, — отрезал отец, — вам учиться надо.
— Согласен, не в деньгах, но хотелось бы убедиться в этом лично, мистер Грандер. Хотите пари?
— Какое, Джозеф?
— Если за месяц мы заработаем на следующий год обучения, то вы не будете переводить прибыль.
Я кивнул, подтверждая участие.
— По рукам.
Чуть позже, я припер Осю к стенке:
— Ты что-то знаешь?
— Ну, там впереди две большие сделки, и мы можем перекредитоваться и показать прибыль.
— Действуй.
Гигантские планы пришлось отложить и пока делать лабораторию «на медные деньги». Мы сильно урезали расходы, выгребли резервы, и даже пригласили студентов-волонтеров помочь. Слух об этом прошел по всему институту и в одно из воскресений возле дома остановился автомобиль, из которого вылез пожилой человек в рабочей одежде. Слегка сдвинув с высокого лба пролетарскую кепку, он расправил жесткие усы, вытащил из багажного отделения ящик с инструментом и через минуту позвонил в нашу дверь:
— Добрый день, это здесь требуется помощь?
— Мы не нанима… Мистер Страттон??? Вы?
Нас явился поддержать лично президент МИТ — в юности он работал плотником и столяром, а потом превратил это занятие в хобби.
После чего от добровольцев отбоя не было, а на два рабочих стола, вкусно пахших свежим деревом, мы заказали и с помпой приколотили маленькие бронзовые таблички «Изготовлено президентом МИТ Самуэлем У. Страттоном». Но больше всего меня растрогала уверенность Оси и Панчо в успехе — ребята вложили в лабораторию все свои небольшие сбережения.
Месяц мы пахали как проклятые, Ося не вылезал из телеграфного отделения, но пари выиграли. Ну как выиграли… Недобрали малость и в долги влезли, но если дальше пойдет хотя бы вполовину так же хорошо, то месяца за три-четыре мы все закроем. Но вообще надо думать, как увеличивать доходы.
Стратегия-то более-менее ясна — средний американец как следует не напуган, верит в непрерывный рост рынка, чем беззастенчиво пользуются брокеры, владеющие инсайдом: кто больше знает, тот и капусту рубит. Да еще неразвитая информационная сфера, достаточно заплатить одному журналюге, чтобы он тиснул в газетку нужную статейку, как цена дрыгается вверх или вниз. И этим тоже широко пользуются умные люди — организуют вбросы, от публикаций до слухов. Сегодня «все пропало!» и цена вниз, завтра «да все отлично!» и цена вверх, вот на эти два процента и живут.
Дикий покамест тут рынок, за него еще толком не взялись регуляторы, даже законов нормальных нет. А вот как Депрессия грянет, тогда-то мужики и перекрестятся — и законы нужные примут, и за инсайд штрафовать станут, и даже за махинации сажать.
А сейчас нужно неотрывно следить за ключевыми игроками. Если дело просто в инсайде, первыми начинают два-три «самых догадливых», следом их ближайшее окружение, а уж потом спохватываются остальные. То есть, если знать, куда смотреть, и смотреть внимательно, можно ловить такие движения на втором такте, вместе с «приближенными», и присоединяться. Или наблюдать за действиями «организованных брокерских сообществ» — за два года работы мы определили десяток таких групп. Собираются, составляют планы, сговариваются о действиях и давай качать рынок!
Но если идти след в след за ключевыми, можно перескочить с сотен долларов в месяц на тысячи, может быть, на десятки тысяч. А мне нужны сотни и миллионы. Вот если бы иметь возможность вбрасывать информацию или, по крайней мере, знать о планах заранее…
И вот тут меня клюнуло — мать моя женщина!!! Я же миллионер! У меня же в руках…
— Эй, ты чего вскочил? — Панчо, как обычно, сидел после трудов в кресле и читал газеты.
— Идея пришла, сейчас я ее думаю, — помчался я в зимний сад.
А оттуда в кухню. В гостиную. В спальню. Обратно в зимний сад. Канифоль. Кофе. Табак. Лаванда. Канифоль.
Ком-му-та-то-ры! Наши биржевые коммутаторы. Готовая сеть для прослушки, даже с питанием морочиться не надо — все подключено стационарно. При техобслуживании втыкаем пару-тройку лишних деталек и вуаля, можно слушать… Даже не обязательно слушать — достаточно качать данные, где и как выставлены полозки.
