Я успел до скрипа вымыться, до синевы выбриться, надеть чистое и глаженное, после чего к нам с Панчо, севшим перекусить, присоединился Ося.

Вид его был едва ли не страшнее, чем у меня пару дней назад — всклокоченные волосы и безумный взгляд.

— Миллиард, — шептал он. — Миллиард…

— Мать моя женщина, какой еще миллиард? — настолько далеко мои планы не простирались.

— Вот, — он сдвинул тарелки с едой, чуть не уронив их на пол, и выложил на стол листки. — Если шортить еще два года, то получится активов на миллиард…

Панчо перестал жевать, а я постарался немножко сбить впечатление от суммы:

— А налоги, а комиссии, а возврат долгов?

— Да какая разница! — Ося посмотрел на меня, как на дурака. — Это же непредставимо много!

Я перевел взгляд на Панчо — ему последние недели тоже дались непросто. Смуглая кожа посерела, на лбу появились морщины, а щеки совсем впали.

— Так ребята, мы уходим в отпуск.

— Ты что, Джонни, — вяло возразил Ося, — сейчас самое горячее время…

— Сливки мы уже сняли, не надо высовываться и раздражать пострадавших. Уедем, все немного уляжется, острота момента пройдет, тогда и вступим по-новой. Когда там первый трансатлантик в Европу?

Панчо дотянулся до полки со справочниками, пролистал один…

— Первый через четыре часа.

— Собираемся и едем.

— Куда?

— В Россию, ребята, в Россию.

Конец первой книги